Эпоха второсортных злодеев (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич
— Почему ты меня не разбудил?
— Не думаю, что там что-то особо важное, — сказал он. — К слову, я считаю, что нет ничего более важного, чем здоровый сон и хороший отдых. Ну, по крайней мере, в твоем положении.
— Ты очень заботлив.
— Слушай, может быть, я и монстр, — сказал он. — Но я — дружественный монстр.
— Ну да. Почти родственник.
— Хочешь совет?
— Валяй.
— Ты совершаешь ошибку, пытаясь уйти от конфликта, когда он уже идет, — сказал Борден. — Шансы разрешить эту ситуацию миром есть, но они, я полагаю, крайне невелики. Это у тебя, кстати, наследственное, твой отец тоже зачастую любит устраивать переговоры, но, как правило, это не помогает, и в конечном итоге все равно случается кровавая бойня.
— А что бы сделал ты?
— Я бы повышал ставки до тех пор, пока противник не признает свое поражение, — сказал Борден. — Или до тех пор, пока противника не останется.
Я покачала головой.
— Это не мой вариант.
— Почему?
— Ну, помнишь, я тебе рассказывала. Если при повышении ставок что-то пойдет не так, появится моя божественная сущность и все такое. Противнику, конечно, мало не покажется, но и для меня ничего хорошего из этой затеи не выйдет.
— Почему?
— Я не могу это контролировать.
— А ты пробовала?
— Да. Однажды.
— Этого слишком мало для статистики.
— Может быть. Но я совершенно не хочу повторять этот опыт, — я мало что помнила о Йеллоу-Парке, но те фрагменты, что задержались в моей памяти, мне категорически не нравились.
— Может быть, ты себя недооцениваешь, — сказал Борден и снова указал пальцем на посылку. — Не хочешь открыть?
— А вдруг там бомба или сибирская чума? — спросила я. — Кто, ты говоришь, ее принес?
— Служащий отеля, — сказал Борден. — И я думаю, что существующая здесь система безопасности не позволила бы ему это сделать, если бы там было что-то, способное причинить тебе вред.
— Угу, — согласилась я без особого энтузиазма.
— Если, конечно, они не сами засунули туда какую-нибудь смертельную штуковину, — добавил Борден. — Но, полагаю, если бы они хотели от тебя избавиться, то могли бы найти способ и попроще.
— Ты плохо знаешь этих ребят, — сказала я. — Они как раз славятся тем, что простых путей не ищут.
Но бомба в посылке была совершенно не в их стиле. Если бы они захотели от меня избавиться, то наверняка предпочли бы что-нибудь куда более вычурное и церемонное.
Хотя проще всего было бы тупо не пустить меня в отель и оставить на улице. Тогда всю работу за них сделали бы наемники Пирпонта. Нормальные злодеи именно так бы и поступили, но ребята из «Континенталя», как я уже говорила буквально только что, не ищут легких путей.
— Хочешь, я открою? — предложил Борден.
— Нет, я справлюсь.
Я разорвала упаковочную ленту и открыла посылку. Внутри лежал телефон, и он даже не взорвался, когда я достала его из коробочки и переложила на стол.
Похоже, кому-то очень хотелось со мной поговорить и его не устраивало, что я не беру трубку. Осталось только узнать, кому, но тут, на самом деле, было не так уж много вариантов.
Я включила телефон, посмотрела на фирменное приветствие и уже секунд через двадцать он принялся звонить. Входящий номер не определился.
— Ответишь? — спросил Борден.
— Конечно, — я дважды стукнула пальцем по экрану, сразу включая громкую связь. Похоже, что Смерть на данный момент — единственный мой союзник, и было бы глупо от него что-то утаивать.
Если, конечно, это не Реджи. Личные разговоры Бордена все-таки не касаются…
Но это оказался не Реджи.
— Добрый вечер, мисс Кэррингтон.
— Здравствуйте, Гарольд, — сказала я. — Как вам кресло теневого министра? Не жмет?
— Я заранее знал, насколько оно неудобное, — сказал он. — И хочу заметить вам, что оно все еще не совсем мое.
— Ну, я в вас верю, — сказала я. — Полагаю, вы хотите знать, как продвигаются мои поиски?
Если он знал, что я в отеле, почему просто не позвонил? Опасался, что «Континенталь» будет подслушивать разговор? Можно подумать, они в номерах не пишут…
При необходимости, конечно же. Думаю, что за своими они не шпионят. Слишком уж опасный контингент.
— А как продвигаются ваши поиски?
— У меня есть версия, которую я прорабатываю, — сказала я. — Но пока получается не очень. Много отвлекающих факторов, знаете ли.
— Да, знаю, — сказал он. — Но я хотел поговорить с вами по другому поводу.
— По какому же?
— Гм, — сказал он. — Знаете, мне казалось, что ваши разногласия с ТАКС были улажены и у вас не было необходимости что-то предпринимать…
Он узнал о моем визите к Ленни, и эта новость ему не понравилась? А почему? Понятное дело, он не знает, что ТАКС причастно к истории с Блокнотом, поэтому может расценить это, как личный выпад против агентства, но, черт побери, это же не я отправила Ленни в больницу.
— Если речь идет о специальном агенте Джонсоне…
— Нет, мисс Кэррингтон, — сказал он. — Речь не идет о специальном агенте Джонсоне.
— А о чем же она тогда идет?
— О погроме, который вы устроили в штаб-квартире ТАКС сегодня ночью, — сказал Гарольд и печально вздохнул. — Говоря по правде, я очень огорчен и не совсем понимаю, что мне со всем этим делать. Наши договоренности…
— Подождите, — сказала я. — О погроме?
— Десятки убитых, сотни раненых, — сказал Гарольд. — Если это не погром, то я не знаю, как это еще называть.
— Ну, судя по вашему описанию, это действительно похоже на погром, — согласилась я. — Только вот если я и участвовала в чем-то подобном сегодня ночью, то никак не в штаб-квартире ТАКС. Меня в той части Города вообще не было.
Гарольд снова печально вздохнул.
— Я понимаю, что у вас есть причины плохо относиться к этой организации, — сказал он. — Но, черт побери, мы живем в двадцать первом веке, и я не думал, что вы будете сводить счеты столь нецивилизованных способом. Я разочарован, мисс Кэррингтон. Разочарован, растерян и огорчен. ТАКС, независимо от того, одобряю ли я их методы, является частью теневых структур, и я не могу просто взять и закрыть глаза на этот инцидент. Полагаю, вы понимаете, что с этого момента все наши договоренности расторгнуты и вам лучше всего будет покинуть страну.
Все предлагают мне покинуть страну, будто бы они сговорились. Что ж, похоже, что мое присутствие здесь действительно чревато дополнительными сложностями.
— Но я все еще не понимаю, о чем вы говорите, — сказала я. — Меня там не было. Этой ночью я была не одна, у меня есть свидетели, которые могут подтвердить каждый мой шаг. В том числе и специальный агент Джонсон…
Наверное, Ленни — моей единственный надежный свидетель, потому что вряд ли я смогу притащить на допрос Дарвина, все встреченные нами наемники мертвы или зализывают раны, затаившись на самом дне, а слово Бордена в нашем мире мало что значит. Жаль, что Ленни не было со мной на протяжении всей ночи.
Надо, кстати, позвонить в больницу и узнать, как он. А потом позвонить в другую больницу и узнать, как Кларк.
Все мои знакомые рано или поздно оказываются в больнице, не нравится мне эта тенденция.
— В телефон, по которому мы с вами сейчас разговариваем, загружены видеофайлы, — сказал Гарольд. — Посмотрите их, прежде чем решите продолжить этот разговор. Если, конечно, вы решите его продолжить.
И он положил трубку.
— Кто это был? — осведомился Борден.
— Исполняющий обязанности главного босса, — сказала я.
— Похоже, он обвиняет тебя в том, что ты не делала.
— Я тоже заметила, — сказала я.
— Посмотришь видео?
— В наш век развития нейросетей видео мало что значит, — сказала я.
— Но, видимо, не для Гарольда, — заметил Борден.
Несмотря на новый ком навалившихся на меня проблем, мне было любопытно. Я нашла папку с видеофайлами, открыла ее, ткнула пальцем в первый попавшийся.
На экране смартфона возник фрагмент коридора. Возможно, это был фрагмент коридора штаб-квартиры ТАКС, хотя, на самом деле, это мог быть фрагмент какого угодно коридора, ибо коридоры по большей части везде одинаковы.
