Великий и Ужасный 5 (СИ) - Капба Евгений Адгурович
И они заметили! Хурджин и его тролли, до этого времени стоявшие в резерве, сотворили сразу две вещи: сам синий шаман ударил в свой великолепный бубен, и сонм духов устремился сквозь наши боевые порядки навстречу упырям. Упырь там или не упырь, но если в пылу сражения ты вдруг перед собой увидишь лицо Маришки — помершей в прошлом году продавщицы из галантерейного, с которой трахался в каптерке, то волей-неволей прыть замедлишь! И вот эти вот продавщицы, таксисты, проститутки, бабки с лавки у подъезда и прочие знакомые личности выбирали себе жертву вполне прицельно: Хурджин настропалил их весьма точно, так что призраки начали капать на мозг наступающим новообращенным очень даже капитально!
А тяжелая, закованная в броню троллиная пехота с огромными стальными палицами стала тем самым волнорезом, который сбил наступательный порыв передовых частей неприятеля. Удар двухметровым железным дрыном — это удар двухметровым железным дрыном, так что даже носферату, если они не успевал увернуться, приходилось тяжко!
Лаврик тоже вступил в дело: только я успел взобраться в кузов грузовика и оглядеться, убеждаясь что наш маневр прошел в целом успешно, и несмотря на потери многие и многие тысячи ордынцев уцелели и сохранили боеспособность, как Нейдгардт ударил!
Вся железная хрень, которая валялась на поле боя, взлетела в воздух и с дикой скоростью и свистом рассекаемого воздуха полетела в спины преследующих нас упырей! Такой подлянки в виде сотен и тысяч смертоносных жал они точно не ждали, и возмущенный рев и крики заполнили поле боя. Носферату отпрянули от наших позиций — метнулись к оставшимся у подножия моста сородичам. Всё-таки татау — страшная сила… Вот уж воистину по-библиейски: имеющим — прибавится. Есаулы-снага получили возможность быстрее, выше и сильнее махать ятаганом и внушать своим подчиненным веру в победу, а Лаврентий Нейдгардт, талантливый пустоцвет-телекинетик, вот такие штуки теперь может отмачивать!
Значительно поредевшее войско упырей замерло метрах в ста от нас. К ним подтягивались искалеченные и стремительно регенерирующие соратники, и это кого угодно могло напугать. Кого угодно, кроме черного урука, ясен хрен.
— К обороне, к обороне! — надрывался я, вскочив на кабину грузовика и оглядывая сосредоточившихся вдоль линии грузовиков ордынцев, которые постепенно приходили в себя, перехватывали поудобнее оружие, прикладывались к фляжкам и мензуркам с эликсирами, и бинтовали один одного, цепляли аптечки и кололи друг другу обезбол и стимуляторы. — Мы должны встретить их как положено, братцы! Посмотрите — их осталась едва половина! Мы им вломили, а? Жидковаты они против нас! А⁈ Давай, знамена ввысь! Пусть видят Белую Длань! Никто больше не отступает, слышите? Никто! Один за всех — и все за одного! Пусть знают они все, что такое значит в Орде товарищество! Они думают, что настало наше время помирать? Да пошли они нахрен! Ы-ы-ы-ы, ять!
И скорчил рожу, и высунул язык, и согнул руку в локте, и продемонстрировал международный жест посылания нахрен.
— У-у-у-у! Ы-ы-ы-ы!!! — завыли дикие ордынские варвары, заматюгались и стали крутить дули, и показывать средние пальцы, и демонстрировать голые жопы врагу, превращая пафосный и эпичный момент в фарс!
Почему? Да потому что мы — Орда! Орки! Мы — не рыцари печального образа, не святое войско, не воины света и не герои. Нам просто в западло оставлять поле боя каким-то кровососам, не дождутся сукипадлы! Обосруться они отсюда нас выковыривать!
Тем более где-то там, на вершине Парашки настоящие, а не помоечные, герои — Петя Розен и его опричники, сейчас бодались с эльфийской вампиркой… А еще, к нам наверняка торопилось подкрепление, потому что ротмистр Розен — не тот человек, который будет лгать и внушать ложные надежды.
И словно в ответ этим моим мыслям за моей спиной раздался звонкий, мелодичный, и сука, чтоб меня, дико знакомый голос одного кудрявого эльфийского принца, который с великолепным пафосом прокричал:
— Laegrim! U-dano i faelas a hyn an uben tanatha le faelas!!! Irchi! Tangado haid!
Моих посредственных познаний в эльфийском хватило, чтобы понять, что там вопит Брегалад: «Лаэгрим! Не выказывайте им милосердия, потому что вы не получите его взамен! Орки! Замрите, стойте спокойно!» Конечно, как, мать его, добавить еще больше абсурда в схватку между вампирами и орками? К нам на помощь пришли эльфийские добровольцы…
Воздух наполнился густым, шелестящим пением сотен и сотен выпущенных стрел.
* * *Уф. Средневековый баттл в киберпанке, м-да. Если хочется — то почему бы и нет. Наличие аномалий и магии поможет натянуть сову на какой угодно глобус)))
Глава 21
За зипунами
— В каком смысле — в коконе? — почесал затылок я. — То есть Вдовушка спеленала эльфийку?
— Именно! — Розен большим пальцем правой руки показал себе за спину. — Вон, Талалихин и Грищенко ее тащат. Мы подставили мерзавку под жвала паучихи, паучихе на вкус остроухая подружка не понравилась, ее аж перекособочило всю, но инстинкты есть инстинкты — замотала ее, повесила на дерево, и скрылась в какую-то мрачную нору в горе, страдать. Эльдары в принципе — с магической начинкой, а тут еще и мрачные гены носферату — так себе закуска… Вдовушку можно понять.
— Погоди-ка… То есть Хладный Мост — стоит на месте? Пока Исилиэль эта не снимет заклятье — он будет стоять? — я чесал башку уже обеими руками, меня просто распирало от чудовищности моего нового замысла, который рождался прямо тут, на этой просеке, среди крови, трупов и электрогрузовиков.
— Ну… Да! — кивнул Розен. — Но нам придется эвакуировать эльфийку, и передать в консульство Авалона. Я думаю, когда Исилиэль покинет аномалию — мост саморазрушится.
— Петя, — сказал я самым проникновенным тоном, на который только был способен. — Ты ордынец или не ордынец?
— Ну… — замялся ротмистр, осознавая, что его возросшие благодаря моим татау способности как интуита, воина и командира, а также — бешеный запас маны теперь требуют расплаты. — Ордынец, да!
— Тогда как ордынец ордынца тебя прошу: придержи эту стерлядь тут на пару суток, а? Это можно устроить? — я чувствовал, как у меня руки чешутся, как всю мою натуру прям свербит учудить жуткое действо-злодейство, и чуть ли не подпрыгивал на месте от обилия переполнявшей меня энергии. — Давай, господин ротмистр! Скажи — да! Давай!
И ротмистр сдался:
— Ну — да! Да! В конце концов — обстановка нестабильная, существует опасность нападения избежавших уничтожения боевых групп гайдуков или одиночных носферату. Мы, пожалуй, задержимся тут на сорок восемь часов, проведем рекогносцировку закончим зачистку Хтони…
— Розен, ты — молодчага! — подпрыгнул на месте я. — Всё, я побежал собирать Орду!
— Ты стебанулся? — ротмистр выпучил на меня глаза. — Куда собирать? У тебя три с половиной тысячи убитых и столько же тяжелораненых! Куда ты, мать твою, Бабай, собрался?
Интересно, а воспитанный и интеллигентный Петенька Розен больше не вернется? Испортила его Роксаночка? Или он как в Орду вступил сразу таким резким стал? Это типа черты национального ордынского характера, что ли?
— Мы пойдем на ту сторону навешивать трындюлей упырям! — радостно сообщил я. — У меня десять тысяч злых и заряженных бойцов! Сейчас мы кофе попьем, возьмем с собой в дорогу что-то перекусить — и пойдем через мост хреначить балканцев, смекаешь?
— Минуточку, — опричник даже отступил на шаг назад и ударил себя бронированным кулаком в бронированную же ладонь. — Кажется, до меня начинает доходить! Там ведь тоже ничего не стреляет и не взрывается, верно?
— Да-а-а! — обрадовался его догадливости я. — И я не я буду, если там, в той аномалии или на самой ее границе не расположился базовый лагерь балканцев, в котором полно ОЧЕНЬ ЦЕННОГО ИМУЩЕСТВА!
Последние слова я нарочито выделил тоном и громкостью, и это сработало именно так, как как я и рассчитывал:
