Марк Валентайн - Невероятные расследования Шерлока Холмса
Единственное, что мне удалось расследовать, — странный случай с черепицей, упавшей на голову Макэндрю. Я побывал у него в Челси и, походив по крыше, не только обнаружил, что черепица была оторвана, но и нашел отпечатки ног человека, сбросившего ее на майора. Если это дело рук волшебным образом ожившей и перенесшейся в Челси мумии, то у нее нашлось время обзавестись парой ботинок. Никаких иных объяснений, кроме того, что автором сей невероятной драмы является Бейзил Портер, не оставалось. Мне требовалось лишь удостовериться, что в тот день возможность совершить убийство имелась только у него.
— А если майор Макэндрю в тот день тоже побывал наедине с хозяином дома?
— Мотив, Ватсон! Зачем Макэндрю убивать лорда Портера?
— Превосходная работа, Холмс.
Хотя Бейзил Портер признался в убийстве своего дяди и Феликса Бродмура, он предъявил присяжным и суду фантастическое объяснение своих поступков, заявив, что страдает мозговой лихорадкой, развившейся в душевную болезнь, в которой он нагло обвинил проклятие мумии. Но дерзкая затея ни к чему не привела — обвиненный в двух убийствах, он был приговорен к смерти и повешен. Тем временем, поскольку других наследников у лорда Портера не имелось, сокровища египетской экспедиции объявили собственностью короны и по решению суда передали в Британский музей, под надзор Флиндерса Питри. Выдающийся ученый продолжал свои археологические изыскания, за что в итоге был посвящен в рыцари и в 1892 году получил звание профессора египтологии лондонского Юниверсити-колледжа. Совет по изучению Египта, основанный в 1894 году, заложил основы Британской школы археологии, а затем учредил Музей египетской археологии имени Питри на Малет-плейс.
Просматривая свои записи через несколько дней после того, как Холмс раскрыл дело, которое у меня описано под названием «Проклятие мумии», я бросил взгляд на сидевшего напротив друга, и внезапная мысль заставила нарушить его покой.
— Вы доказали, что Бейзил Портер пошел на двойное убийство, чтобы унаследовать огромное состояние, — напомнил я. — Но вам никогда не приходило в голову, что нет подтверждений тому, что все злополучные события — не результат проклятия мумии?
Холмс подскочил в кресле.
— Что вы сказали?
— Все можно объяснить тем, — улыбнулся я, приподняв брови, — что Бейзил Портер был лишь орудием, с помощью которого проклятие мумии наконец исполнилось!
— Добрый старый Ватсон, — ответил Холмс, выпуская клуб дыма из своей любимой трубки. — Ваш романтизм незыблем, как пирамиды Гизы. И столь же загадочен.
Барбара Роден
…Наступит уготованное для них
Вместе со своим мужем Кристофером Барбара Роден владеет издательством «Эш-три пресс». Они составили несколько антологий, включая «Acquainted with the Night», завоевавшую Всемирную премию фэнтези. Кроме того, Барбара издает «All Hallows», журнал Общества любителей историй о привидениях. Ее рассказы выходили в сборниках «Exotic Gothic 2», «The Year’s Best Fantasy & Horror», «By Blood We Live» и в антологиях о Шерлоке Холмсе «The Mammoth Book of New Sherlock Holmes Adventures» и «Gaslight Grimoire». На страницах последней впервые увидел свет следующий рассказ. Первый сборник рассказов Роден — «Northwest Passages» — выйдет в октябре в издательстве «Прайм букс».
«Отбросьте все невозможное, — любил повторять Шерлок Холмс, — то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался».
Однако не слишком ли это самоуверенно звучит? На самом деле разве легко отделить возможное от невозможного? С невозмутимым рационализмом Холмса не согласились бы многие, и прежде всего Флаксман Лоу, первый детектив-медиум, один из создателей которого, Хескет Вернон Хескет-Причард, был хорошо знаком с Конан Дойлом. Эти два персонажа-современника идут рука об руку в нашей следующей истории, где сталкиваются их личные качества и взгляды на мир. Автор пишет: «Место действия — аббатство Лаффорд, бывший дом Джулиана Карсвелла из классического рассказа М. Р. Джеймса „Читающий руны“ — пришло мне в голову после того, как я вместе с сыном посмотрела снятый по этому произведению фильм „Ночь демонов“. Мне вдруг стало интересно, что происходило в доме Карсвелла после того, как он умер при загадочных обстоятельствах во Франции. То, что я включила в рассказ доктора Ватсона, — мой дар богам литературы». Нижеследующее повествование, где со знанием дела соединены разные литературные вселенные, заставляет вспомнить известное выражение: «Каждая история обычно имеет две стороны».
— Помните, Ватсон, — сказал мой друг Шерлок Холмс, — как я описывал свою профессию, когда мы только поселились вместе и вы полюбопытствовали, какое отношение ваш сосед по квартире имеет к комментариям, прочитанным в журнале?
— Конечно! — рассмеялся я. — Насколько помню, в ответ на мои несдержанные высказывания по поводу той статьи вы заявили о себе как о единственном в мире сыщике-консультанте. В свое оправдание могу сказать следующее: я тогда не представлял, что обращаюсь к автору статьи, и еще не имел счастья видеть ваши методы в действии.
Холмс улыбнулся и одобрительно кивнул.
— По крайней мере, вы были честны в своих замечаниях, Ватсон.
— Но с чего вдруг вы об этом вспомнили, Холмс? — спросил я.
Как правило, мой друг не предавался воспоминаниям о прошлом, и я подозревал, что его подтолкнуло к этому некое событие. В ответ он обвел широким жестом многочисленные газеты, устилавшие пол нашей квартиры на Бейкер-стрит.
— Как вам известно, Ватсон, у меня есть привычка знакомиться с содержанием многих газет, коими славится наша метрополия. Удивительно, как даже самое мелкое событие может повлиять на то, с чем мне приходится сталкиваться в силу моей профессии. Тем не менее всякий раз, как я беру в руки газету, кажется, что читаю об очередном последователе.
— Говорят, подражание — самая искренняя форма лести.
— В таком случае я воистину польщен, Ватсон, ибо моим подражателям несть числа. Когда наше с вами сотрудничество только начиналось, других детективов-консультантов, насколько я помню, просто не существовало — по крайней мере, никого, кто бы так себя называл. Однако даже самый поверхностный взгляд на сегодняшнюю прессу говорит о том, что я, хоть и непреднамеренно, стал пионером, как выражаются наши североамериканские друзья. — Протянув длинную белую руку, он извлек одну из окружавших его бесчисленных газет. — Вот заметка о том, как Макс Каррадос помог инспектору Биделу из Скотланд-Ярда раскрыть дело, которое газеты, пожалуй, чересчур сенсационно именуют «Трагедией в квартире на Холлоуэй-роуд». А вот письмо, восхваляющее за помощь детективное агентство Дайера в Линч-корте на Флит-стрит. Такие случаи не единичны, и достижения этих детективов описываются не только в газетах. В киоске полно журналов, где можно прочесть об их приключениях. Часть ответственности за такой поворот событий несете вы.
— Каким образом?! — воскликнул я.
— Боюсь, ваши рассказы о моих деяниях пробудили у публики аппетит к историям подобного рода. Причем такой сильный, что у каждого достойного своего имени детектива, похоже, есть свой Босуэлл[4] — или Ватсон, — описывающий его приключения. Похождения мистера Мартина Хьюитта выходят с почти удручающей регулярностью, и стоит мне бросить взгляд на какой-нибудь журнал, как мне сообщают, что внутри я найду захватывающее повествование о расследованиях Пола Бека, Юджина Вэлмонта или мисс Мирл, которая пытается оригинальными средствами бороться за права женщин. Впрочем, кто-нибудь наверняка просто сидит в закусочной «Эй-би-си» и раскрывает преступления вдали от посторонних глаз, даже не отказывая себе в обеде, в то время как мистер Флаксман Лоу ставит цель помочь тем, чьи случаи кажутся недоступными для понимания простых смертных, и становится настоящим спасением для отчаявшихся. И судя по тому, что мне известно, он не такой уж и шарлатан, каким мог бы показаться. — Холмс усмехнулся и бросил газету на пол. — Если так будет продолжаться, вероятно, я начну подумывать об уходе на покой или, по крайней мере, о смене профессии.
— Но ведь с вашей репутацией нечего бояться подобной судьбы! — возразил я. — Просьбы о помощи идут к вам одна за другой, да и инспектор Хопкинс посещает нас так же усердно, как и прежде. Не думаю, что Шерлок Холмс исчезнет из виду в ближайшем будущем.
— Нет. Честно заявляю, что трачу времени не меньше прежнего, хотя признаю: многие дела, за которые я вынужден браться, с той же легкостью мог бы раскрыть желторотый констебль, не говоря уже о детективе-профессионале. Тем не менее и ныне бывают случаи, сулящие нечто загадочное и ставящие в затруднительное положение официальные власти. — Поднявшись с кресла, Холмс подошел к столу и вытащил из-под оставшихся после завтрака тарелок лист бумаги. — Будьте добры, прочитайте и скажите, что вы об этом думаете.
