Ольга Валентеева - Факультет чудовищ
Студенты склонились над конспектами. Боевики тоже, с удовольствием отметил я. Значит, учиться все-таки собираются. Что ж, это уже повод для радости. Лекция шла своим чередом. Решил делать вид, что половины группы не существует, и общался только с факультетом аномальной магии. Боевики сначала вели себя спокойно, затем начали нервничать. Одна из девушек попыталась было поднять руку, но я не собирался легко сдавать позиции. Говорить об иллюзиях было легко и интересно. Тем более что можно было тут же показывать некоторые приемы на деле. Мой магический запас почти полностью восстановился после спектакля, и легкие иллюзии вроде букетика цветов удавались без особых усилий. Радовало, что моя группа воспринимала материал с воодушевлением. Они без конца задавали вопросы, уточняли, что-то записывали. К концу лекции боевые маги косились в их сторону то ли с интересом, то ли с завистью.
Прозвенели колокольчики, и разношерстная толпа высыпала в коридор, а я вытер вспотевший лоб. Мало мне было своих проблем. Так еще и боевики добавились. Поговорить с Филором, что ли? Пусть урезонит своих подопечных. Хотя лучше оставить этот метод на крайний случай. Попытаюсь справиться сам.
А на второй лекции меня ждало новое испытание – группа Элены, соединенная с пространственниками. Те в отличие от боевиков оказались любознательными и не стали бойкотировать лекцию. Но держали ощутимую дистанцию. Класс четко разделился на две половины. На одной сидели аномалисты, на другой – пространственники. Друг к другу никто не обращался, даже если возникала такая необходимость. Эх, Айдора! Умеет придумать для нас головную боль. Ей хорошо. Она сейчас сидит в кабинете, разбирает бумаги. А я мучаюсь.
Лекция двигалась к середине. Мне становилось все сложнее разрываться на два фронта. Хотелось на ком-нибудь сорвать злость. Но приказал себе терпеть. Пусть Элена разбирается. Это ведь ее группа.
– Записываем, – расхаживал по аудитории. – Процент искажения иллюзии должен не превышать одного процента. Лучше – меньше. То есть ваша иллюзия не должна плыть, мигать, мельтешить…
– Это все записывать? – пискнула девчонка из пространственников.
– Да, – рявкнул я, и студентка отчаянно заскрипела пером. – На чем я остановился? Ах, да… Процент искажения. Кого там тьма носит?
По коридору послышался топот, затем дверь распахнулась и закрылась за неожиданным гостем. На пороге замер Петер Меримон. Он оглядел аудиторию, взглянул на меня и поправил одежду:
– Извините, ошибся дверью.
В коридоре послышался стук каблучков. Дверью, говоришь, ошибся?
– Ничего, бывает, – ответил я. – Что-то еще?
– Нет. – Шаги приблизились. – То есть да. Хотел уточнить насчет расписания. Оно написано не совсем понятно.
– Пойдемте, объясню, – двинулся я к двери.
– Не стоит, – гаркнул Петер. – Сам разберусь.
– Так вы определитесь уже, помочь вам или нет. – Я едва сдерживал смех. Сестрица хороша! Запугать такого сильного мага. Шаги остановились под дверью аудитории.
– Я могу продолжить лекцию? – спросил у Меримона.
– Конечно, – кивнул он.
– Тогда… – указал взглядом на дверь.
– Я бы послушал, – прошествовал он к свободному стулу. Только этого не хватало. Но время шло, и я продолжил занятие. Не знаю, куда подевалась Элена. Подозревал, что она караулила под дверью, пока жертва упадет ей в коготки. Но Петер держался стойко. А вот я чувствовал себя неуютно под его пристальным наблюдением. Профессор следил за каждым моим движением. Надо намекнуть Элене, что пора бы усилить напор. Вон, от скуки мается, на лекции ходить начал. Чудеса, да и только.
После звонка Петер задержался в аудитории. Я ждать не собирался и уже шел к выходу, когда он окликнул меня:
– Профессор, я хотел задать вам вопрос.
– Да, конечно, – обернулся почти у двери.
– Скажите, – подошел Петер, – как давно вы увлеклись магией иллюзии? Я слышал, вы хороши в защите. А вот чтобы род Кроунов использовал иллюзию…
– Все когда-то бывает впервые, – пожал я плечами, а спина покрылась холодным потом. – Лишние умения еще никому не помешали. Как вы могли заметить, иллюзии – факультатив по выбору студентов. Мое дело – подготовиться к занятиям и показать хотя бы минимальный уровень.
– Не преуменьшайте свои способности. Вы – талантливый иллюзионист. Такого не добьешься без постоянной работы.
– Простите, мне пора, – протиснулся я к двери и вышел в коридор. Дышать сразу стало легче. А еще пришло понимание – Петер что-то заподозрил. Возможно, он знает больше, чем кажется. Или я просто ему не нравлюсь из-за Элены? Что делать?
Как и ожидал, Элена караулила неподалеку.
– Он там? – зловеще просила она, завидев меня.
– Там. – От возможности сделать подлянку настырному профессору на душе стало радостно.
– Отлично, – сверкнула сестрица улыбкой и прошмыгнула в аудиторию. Мысленно пожелав Петеру удачи, я ускорил шаг. Не хватало еще, чтобы меня закрутил этот водоворот. Пусть разбираются сами. А вот намекнуть Элене, что ее возлюбленный может испортить нам жизнь, все-таки стоит. Все эти расспросы, намеки. Чего он добивается? Чтобы я выдал себя? Не дождется. Меня так просто не возьмешь. Годы в балаганчике не прошли даром, я научился притворяться.
Мысли в голове кипели и бурлили. Мне не нравилась задумка Айдоры. Можно сколько угодно говорить о том, что студентам надо жить в реальном мире. Говорить – и только. Но я видел этих ребят, боевиков. Да, они прекрасно знают, с кем учатся. И зачем вообще выбрали именно эту академию – непонятно. Только есть одно «но». Они не готовы принять тех, кто отличается. И я понятия не имел, как изменить ситуацию. Голова болела. Хотелось спрятаться от всего мира и спокойно подумать. Где-то в глубине души я ждал худшего.
Поднялся на второй этаж, провернул ключ в замке – и замер на пороге. Вещи были перевернуты вверх дном. Обивка кресел изрезана, словно под ней искали что-то. Бумаги разбросаны по полу. Светильники разбиты на маленькие кусочки. Опять!
В сотый раз обозвал себя дураком, остолопом, который не может создать достаточно сильное заклинание защиты. Маячки не сработали. Их просто не было. Исчезли, не оставив магического следа. Это не шутки студентов. Им не под силу распутать тот клубок заклятия, который я создал. Действовал некто старше и опытнее. Петер? Нет, попытки порчи имущества начались до его появления в академии. Но кто же? Перешел из гостиной в спальню. Там картина повторилась. И надпись на всю стену: «Ненавижу».
– Гм, – прогудело сбоку. Я чуть не подпрыгнул:
– Реус, ты в своем уме?
– Я предмет, знаешь ли, – протянул меч. – И быть не в своем уме не могу. Зато видел тут кое-кого. Если хорошенько попросишь, расскажу.
– Говори, или выброшу в окно! – рявкнул я, и не думая упрашивать кусок металла.
– О-хо-хо, – пробормотал Реус. – Раньше этого типчика тут не видал. Высокий такой, чернявый. Волосы не коротки и не длинны, чуть уши прикрывают. Рожа такая… противная рожа. Глаза злючие, темные. В мантии. Значит, не студент. Больше ничего не разглядел. Вот повесил бы ты меня на стену, прикупил красивые ножны, а не этот кусок конского навоза, – я бы служил тебе верой и правдой. И потом, где моя пища, Аль? Ты о чем-то думаешь, да и только. Я ж не мыслями питаюсь, а чувствами.
– Прекрати. – Мне хотелось побыть в тишине. Присел на край раскуроченной кровати и сжал голову руками. Кто-то из профессоров. Высокий темноглазый брюнет. Да под это описание подходит пол-академии! Волосы средней длины – та же история. Даже Аверс – и тот похож. Но его Реус видел раньше, не он. А кого же не видел? Наклевывается вполне прозаичный ответ – Петера. Может ли быть такое, что Петер приехал в Кардем раньше и наблюдал издалека? А потом его наниматели приказали ему присмотреться вблизи. Если так, то надо немедленно поговорить с Эленой.
Дверь распахнулась. На ловца и зверь бежит.
– Ал! – вскрикнула сестра, бросаясь через гостиную в спальню. – Богиня-заступница! Да что же это такое?
Она замерла в центре комнаты, беспомощно оглядываясь по сторонам. Я молчал. Пытался проанализировать, понять – и не мог.
– Что ты молчишь? – затормошила меня сестрица. – Надо немедленно идти к Айдоре. Мало тебе спектакля? Здесь творится неладное. У тебя есть враги?
Отрицательно покачал головой.
– Значит, ты о них не знаешь, – принялась Элена расхаживать взад и вперед. – Но кто-то тебя ненавидит. Теперь мы убедились, что цель нападавшего – не ребята, а ты.
