Опричник. Том 2 (СИ) - Демченко Антон Витальевич
— И всё же, — по надменному лицу моего собеседника скользнула тень недовольства. — Я хотел бы знать, что стало причиной этих событий и чего мне ждать от ваших… «Гремлинов» дальше? Ещё одной бойни? Или полного уничтожения принадлежащей мне Апецки?
— Причина… причина проста, — развёл я руками. — Родовая вражда. К сожалению, информация о том, где расположена база принадлежащего мне отряда, стала известна князьям Вишневецким, с которыми я враждовал, а недавно так и вовсе вынужден был вступить в войну. Они-то и пытались нанести удар по моим активам, использовав для этого наёмное отребье из СБТ.
— М-м… — такой откровенности Ракоци явно не ожидал, отчего, как мне показалось, и не удержал привычную маску высокомерия. — Вы воюете с Вишневецкими? Князьями герба Корибут? Я правильно вас понял, Кирилл Николаевич? И воюете на моей земле?!
— Воевал, — коротко улыбнулся я.
— Вы… пришли к миру с князьями? — проскрипел мой собеседник.
— С какими князьями? — изобразил я непонимание.
— С Вишневецкими! — рявкнул обозлённый Ракоци.
— Увы, нет, — развёл я руками, старательно улыбаясь в лицо хозяину дома. Но, заметив, что тот уже завязывает узлом серебряную ложечку, стёр ухмылку. — Я, видите ли, не некромант из европейских сказок и не умею договариваться с мертвецами.
— С мерт… — Ракоци осёкся, глянул на завёрнутый им в штопор столовый прибор и, бросив его на жалобно звякнувшее блюдце, откинулся на спинку своего трона. Прикрыл глаза… вздохнул, а когда вновь взглянул на меня, на лице потомка Хустского сидельца не было и намёка на прежнее высокомерие. — Я правильно вас понял? Вы победили в войне с князьями Вишневецкими?
— Я их уничтожил. Род Вишневецких более не существует, что признано и королевством Польским, и государством Российским, — уточнил я. Ракоци шумно выдохнул.
— Звучит, конечно, фантастически, но… — пан Петер сосредоточенно нахмурился и, спустя несколько секунд размышлений, договорил: — но, если то, что вы говорите — правда, то у меня нет претензий к вашему отряду или к вам лично, Кирилл Николаевич. Разумеется, в том случае, если «Гремлины» восстановят все разрушения, причинённые арендованному ими имуществу.
— А мне нет смысла лгать, пан Ракоци, — пожал я плечами. — Королевский эдикт о пресечении рода Вишневецких герба Корибут вчера вышел в свет, соответствующее сообщение опубликовано в вестнике Гербовой палаты Королевства Польского, и сведения из неё уже направлены в Готский альманах[20]. Так что, подтвердить правдивость моих слов будет несложно. Есть ли ещё какие-то вопросы к моему отряду, требующие обсуждения?
— Н-нет, пожалуй, нет, — помотал головой боярин, и мы с Георгием поднялись со стульев.
— В таком случае, благодарю вас за приём, пан Ракоци, и позвольте откланяться. Нас ещё ждёт много дел на базе, — проговорил я. На этот раз хозяин дома не стал изображать из себя великого вельможу и поднялся из-за стола. Обменявшись вежливыми поклонами, мы оставили пана Петера и двинулись к выходу, но, сделав пару шагов, я всё же не сдержался.
— Да, пан Ракоци… — повернулся я к вновь устраивающемуся на своём троне хозяину дома.
— Слушаю вас, Кирилл Николаевич, — отозвался он.
— Не сочтите за труд, сообщите полученную от меня информацию вашему конфиденту, — улыбнулся я. — Пусть у него будут хоть какие-то по-настоящему достоверные сведения о моём отряде… и обо мне.
— Обязательно, Кирилл Николаевич, — неожиданно искренне усмехнулся Ракоци. — Уж будьте уверены, я непременно поговорю с ним по этому поводу.
«Борей» под управлением Георгия уже взмыл в воздух, когда Рогов окончательно исчерпал своё терпение и задал, наконец, вопрос, который его так занимал всё то время, что мы добирались от Большого зала резиденции Ракоци до аппарели шлюпа.
— Что за конфидент, Кирилл?
— М?
— О каком конфиденте вы с этим чванливым паном говорили? — уточнил вопрос Жорик.
— Понятия не имею, как его зовут, — пожал я плечами.
— Кирилл… ты же понял, о чём я! — возмутился наш майор.
— Да понял, понял, — махнул я рукой. — Но я и в самом деле, понятия не имею, кто именно донёс Ракоци о последней бойне у Апецки и эфирном ветре над ней. Но вот кого этот «конфидент» представлял или чьи интересы продвигал — угадать несложно. Попробуешь?
— Подсказку дашь? — вздохнул Георгий.
— Ладно, но это будет очень хорошая подсказка, — чуть подумав, пожал я плечами. — Поэтому на вторую не рассчитывай.
— Договорились, — с готовностью кивнул наш майор.
— «Конфидент» сообщил Ракоци лишь об одном сражении на его земле. О последнем, — проговорил я и замолк. Георгий нахмурился, пожевал губами и… отключив автопилот «Борея», взялся за ручное управление. Впрочем, уже через пять минут, посадив шлюп на Раховском шоссе, он вновь уставился на меня.
— Конфидент не хотел говорить о первом нападении, потому что был к нему причастен сам?
— Браво, — я даже изобразил аплодисменты для майора «Гремлинов». — И что из этого следует?
— Что у нас остались не выполотые сорняки в Рахове, — скривился Георгий и, почти жалобно договорил: — а мы точно нанимались садовниками, а?
— Что, игры в шпионов не по нраву, да? — поддел я майора, и тот развёл руками. — Не переживай. Ниточка к агенту у нас есть, я бы даже сказал, мощный такой канат в лице нашего любезного лендлорда. А уж как по ней добраться до самого агента, пусть разбирается мой тестюшка. В конце концов, это его работа, а не наша. И вообще, ты кто? Рыцарь плаща и кинжала или майор отряда «Гремлины»?
— Второе, — облегчённо улыбнувшись, ответил Георгий.
— Вот и занимайся тем, чем должен. А со шпионами пусть разбираются те, кому за это жалованье платят. — Я хлопнул Рогова по плечу и, выбравшись из ковша сиденья второго пилота, открыл окно на базу для уже заждавшихся дружинников.
Ведьма махнула мне рукой, и её подчинённые бодренько скрылись за маревом перехода. Я же вернулся в кабину и, спустя несколько секунд, «Борей», вновь взвыв двигателями, вышедшими на рабочий режим, взмыл над землёй и взял курс на Москву, где меня ждала жена, ученицы и… разговор с тестем. А может быть, и с его коллегой из Преображенского приказа. Всё-таки, Рахов находится на территории Русского государства, пусть и в наёмничьем его анклаве, а значит, ведомство Вербицкого имеет здесь приоритет. И пусть я давно и прочно разочаровался в способностях этого самого ведомства, но… есть же надежда, что новый глава исправит ошибки предшественников и вновь поднимет авторитет Преображенского приказа, вернув ему изрядно поблекший после мятежа блеск и жутковатую славу? Эх…
Глава 6
Визиты и ревизии
Приведение в порядок окрестностей базы после прошедшего над Апецкой эфирного ветра… самая дорогая часть работ по восстановлению. И самая насущная. Можно отложить ремонт ограждающих конструкций, можно плюнуть на ремонт развороченного покрытия, залить ямы и щербины бетоном и тем успокоиться, можно даже забыть о ремонте плаца или спортгородка. Но о восстановлении прилегающей к базе территории забыть нельзя. И откладывать её тоже не целесообразно, поскольку последствия у такой халатности будут самые печальные. И дело даже не в рекультивации пострадавших от боевой техники земель. Это тоже терпит. А вот последствия эфирного ветра нужно ликвидировать как можно быстрее. Дезактивация. Если затянуть с её началом, то велик риск появления в окрестностях базы неприятных аномалий. Искажение эфирных потоков, накопившаяся в них агрессия прошедшего боя, эманации боли и смертей запросто могут превратить какой-нибудь пенёк от снесённой сосны в псевдоживую хищную тварь. И какими свойствами-умениями наделит его эфирное безумие, не предскажет даже самый лучший знаток. А ведь помимо пострадавшей во время нашего боя флоры была ещё и фауна… и во что она может превратиться под воздействием прошедшего эфирного ветра, я даже думать не хочу. Вот, чтобы избежать таких последствий, а вместе с ними и вполне обоснованных претензий от пана Ракоци и Червоннорусского воеводы, нам и нужно провести дезактивацию земель, подвергшихся воздействию эфирной бури. А это дорого. Одно радует: Великая Мегера клятвенно обещала содрать необходимую для этого дела сумму со всех участников нашего военного союза.
