Эмма Харрисон - Так приходит зло

— Можете мне довериться, — сказала Пайпер, слегка наклоняясь вперед. — Я могу рассказать вам немало такого, что вы подумаете, будто это я не в своем уме!

Мисси глубоко вздохнула, отчего грудь ее медленно приподнялась, и снова с сомнением взглянула на Пайпер.

— Ладно, — сдалась она наконец, — если это поможет… Но я вас предупредила! — Закрыв глаза, она прикусила нижнюю губу: — Кларисса могла видеть вещи!

Перед мысленным взором Пайпер промелькнул красный флажок. Спокойно! Возможно, Кларисса и ее подруги вовсе не были заурядными викка?! Мисси осторожно приоткрыла один глаз, словно боялась увидеть реакцию гостьи.

— Какие вещи? — спокойно уточнила Пайпер.

— Как вам сказать… Когда она прикасалась к предмету… к любому предмету… она могла видеть человека, который трогал его до нее. Ну, что-то вроде предчувствия или видения, — пояснила Мисси, все больше и больше волнуясь. — Она могла сказать, что чувствовал этот человек, когда касался предмета, а иногда даже говорила, что он сделал сразу после того, как оставлял эту вещь.

— Неплохо! — воскликнула Пайпер и слегка откашлялась, прочищая горло. — Силы у нее определенно были.

— Кларисса читала чужие чувства, просто прикасаясь к предметам, а несколько недель назад у нее впервые открылся дар предвидения! — задумчиво улыбнулась Мисси. — Она была в банке и взяла на стойке ручку, которую только что положила предыдущая клиентка — женщина с двумя ребятишками. Она сначала почувствовала, что женщина была очень спокойна и счастлива, когда писала этой ручкой, но потом Кларисса вдруг увидела, что эта женщина выходит из банка и ее сбивает машина! Кларисса даже не поняла, правда это или какое-то временное помутнение рассудка, но она тут же догнала эту женщину и задержала ее, стала расспрашивать о школе, в которой учатся ее дети. Не прошло и нескольких секунд, как какая-то машина потеряла управление и врезалась в столб прямо напротив банка. Все было в точности так, как она увидела, только женщина не пострадала!

— Это очень интересно, — пробормотала Пайпер, думая о Фиби и ее даре предвидения. Ей понравилось, что Кларисса использовала свою силу для того, чтобы помогать людям. Очень часто наделенные сверхъестественными способностями не умеют их контролировать и кончают тем, что пользуются ими для личной выгоды. Проще говоря, творят заурядное зло.

— Никто в нашем сообществе не обладает и толикой силы Клариссы! — сказала Мисси.

«Возможно, кто-то не хотел, чтобы Кларисса применила свой дар именно к нему? — подумала Пайпер, чувствуя, как на лбу у нее выступают бисеринки пота. — Или кто-то хотел подавить ее силы?» Сердце Пайпер заколотилось быстрее, внезапно ей мучительно захотелось выбраться из этого дома, разыскать сестер и убедиться, что с ними ничего не случилось.

— Кто знал о возможностях Клариссы? — спросила она, вытирая вспотевшие ладони о джинсы.

— Только члены нашего сообщества! — ответила Мисси. — Надеюсь, вы понимаете, почему она не хотела более широкой огласки. Если дурные люди узнали бы о ее силах…

Мисси запнулась, и они с Пайпер обменялись понимающими взглядами. Обе прекрасно знали, что может случиться, если дурные люди узнают о возможностях викка. Собственно говоря, это уже случилось.

— Что ж, спасибо, что уделили мне время, — сказала Пайпер, вставая с кресла.

— Скажите, есть хоть малейший шанс разыскать ее? — спросила Мисси, вскакивая со своего места, чтобы проводить гостью до дверей.

— Обещаю вам, мы сделаем все, что в наших силах, — мягко ответила Пайпер. — С вами будут держать связь.

Она повернулась и, убыстряя шаг, пошла к своему спортивному «SUV». Сейчас ей хотелось только одного — разыскать Дэррила, Пейдж и Фиби и рассказать им последние новости. Если то, что она думает, окажется правдой, Зачарованным сестрам угрожает серьезная опасность.

— Какой огромный дом! — сказала Пейдж, обращаясь к Элайдже Бэйкеру, который вел ее через анфиладу бесконечных комнат. Шпильки ее туфель громко цокали по натертому мраморному полу. — Представляю, во сколько обходится его содержание!

Элайджа был членом мужского сообщества, которое на прошлой неделе потеряло одного из своих братьев. Он жил в старом викторианском доме, но внутри все было новое и современное — сплошь черная кожа и сверкающий хром. Попадая в такие места, Пейдж всегда боялась до чего-нибудь дотронуться, поэтому и сейчас она лишь плотнее запахнула свой кожаный пиджак, чтобы ненароком не удариться о какую-нибудь железяку. Здесь было очень красиво, но совсем неуютно.

— Я живу здесь не один, — пояснил Элайджа. Он подошел к огромному сверкающему камину и взял с полки фотографию в блестящей серебряной рамке. — Большая часть членов нашего сообщества живет здесь же. Это, если хотите, своего рода храм мистического братства, с тем исключением, что здесь проживают и несколько женщин.

— Классно! — выдавила Пейдж, чувствуя себя в некотором замешательстве. Обычно она легко болтала с кем угодно и о чем угодно, но этот Элайджа со своим огромным домом подавлял ее.

Элайджа протянул фотографию, и Пейдж невольно поежилась, едва взглянув на нее. Все мужчины и женщины на этом снимке выглядели строгими и чопорными. Никто не улыбался. Похоже, свою принадлежность к сообществу они воспринимали слишком серьезно.

— Самсон в самом центре, — пояснил Элайджа.

Пейдж вгляделась в пропавшего викка и невольно улыбнулась. Самсон оказался крепким афроамериканцем с бритой головой и веселыми карими глазами. Несмотря на то что его губы, как и у всех остальных, были сжаты в узкую полоску, Пейдж сразу увидела улыбку в его глазах. С первого взгляда становилось ясным, что Самсон был отличным парнем, который мог отключиться и расслабиться даже среди угрюмых серьезных людей, которые окружали его.

Внезапно Элайджа вырвал из рук у Пейдж фотографию, бережно поставил ее обратно на каминную полку и долго устраивал там, выравнивая строго по центру и по вертикали.

— Пройдемте на кухню! — бросил он, резко повернувшись на каблуках.

Пейдж вспыхнула от его резкости, недоумевая, чем она могла обидеть этого угрюмого человека. Внешность у Элайджи была самая заурядная — высокий, худощавый шатен с карими глазами, держался он холодно и почти неприязненно. Пейдж совсем иначе представляла себе викка. Она всегда думала, что ведьмы и колдуны должны быть одухотворенными, любящими всех и вся, снисходительными и добрыми. Разумеется, это было не менее глупо, чем считать всех викка экзальтированными притворщиками. Кроме того, этот Элайджа заслуживал сочувствия — ведь он только что потерял близкого друга.

Пейдж последовала вслед за хозяином на кухню и уселась на краю длинного хромированного стола, вокруг которого были расставлены восемь стульев с высокими черными спинками. Элайджа сел напротив, чуть наискосок от нее. Стул оказался твердым, как камень, и Пейдж поерзала, стараясь устроиться поудобнее. Она посмотрела на Элайджу, и тот ответил ей прищуренным оценивающим взглядом.

— Самсон тоже жил здесь? — спросила Пейдж, невольно выпрямляясь под его взглядом и стараясь держаться как можно официальнее. Она терпеть не могла притворяться сотрудником полиции и всегда с трудом вживалась в образ чванливого ничтожества.

— Да. Его похитили отсюда, — ответил Элайджа. Он наконец отнял руки от груди и поставил локти на поручни кресла. Пейдж заметила, как заиграли желваки на его скулах, словно хозяин вспомнил о том, о чем хотел бы навсегда забыть.

— Вы как себя чувствуете? — спросила Пейдж.

— Отлично! — сердито сверкнул глазами Элайджа. — Просто он находился здесь, в этом доме, рядом со мной и полудюжиной братьев! Я до сих пор не могу понять, как мы ничего не услышали! Верно, похитители знали свое дело!

Пейдж мгновенно перестала злиться на Элайджу. Пусть он высокомерный и замкнутый, но он искренне страдает!

— Это не ваша вина! — сказала она, борясь с желанием дотронуться до его руки. Она понимала, что такому человеку, как Элайджа, вряд ли понравится прикосновение незнакомой особы.

Он тяжело вздохнул и уставился на пустую стеклянную вазу, стоявшую в центре стола. Несколько минут длилось неловкое молчание, и Пейдж подумала было, что пришло время подняться и уйти. Этот парень явно не словоохотлив. Но не могла же она уйти, ничего не узнав! Поэтому Пейдж решила подождать. Она просто молчала и ждала, надеясь, что Элайджа все-таки заговорит.

— Просто не знаю, что мы будем без него делать, — сказал он наконец, но так тихо, что Пейдж едва разобрала слова.

— Вы тоскуете по нему? — спросила она, подаваясь вперед. Ее виниловые брюки громко скрипнули, скользнув по коже сиденья, и Пейдж густо покраснела. — Прошу прощения.

— Все в порядке, — отмахнулся Элайджа. — Бывает. — Он даже выдавил из себя кривую улыбку, отчего у Пейдж сразу отпустило сведенные плечи. — Конечно, я тоскую по Самсону. Он был мне как брат. Но дело не только в этом, — сказал Элайджа.