Иллюзия страха (СИ) - Демидова Дарья

— Это была не страшная сказка, это были ее воспоминания.

Маша дернула плечом, убирая его руку, но он не стал сопротивляться и отпустил. Она беспрепятственно вышла из кабинета и опрометью бросилась к выходу из музея.

Уже на улице Маша набрала Марка, но телефон у того был недоступен. Оно и к лучшему. Маша нашла в интернете ближайший магазин, где продавались товары для народной медицины из Азии, и решила, что не стоит терять целый день, а следует самой все разузнать и проверить. Не хотелось казаться дурой и давать ложную надежду Седьмому отделу. А если слова профессора подтвердятся, то она поведает Марку и остальным о своих изысканиях.

Она посмотрела на небо. Тучи наконец отступили, и город осветило холодное осеннее солнце. Золото на деревьях радостно переливалось в его лучах. Сердце затрепетало. Это был словно знак того, что и тучи, зависшие над акудзинами, скоро рассеются.

За пару дней жизнь Маши изменилась кардинально, и она пока не понимала, хорошо ли это для нее. Можно было, конечно, попросить Марка стереть ей память, но после того, что было между ними, после того, что она узнала, возвращать прежнюю жизнь не хотелось.

Она будто стояла на пороге чего-то нового. Нового пути, на котором ее ждало еще множество открытий. Жить в неведении теперь представлялось невозможным, глупым и болезненным. И нет, это было не любопытство. Это была привязанность к Марку. Это было открытие того, что есть на свете существа, которые страшны, только если их бояться. Прав был профессор Крапивницкий: страх — это всего лишь иллюзия.

Глава 19

Звонок от Марка раздался, когда Маша уже собиралась переступить порог лавки, торгующей всякими травками и прочими средствами народной азиатской медицины.

— Что-то случилось? — вместо приветствия сразу спросил он.

— Да нет, все хорошо. Просто хотела узнать, когда ты вернешься? — ответила Маша, закусив губу. Чувствовала себя так, словно собиралась совершить преступление.

— Боюсь, нескоро, — устало ответил он. — Мы, кажется, узнали личность преступника, так что работы много. А ты что, на улице?

— На улице, — Маша обернулась на оживленную дорогу за ее спиной. — Я устала сидеть дома, захотелось немного пройтись по магазинам. Лиза решила навестить родителей, вечером приедет.

— Хорошо, — ответил он после секундного молчания, — скажу банальщину, но будь острожна.

— Буду, — улыбнулась Маша, расслышав в его голосе нотки теплоты.

Они попрощались, и Маша задумалась. Если имя преступника известно, то ее изыскания могут оказаться напрасны. С другой стороны, если они поймают преступника, то он может не захотеть рассказать о том, каким способом ему удавалось забирать жизни акудзин.

Она постояла еще с минуту, размышляя, и, наконец, решилась войти в лавку. В дверях она столкнулась с высокой брюнеткой в черном брючном костюме и дорогом на вид пальто. Женщина посмотрела на Машу, как на грязь под ногтями, и проследовала к люксовой иномарке, стоящей напротив входа.

Маша на этот перфоманс только закатила глаза. Ей казалось чудн ы м, что люди при деньгах пользуются средствами народной медицины. Да и такой косой взгляд она ничем не заслужила. Настроение оказалось подпорчено, но она взяла себя в руки и шагнула в помещение.

Здесь было жарко. Желтые лампы рассеивали полумрак, стеллажи и витрины располагались так, что оставляли лишь узкие проходы. И то надо было двигаться осторожнее, чтобы не свалить чаши и мешки со всякими диковинными семенами и сухоцветами.

— Добрый день. Я могу вам чем-то помочь? — перед ней возник сухой, тощий мужчина невысокого роста с залысинами и раскосыми черными глазами.

— Да, — улыбнулась Маша. — Меня интересует растение. Кофуку.

— Кофуку? — удивился мужчина.

— Именно оно.

— Что-то на него большой спрос последнее время, — почесал затылок продавец и жестом предложил Маше следовать за ним. — Пойдемте.

— И что, часто покупают? — осторожно спросила Маша, двигаясь между витрин к прилавку.

— Не то что бы… Есть парочка постоянных клиентов. Кофуку хорошо помогает заживлять ожоги или ранки от расчесывания при аллергии, — отозвался он, копошась под прилавком. — Вот женщина только что купила. Говорит, у сына-инвалида пролежни. Не помогает ничего кроме кофуку.

Он разогнулся и поставил на стол холщовый мешочек, перевязанный алой лентой.

— Вот как… — прошептала Маша.

— Увы, матери готовы на все ради своих детей, даже прибегнуть к народной медицине. Сколько вам взвесить?

— А… — Маша замялась, так как совершенно не знала сколько травы нужно, чтобы сделать отвар. — Меня вообще мама прислала. Тоже где-то слышала, что помогает от пролежней. У нас бабушка лежачая. Я честно не знаю, сколько надо…

Продавец понимающе улыбнулся:

— Не волнуйтесь. Я расскажу. Растение сушеное, — он раскрыл мешочек и начал отсыпать мерным стаканчиком бледно-бирюзовую травку в пакет. — Кофуку вываривают не меньше трех часов, пока не получится что-то вроде киселя. Потом листья выбрасывают, а «кисель» наносят на рану тонким слоем и перебинтовывают на час. Дольше не надо. Лекарство не нужно хранить в холодильнике. Сто грамм хватит на пару недель. Этих же пару недель хватит, чтобы понять, помогает кофуку или нет.

Маша внимательно слушала. Ей сегодня просто феерически везло на умных и разговорчивых мужчин.

— А пить этот «кисель» можно? — спросила она, расплачиваясь и принимая из рук продавца пакетик.

— А зачем? — тот удивленно вскинул брови. — Это лекарство исключительно для наружного применения. Вы же не будете есть мази от боли в спине? И потом, трава очень горькая — вы скорее просто не сможете сделать и глотка.

— Действительно, чего это я? Просто дома есть дети… — Маша продолжила играть дурочку с больной бабушкой и детишками.

— Тогда лучше держите отвар повыше, — вежливо ответил продавец.

— Учту, — Маша кивнула на прощание и поспешила покинуть душную лавку, где смешались сотни специфических запахов.

— Ну что⁈ Кто-нибудь мне скажет, где находится эта тварь⁈ — Константинов обвел подчиненных злым взглядом. Впрочем, другого у него последнее время и не было. — Завтра мне опять в Правление. И вы трое пойдете со мной!

Марк, Иван и Кирилл переглянулись. Делать им больше нечего как выступать на бессмысленных сборищах, когда каждый акудзин в отделе на счету и стоит бросить все силы на поимку Чернышова.

— Мы проследили его маршрут по камерам, — начал отчитываться Кирилл. — Так же проверили звонки. Он действительно, ездил по делам, как и описывала его жена, но в пять часов вечера ему позвонил Митрохин. По таймингу они говорили около трех минут. Последний раз Чернышова засекли камеры на повороте к поселку, где он живет. Это было в семь часов вечера. Он съехал с трассы, но домой так и не вернулся.

— И что все это значит?

— Мы думаем, что Митрохин и Чернышов были сообщниками. Удалось установить, что Митрохин хотел уйти в IT, так что скорее всего разбирался в технической части и помогал коллеге следить за жертвами. Он мог увидеть нас на камерах, позвонить Чернышову, и тот мог убрать свидетеля. Мы не знаем, о чем они говорили, но Митрохин мог запаниковать, чем подписал себе смертный приговор.

Кирилл говорил спокойно, четко и по делу. Даже Константинов сменил гневный взгляд на заинтересованный. Ему логика подчиненного нравилась. Выглядело все правдоподобно и гладко.

— И где он может быть? — наконец спросил он.

— Мы проверяем друзей, знакомых, родственников и все места, где он мог спрятаться, — вступил в разговор Ворон. — Пока результатов нет. Ищем.

— Я подключил своих людей, чтобы отследили по системе распознавания лиц, — добавил Марк. — Ее только внедрили в городскую среду, и она фактически работает в тестовом режиме, но нам надо использовать все возможности.

— Интересные у тебя знакомые, Голицын, — усмехнулся Константинов. — Даже мне с такими просьбами приходится писать кучу запросов. Но тебе не кажется, что эти игрушки больше для человеков подходят?