Экспансия Генома (СИ) - Горин Андрей

Далее последовала бесконечная череда унижений, повторное освидетельствование, упрёки, что она сама своим внешним видом и поведением спровоцировала порядочных ребят. Как водится, у этих самых ребят нашлись влиятельные родственники и заступники. Кроме того дружки обвиняемых из движения бритоголовых, запугали, бывших в тот вечер с Валей ребят, и те отказались от показаний, что они подверглись избиению, а Валя изнасилованию. Да и Вале неоднократно угрожали. Но ей уже было всё равно, и она от своих показаний отказываться не стала.

Дальше в деле стали появляться показания друзей и родственников обвиняемых, что они во время совершения преступления находились совершенно в другом месте. Запуганные спутники Вали, также заявили, что во время опознания они были не уверены, что это именно те люди, которые на них напали. Мол все эти стриженые молодчики на одно лицо. Да и темно было, страшно, могли и перепутать.

Понятно, что всё это было шито белыми нитками. Но видимо, ментов и следователя хорошо подмазали, подозреваемых даже арестовывать не стали, и вскоре дело спустили на тормозах и закрыли. Не добилась Валя справедливости. Зато людская молва её не пощадила. Всё получилось строго в соответствии с заветами классика: «То ли у него шинель украли, то ли он украл…». Короче, в глазах обывателей из хорошей, порядочной девушки, превратилась она в шалаву.

Вот так вот бывает, граждане хорошие. Вы, конечно, спросите, а какая же из всей этой истории следует мораль. Да нет тут ни хера никакой морали. Это вам не басня, а реальная жизнь. Особливо в нашей стране. Реальность часто здесь суровая и беспощадная.

Ну да хер с ней, с моралью. Вернёмся лучше к нашим баранам.

Вот с той самой поры жизнь Вали и покатилась под горку. Теперь, по прошествии многих лет, уже не первой молодости одинокая баба, коротала свою жизнь в Подмосковной однушке. Фактически не жила, а существовала.

Пока в один прекрасный день не явился к ней дьявол-искуситель, в лице серьёзного представительного мужчины, по этому поводу нацепившего форму полковника милиции. А заявился к ней Пётр. Правда, не тот, который святой, а начальник Отдела ГУБОП, Пётр Белов. Который всегда придерживался известного принципа, что «если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, сделай это сам». Поэтому не стал никому передоверять это дело и явился на встречу с Валей лично.

Спрашивается, какого хрена, Пётр вдруг воспылал такой тягой к справедливости именно в этом конкретном случае. А причиной этого был тот небезынтересный факт, что возглавлял компанию бритоголовых в тот вечер именно наш друг, тот самый который лучший после Гитлера, Паша Эдельвейс. Тогда ещё обыкновенный гопник и начинающий неонацист.

Пётр был суров, немногословен и очень убедителен. Наверное, большую роль здесь сыграла и вновь всколыхнувшаяся в душе Вали жажда мести. Может быть, обещание обеспечить ей защиту милиции, которую полковник гарантировал лично. А может быть, и десять миллионов рублей, которые Пётр пообещал ей выплатить неофициально, от заинтересованных в наказании преступников людей, которые якобы в своё время также пострадали от руки этих негодяев. И не только пообещал, но и подкрепил своё обещание двумя банковскими упаковками пятитысячных купюр в виде аванса.

Как бы то ни было, Валя решила, что терять ей всё равно нечего, и согласилась на заманчивое предложение полковника подать жалобу в Генеральную прокуратуру. Понимаю, что звучит такая глупость смешно и наивно, не для того сидят в высоких кабинетах занятые толстожопые, ой простите толстопузые дяди, чтобы заниматься жалобами какой-то там одинокой тётки. Только вот Пётр был не тем человеком, с которым можно безнаказанно шутки шутить, да и действовать он собирался отнюдь не в одиночку.

Наверное, если бы Валя подала заявление в милицию или районную, или даже областную прокуратуру над ней бы долго ржали и безусловно, отказали в возобновлении дела из-за сроков давности. Да и в Генеральной прокуратуре тоже немало бы повеселились и жалобу просто спустили вниз, по инстанции, а дальше бы всё пошло по накатанному кругу.

Но заместителя Генерального прокурора убедительно попросили лично проконтролировать это дело, и он взял его на свой контроль. Прокуратура в рекордные сроки организовала проверку жалобы и вынесло представление Следственному Управлению по Московской области Следственного Комитета о нарушении и необходимости повторного возбуждения дела.

Конечно, сотрудники Следственного Комитета покрутили бы пальцем у виска и написали пространственную бумагу с обоснованием об отказе. Завязалась бы длительная межведомственная переписка, с нулевым результатом. Но заместителя Председателя Следственного Комитета, также убедительно попросили взять дело под свой личный контроль.

И машина правосудия со скрипом заработала. Её трудно привести в движение, но уж если маховик раскрутился, то остановить его трудно. Так-то по закону срок давности уже истёк, и в повторном возбуждении уголовного дела должны были отказать. Но кроме законов, существует множество подзаконных актов и при желании всегда можно найти зацепку.

Следователь, который вёл это дело, давно ушёл на пенсию и откинул копыта. Так что можно было смело вешать на него всех собак. Тогдашний руководитель Управления по области тоже ушёл в отставку не по доброй воле, конкуренты сожрали. Так что честь мундира тоже не пострадает, во всём виноват конкретный бюрократ, на которого многие имели зуб. Так что нашли юридическую лазейку и повторно возбудили уголовное дело, в связи с вновь вскрывшимися обстоятельствами.

Когда Пашу задержали, он был безмерно удивлён. Когда следователь предъявил ему обвинение и Паша узнал, что речь идёт о деле двадцатилетней давности, он ржал в голос. И веселился он до тех самых пор, пока не приехал его адвокат, который неожиданно не смог добиться того, чтобы Пашу освободили под подписку о невыезде. И вот когда Паша смекнул, что выпускать его не собираются, а собираются отправить в камеру. Вот тогда ему стало не до смеха. Тюрьмы Паша не боялся, он ведь не какой-нибудь там первоход. Неприятно, конечно. Но связи, деньги и ушлый адвокат сделают своё дело и в том, что его освободят, он не сомневался. Но как опытный сиделец Паша понимал, что статья, по которой его собираются закрыть, поганая. И в камере его ничего хорошего не ждёт.

Закрыли Пашу в Подмосковном СИЗО. Камера, человек на тридцать, скученность зашкаливала. Паша хорошо знал тюремные правила и потому, представившись смотрящему по камере, скрывать статью, по которой он залетел, не стал. Всё равно узнают и будет ещё хуже. Обычного зека этой же ночью и опустили бы, при такой-то статье. За взлом «мохнатого сейфа» ответ один. Но для авторитетов другие правила, как и на воле.

Паша напирал на то, что это подстава и его прессуют менты по ложному обвинению. Пашу в уголовном мире знали, и группировка у него была серьёзная. Смотрящий самостоятельно решать ничего не рискнул, так как ошибка могла ему выйти боком, и отправил весточку людям, которые в тюремной и уголовной иерархии стояли повыше его. А пока, как и водится в случае таких непоняток, Пашу в блатной угол не пустили. Определили его пока к мужикам. Не у самой параши, но от козырных шконок, где окошко под потолком, далековато.

Время шло, и обстановка в камере становилась всё напряжённее. В воздухе витал дух недоверия, страха и насилия. Паша всё чаще замечал на себе косые взгляды пристяжи пахана. Адвокаты Паши были в полной растерянности, привычные схемы дали сбой. Не срабатывали ни связи, ни деньги. Потерпевшую менты куда-то вывезли и воздействовать на неё не было никакой возможности.

Воры на воле тоже не торопились. Решение предстояло принять серьёзное. Паша, конечно, не законник, но личность в уголовных кругах столицы известная. С другой стороны, ворам представлялась возможность показать, что воровской закон для всех един.

К странностям происходящего можно было отнести то, что ни адвокатам Паши, ни посланцам воров доступ к материалам уголовного дела особенно никто не перекрывал. Вот тут почему-то привычные связи и взятки работали по-прежнему. Поэтому воры были в курсе всех подробностей расследования. И, к Пашиному несчастью, картина вырисовывалась стрёмная. Получалось, что изнасилование было вполне реальное и действительно имело место. Причём группой лиц и во главе этой группы стоял Паша, и сам принимал активное участие, то есть совал свой член куда ни попадя. Не было тут никакого ментовского произвола и подставы.