Убийство в приграничном замке - Волковский Андрей
– Тебе сейчас тоже принесу! – это она, видимо, Рорту.
Розалинда унеслась, а Скай заставил себя откусить кусок безвкусного сыра, прожевать и проглотить.
– Никому легче не будет, если ты себя загонишь, – заметил Рорт, продолжая лечить Пита.
Скай безразлично кивнул.
– Свалишься – и не увидишь, как дикарка колдует! – неожиданно добавил рыцарь. – Тебе же интересно?
Волшебник удивленно покосился на здоровяка. Тот поймал его взгляд и усмехнулся:
– Я дурость брякнул. Если можно хотя бы попытаться друга спасти, надо спасать. Хоть даракийской магией, хоть чем. Только тут и дикарка может не справиться. Или не захочет справляться. Вот ты что хочешь думай, а не доверяю я им.
Он снова насупился. Скай принял его невысказанные извинения и предупреждению внял: мол, надеяться – дело хорошее, да только не всякая надежда осуществится. Не всякая, да. Но Пита надо спасти.
Примчалась Розалинда, волоча кусок окорока чуть не с себя ростом. Рорт заворчал, но девочка отмахнулась: мол, с Усилением же, так что нетяжело даже, а вам есть надо.
Скай кусанул яблоко – сладкое.
* * *У двери комнаты в подвале, где держали Хахад, дежурили сразу три воина. Каил кивнул им и велел открыть.
Внутри было не так жутко, как в том помещении, где знахарка сидела в прошлый раз. Тут были кровать, стул, умывальник в углу и даже маленький магический светильник, помещенный внутрь решетчатой металлической сферы, заряженный, правда, судя по слабому рассеянному свечению, хорошо если наполовину.
– О, утаухэн! Будь здоров! – обрадовалась Хахад. – И тебе, добрый путник, счастливого дня…
Она разглядела наконец выражения лиц вошедших и, перестав улыбаться, спросила:
– Что стряслось?
– Почтенная Хахад, ведомо ли тебе, как бороться с ухэлтэ хорон.
Знахарка молчала, хмуря брови.
Ник не выдержал и сказал:
– Помогите Питу. Пожалуйста.
– Ой-ей, славный Пит помирать вздумал? Не дело это, не дело! Один?
– Еще Белл, – добавил Каил.
Знахарка ничего не ответила, и Ник испугался: а вдруг Хахад не по душе молодой рыцарь, и она возьмет и откажется лечить Пита, чтобы не спасать Белла?
Но женщина сказала:
– Зэ-э-э, значит, в два раза больше зелья варить надо. Я рецепт вспоминала, не подумайте чего. Давно в тело попало?
– Примерно три свечи назад. В Сером ущелье даракийцы напали.
Хахад возмущенно прищелкнула языком и деловито проговорила:
– Так, зелье варить сама буду. Нужна полынь, шерсть черного коня, речная вода, пепла горсть, волос из хвоста белоснежной коровы, красная нитка, настоянная на… эх, где ж вам такую взять… и трех ночей нет, чтоб новую заклясть… А, погоди-ка!
Знахарка уставилась на Ника:
– Я другу твоему, колдуну, клык в оплетке подарила. Вот оплетка-то нам и нужна! Ему я потом новую сделаю!
Каил уточнил, сколько нужно воды, шерсти и полыни, и, получив ответ, собрался уходить, но Хахад цыкнула на него и сказала:
– Огонь открытый нужен. И пусть добрый путник, – она ткнула пальцем в Ника, – мне помогает.
– Поможешь? – тут же спросил Каил.
Травник кивнул.
– Только открытый годится? – уточнил лекарь у Хахад. – Камин, очаг не подойдут?
– Тц! Нет!
– Сделаем. Идемте.
– Мне тоже идти? – недоверчиво поинтересовалась знахарка.
– Конечно. Торн разрешил тебе лечить раненых, так что лучше будет, если ты сама выберешь, где огонь разводить и какую шерсть взять. А воду, пепел и полынь слуги раздобудут. Там же нет никаких тонкостей?
Хахад заверила, что нет, и они втроем вышли из комнаты, затем поднялись из подвала и двинулись к конюшне. Каил по пути раздал указания слугам, а потом посоветовал Нику сбегать за клыком. Травник тут же помчался к Скаю.
* * *Когда Скай одолел сыр, яблоко и мясо, которым с ним любезно поделился Рорт, во дворе началось оживление. Слуги забегали из стороны в сторону. Притащили дрова, здоровенный котел и начали разводить костер прямо посреди двора.
Со стороны конюшен показался взъерошенный торопливый Ник. Скай во все глаза смотрел на помощника, пытаясь понять, с хорошими он новостями или с плохими. Потом сообразил, что если бы Ник собирался сообщить, что все плохо, он бы не бежал. А раз торопится, значит, время дорого. Значит…
– Дай клык, – слегка задыхаясь, выпалил травник, остановившись на расстоянии вытянутой руки. Прозвучало это слегка безумно. – Который Хахад подарила, – добавил он, видя недоумение на лице Ская.
Волшебник торопливо сунул руку в поясной кошель. Где-то здесь должен быть этот клык… За пару мгновений, в течение которых клык не находился, Скай покрылся холодным потом, но тут пальцы нащупали амулет.
– Вот.
Ник кивнул и, зажав в кулаке клык, убежал.
Интересно, зачем им с Хахад клык? Неужели он нужен для создания чар? Вот это действительно отдает дикарством. Ну и пусть! Главное, чтобы эти чары помогли Питу.
Глава 16
Костер пылал. Котелок, наполненный водой, висел ближе к левому краю перекладины, установленной над огнем на паре чурбаков. Народу во дворе собралось немало: видимо, всем захотелось увидеть непривычное дикарское волшебство своими глазами. Да и интересно было, поможет ли оно.
Над замком зловеще собрались низкие серые тучи. Рорт проворчал, что, мол, только снегопада сейчас и не хватает, а вдруг это проделки дикарки?
Хахад велела зрителям отступить от костра как можно дальше, с ней должен остаться только ее временный помощник. Рядом с ней на третьем чурбаке лежала полынь, три мешочка, вроде бы клык-амулет и две плошки.
Скай внимательно следил за знахаркой со своего места возле Пита, с интересом созерцая, как творится чужое волшебство.
Сидящий рядом Рорт продолжал недовольно бормотать себе под нос: теперь что-то о том, что все беды от даракийцев вообще и от этой дикарки в частности. Мол, может, и нападение-то даракийцы устроили, чтобы отомстить за то, что Хахад увезли в замок. Скай не придавал особого значения ворчанию здоровяка. Видимо, тот так справлялся с нервным напряжением. И пусть. Куда интереснее было наблюдать за знахаркой.
Она дождалась, пока вода закипит, взяла один из мешочков, развязала его и бросила в котел пучок чего-то темного и мягкого: наверное, тсарлачьей шерсти. Потом в воду полетело несколько стеблей полыни. Следом – пепел из другого мешочка. Хахад перемешала будущее зелье палочкой, выждала немного, кивнула и кинула туда же содержимое третьего мешочка – несколько длинных белых волосков.
Знахарка долго всматривалась в воду, еле заметно шевеля губами. То ли заговор читала, то ли отсчитывала нужное время до добавления следующего ингредиента.
Наконец она взяла клык и отправила его вместе с оплеткой в котелок. Зелье пыхнуло, выдав облако зеленовато-черного дыма. Хахад повернулась и что-то сказала Нику.
Тот кивнул, вытащил нож, вытянул руку над котлом, сунув ладонь в колдовской дым, и провел по ней лезвием. Рорт ругнулся. Кто-то в толпе вскрикнул. Дым тут же стал красным, затем снова черно-зеленым, а Хахад затянула крайне немелодичное пронзительное песнопение на незнакомом Скаю языке.
С неба посыпались мелкие частые снежинки, но знахарка не обратила на них никакого внимания. Вскоре она оттолкнула руку Ника, но петь продолжала еще с десятую часть свечи, пока странный дым над котелком не рассеялся окончательно. Тогда Хахад голыми руками взялась за котел – Ник выдернул перекладину неповрежденной рукой.
Знахарка, держа котел перед собой, громко возвестила:
– Готово! Пить надо горячим! Остынет – силу потеряет.
Ник тут же схватил плошку и протянул знахарке. Она аккуратно наклонила котел, и стало видно, что зелья там совсем немного – как раз на две неглубокие плошки.
Травник осторожно, но быстро понес лекарство Питу.
Рорт, глядя на приближающегося Ника, спросил, обращаясь к Скаю:
– Не страшно своего человека этой гадостью поить?
