По следам дзёро-гумо (СИ) - Луговцова Полина

Едва Амина переступила через порог своего номера в игорном доме, на нее свинцовой волной накатила слабость. Сказывался шок, испытанный на церемонии выбора предназначения: нервное напряжение отпустило, и вместе с этим все силы разом иссякли. В голове крутились жуткие картины ее будущей жизни в роли Паучьей Королевы, щедро подбрасываемые воображением: вокруг лишь паутина, усеянная, как бусинами, человеческими черепами, да коконы с паучьими яйцами, в которых заключается весь смысл ее существования. И это навсегда.

От таких мысленных образов на Амину то и дело накатывали приступы тошноты. К тому же со вчерашнего вечера во рту не было ни крошки, а день, если верить часам в холле, близился к вечеру. Но, что удивительно, ее наконец-то оставили в покое! Зэнзэн сказала, что будет занята своими делами и до утра ее не потревожит. Даже паучий конвой ее больше не преследовал. Вероятно, у них появились другие заботы, ведь к вечеру игорный дом должен заполниться новыми клиентами, которых приведут из города дзёро-гумо.

Опьянев от свободы, Амина первым делом решила проверить, сможет ли уйти отсюда тем же путем, по которому они пришли вчера вместе с Вэем. Бежать она пока не собиралась, надеясь, что в ближайшее время ей удастся выяснить о Кирилле что-нибудь еще, но ей хотелось заранее знать, есть ли у нее пути к отступлению.

Путей не было. Оборотни в черных балахонах стояли у стены в том месте, где вчера была дверь, ведущая из потайного коридора, начинавшегося за гадальным салоном, во двор перед игорным домом. Изображая беспечность, Амина топталась на лужайке битый час и украдкой наблюдала за охранниками в надежде, что они отойдут в сторону хотя бы на пару шагов – тогда она собиралась ринуться к двери и попытаться ее открыть. Но время шло, а охранники стояли как вкопанные, прислонившись плечами друг к другу и скрестив руки на груди. Тогда она решила спросить их напрямую, можно ли ей выйти в город. Один из «черных балахонов» ответил, что выйти можно, но только с разрешения госпожи Зэнзэн.

Особого разочарования Амина не испытала, ведь ожидала, что так будет, но чувство, что она здесь пленница, стало острее. Прежде чем вернуться обратно в номер, она осмотрела двор. Глухая кирпичная стена окружала его со всех сторон, примыкая к боковым стенам игорного дома и полностью скрывая пруд и храм Великой Праматери, находившиеся позади здания. Стража в черных балахонах стояла еще в нескольких местах по периметру стены, и это вызвало догадку о том, что там находились и другие двери, через которые можно было попасть сюда из города. Догадка подтвердилась, когда Амина увидела, как стражи расступаются, пропуская во двор гостей. Гости появлялись парами, незнакомые мужчины в сопровождении дам – дзёро-гумо; последних Амина уже видела здесь вчера вечером. Дамы вели в игорный дом новых клиентов, которым уже не суждено было уйти отсюда. Но прежде, чем стать ужином для своих спутниц или пополнить собой кладовую с запасами провизии, предназначенной для других пауков-оборотней, клиенты должны были потратить в заведении все деньги, которые имели при себе в кошельках и на банковских картах. Во всех игорных залах стояли банкоматы, где клиенты снимали наличные. Амина подозревала, что все выданные банкноты впоследствии загружались обратно, чтобы следующим вечером их получили другие клиенты. Денежный круговорот не выходил за пределы игорного дома, но карты клиентов пустели, а средства, вероятно, перетекали на чьи-то счета. Кто-то должен был следить за этим процессом, обслуживать банкоматы и все такое… Так вот для чего приезжал господин Фенг! Несомненно, он выполнял в игорном доме роль казначея, а заодно был связующим звеном между обществом пауков-оборотней и таинственными влиятельными людьми, о которых говорила Зэнзэн.

Вспомнив о господине Фенге, Амина спохватилась: сейчас, когда все оборотни заняты вновь прибывающими клиентами, а в игорных залах уже закрутились рулетки и загорелись экраны игровых автоматов, самое время найти Юнру и побеседовать с ней: ведь уродливой дзёро-гумо запрещено появляться перед гостями, а значит, она должна быть как раз свободна. Надо только забрать телефон из-под лестницы рядом со сценой, чтобы снова показать горничной фото Кирилла.

Но когда Амина вернулась в холл, сердце ее упало при виде вчерашней певицы, расхаживающей по сцене в длинном блестящем платье с микрофоном в руках. Несколько столиков уже было занято, официантки дзёро-гумо грациозно перемещались между ними с подносами. Вид аппетитных блюд вызвал приступ голода. Амина присела за свободный столик и остановила проходившую мимо официантку. Раскрыв папку с меню, она, не выбирая, ткнула пальцем на фото с тарелкой, заполненной какими-то ломтиками, не то рыбными, не то мясными. На лице официантки отразилось недоумение, но заказ она все же принесла и денег не попросила – узнала в Амине «свою». Правда, подавая блюдо, официантка посмотрела на нее брезгливо и с подозрением, но вопросы задавать не стала. Возможно, ей было некогда или не хотелось вмешиваться не в свое дело. Однако судя по выражению лица, она была неприятно поражена тем, что представительница паучьего рода собирается употреблять человеческую пищу.

Амина с наслаждением набросилась на еду и уничтожила все содержимое тарелки, не разглядывая. К тому времени певица начала свое выступление, в зале стало людно, несколько пар закружились в танце, и теперь можно было подобраться к сцене, не привлекая особого внимания.

Амина без труда извлекла припрятанный утром телефон и, прижимая его к себе, отправилась на поиски Юнру. Уверенная, что комнаты для прислуги, как и все прочие подсобные помещения, должны находиться на первом этаже, она свернула в коридор, начинавшийся сразу за сценой, – тот самый, что вел к кабинету господина Фенга. Знакомая дверь попалась на глаза не так быстро, как в прошлый раз, когда к ней привела Юнру, но Амина ее и не искала. Она долго плутала в поисках других дверей, прежде чем наткнулась на эту, похожую на вход в бункер. Дверь была заперта. Амина постояла возле нее пару минут, прислушиваясь. С обратной стороны не доносилось никаких звуков. Судя по всему, рабочий день господина Фенга заканчивался до того, как игорный дом открывал свои двери для новых гостей. Вздохнув, Амина отправилась дальше. Один поворот, другой, третий… Да здесь целый лабиринт! И нигде не видно дверей! Сплошь глухие стены, украшенные картинами вроде той, что висит в ее номере, с пауком на фоне какого-нибудь пейзажа. Странно, зачем здесь столько картин?

И только когда Амина пропетляла по коридорам достаточно долго для того, чтобы потерять надежду отыскать хотя бы еще одну дверь кроме «бункерной», ее вдруг осенило: двери в коридорах наверняка есть, просто они… потайные! И раздвигаются, как дверь в ее номере, за которой скрывается «комната страха»! Здесь тоже должны быть специальные двери, которые могут открыть только пауки-оборотни, чтобы никто из заплутавших гостей, случайно оставшихся без присмотра, не смог войти туда, куда ему входить не положено. А дверь в кабинет господина Фенга сделали обычной, потому что сам господин Фенг, вероятно, тоже был обычным человеком, без каких-либо магических способностей.

Амина начала присматриваться к картинам, догадавшись, что они расположены на месте потайных дверей, и заметила, что пауки на всех картинах разные. Точнее, они выглядели почти одинаковыми, отличие заключалось лишь в цвете и форме рисунка на хитиновом панцире. Правда, помочь Амине это никак не могло, потому что она понятия не имела, какой рисунок должен быть у Юнру. И вдруг она вспомнила, что Юнру не может превратиться в паука полностью, а значит, из панциря у нее должно расти человеческое тело. Если, конечно же, догадка насчет потайных дверей верна.

Амина не ошиблась: нужная картина вскоре нашлась. Жутковатое это оказалось зрелище – полудевушка-полупаук. Никакой одежды на ней не было, длинные черные волосы скрывали грудь, под которой заканчивалось человеческое тело, и начиналось черное шарообразное тело паука со всеми органами и конечностями – с глазами, жвалами, пастью. Этот гибрид девушки и насекомого выглядел, пожалуй, даже более неприятно, чем все остальные пауки на картинах. Амина отвела взгляд и, приложив ладони к стене по обе стороны от картины, попыталась открыть незримую дверь, надавив сначала в одну, потом в другую сторону. Безуспешно. Хотя стена слегка подрагивала от ее усилий, подтверждая то, что дверь в этом месте все же имелась. «Наверное, надо постучать», – догадалась Амина и трижды ударила в стену костяшками пальцев. С обратной стороны донеслось шуршание, скрип, и – о, чудо! – стена сдвинулась, открывая перед взором Амины удивленную и немного испуганную Юнру. Не задавая вопросов, горничная отступила, впуская гостью, затем выглянула в коридор и, убедившись, что там никого нет, задвинула стену обратно. Только тогда она спросила, как обычно, не раскрывая рта: