Невинная для Альфы (СИ) - Рождественская Тоня

— Ника, — говорит Инесса через несколько секунд. — Фейри созданы лишь с одной целью — привлекать кровососов. И ты пригодишься нам в любом случае. Хочешь того ты или нет. Ты только лишь можешь выбрать будешь ли ты полноценным членом ордена или просто останешься отличной приманкой.

— Что вы имеете в виду?

Ее тонкие губы изгибает едва заметная улыбка.

— Узнаешь, если Виктор откажется дать мне то, что я хочу.

Глава 44. Мои попытки

За последнее время отчаяние стало моим вторым я. Я так часто чувствую его холодные скользкие руки, раз за разом подбирающиеся ко внутренностям, что, кажется, оно перестало на меня влиять. В том, привычном смысле этого слова. Нет, я все также чувствую страх, но больше он не парализует меня, не лишает воли, а побуждает действовать.

Конечно, я могла бы сидеть без дела, ожидая, когда сюда заявится Марк и разорвет всех, кто причастен к нашему похищению в клочья. Но, во-первых, я не уверена, что моя сумочка, а с ней и трекер не остались там, в машине, а во-вторых, я больше не могу полагаться на других. Слишком долго я была беспомощной жертвой, пришло время измениться.

Так что как только дверь за Инессой захлопывается, я не сворачиваюсь в калачик на этом грязном видавшем виды матрасе, как сделала бы раньше, а начинаю искать выход. Собранно осматриваю комнату, пытаясь найти в ней что-то, что может помочь мне выбраться.

Однако, беглый осмотр ничего не дает. Окна тут нет, дверь лишь одна, и она заперта снаружи, причем замочной скважины нет, то есть там либо засов, либо какой-то код. Их подручных вещей — только тот самый стул, матрас и кое-что из мебели — пустой стеллаж, практически развалившийся комод… ничего полезного… Подумываю поковыряться в матрасе, но даже если мне удастся извлечь из него пару пружин, что с ними делать? Очень сомневаюсь, что, вооружившись ржавой проволокой смогу стать для кого-то настолько опасной, что меня согласятся выпустить… К тому же работают в ордене далеко не простые люди, и оружие у них, наверняка, присутствует…

Отчаяние становится чуть явнее, и все-таки я стараюсь заглушить его голос. Не нужно сдаваться, Ника. Не бывает безвыходных ситуаций.

Повторяю осмотр, стараясь стать еще внимательней, но результат — тот же. И тут на глаза попадается старая вентиляция, свисающая с потолка изогнутым коробом. Она достаточно широкая, чтобы я могла там пролезть и куда-то ведь она ведет?

Быстро подставляю стул, пытаясь дотянуться, но алюминиевая решетка слишком высоко. Вряд ли я смогу подтянуться, даже если у меня получится за нее зацепиться.

Тогда я решаю использовать стеллаж. С трудом, но мне удается повалить его на пол, при этом не произведя слишком много шума, который может привлечь совсем ненужное сейчас внимание. Пыхтя, перетаскиваю его на нужное место, благо сделан он из тонкого металла и достаточно легок. Пристраиваю на грань матрас таким образом, чтобы сверху поставить стул, и снова лезу к вентиляции. Конструкция ненадежная и покачивается под моим весом, так что я рискую свалиться в любую минуту. Однако, теперь я легко дотягиваюсь до решетки.

Напрягаюсь, стараясь вынуть ее, но все настолько проржавело, что не желает поддаваться.

Ну же, Ника, еще чуть-чуть! Пожалуйста!

Металл скрепит от моих усилий, а части трутся друг о друга, издавая мерзкий звук, заставляя морщиться еще сильнее, но, наконец, она выходит из пазов, открывая проход. По-настоящему ликую, снимая решетку. Я смогла! Я сделала! Однако, в это мгновение не удерживаюсь и, покачнувшись в сторону, лечу вниз, больно ударяясь о край стеллажа.

Распластываясь на полу, как кукла, я тихо взвываю, и, стараясь быть как можно тише, прикусываю губу, заставляя себя отвлечься от сумасшедшей боли в боку. Все тело будто пронзили острые пики. На глаза выступили слезы, но я не даю им воли. Нет, сейчас не время плакать и отдаваться страданиям! Я практически у цели.

Как только боль начинает стихать, я забираюсь обратно, на этот раз стараясь быть еще аккуратней. Чуть подтягиваюсь ввысь — в темноту жестяного короба, уходящего вверх и вбок и еле удерживаюсь от того, чтобы снова не завопить. Впереди еще одна решетка — прямо на углу у поворота и до нее мне ни за что не добраться…

Проклятье! Проклятье! Проклятье! Спускаюсь и ударом злобно скидываю стул, вымещая на нем всю свою злость. Как будто во всей этой ситуации есть его вина. Беззвучно кричу, вскидывая руками. Ну почему, почему, почему?! Я была так близка к победе! Но, похоже, безвыходные ситуации все-таки существуют…

Бессильно опускаюсь на пол, прижимая колени к груди. Неужели ничего нельзя сделать?

Вспоминаю насмешливые слова Инессы. «Ты пригодишься нам в любом случае. Хочешь того ты или нет. Ты только лишь можешь выбрать будешь ли ты полноценным членом ордена или просто останешься отличной приманкой…»

Глупая, глупая, Ника. Решила, что можешь быть сильной. Что можешь справиться сама, без помощи Виктора, Антона или Марка… Возможно, отцу и помогает его принадлежность к фейри, а я так и осталась лишь бессильной девчонкой, без талантов и способностей. Всего лишь человек с привлекательным ароматом. Дессерт, как меня уже называли…

Закрываю лицо руками, готовая отдаться вовсю прорывающимся слезам, и вдруг до меня доносится непонятный шум, раздающийся снаружи помещения. Как будто что-то падает, затем с грохотом разбивается. Выстрелы, часть из которых впивается во внешнюю часть стены моей «клетки». Звуки ударов, борьбы, а потом оглушительный «БАХ» в железную дверь, едва не сбивший ее с петель.

Сердце предвкушено замирает. Он пришел за мной! Он пришел! От нетерпения я вскакиваю на ноги и подлетаю к выходу, готовая бросится Марку на шею.

И вот дверь отворяется… Но в проеме на меня смотрят совсем не любимые карие глаза, и я опасливо отступаю на пару шагов…

Глава 45. Спаситель

— Соскучилась, мышка? — спрашивает посетитель, вальяжно ступая вовнутрь моей каморки.

Думала ли я о том, что меня могут спасти? Да, безусловно, мало того — мечтала об этом. Я вполне могла ожидать, что сюда ворвется волк, сумевший определить мое местоположение по трекеру. Или Виктор, давно знавший тайное логово ордена. Я могла даже предложить, что Антону удалось выбраться и он явился за мной, выполняя свой долг хранителя. Но я никак не могла представить, что увижу тут Данте!

— Что ты тут делаешь? — напряженно интересуюсь, чувствуя, как желудок начинает медленно переползать куда-то наверх.

— И так, по-твоему, встречают спасителей? — спрашивает тот с усмешкой.

Молчу, собранно глядя ему в лицо. Но краем глаза замечаю, что длинные пальцы перепачканы в крови, и на одежде тоже есть несколько случайно попавших капель.

— Ах, мышка, ты только посмотри на себя! — говорит он, оглядывая меня с головы до ног и особенно останавливаясь на разрезе на бедре, открывающем уже гораздо больше, чем должен был. — Ну и видок! Ясно же было, что, если поведешься с этим немытым зверьем, ничего хорошего не жди.

— Было бы лучше, если бы я стала твоим десертом? — интересуюсь, горделиво вскидывая подбородок.

— А ты изменилась, — говорит он со ставшей для меня уже привычной улыбкой. — Дерзкая мышка. Но мне нравится… К тому же запах… ммм… кажется, стал только лучше!

Немного ежусь, понимая, что метка, данная мне Виктором, практически исчезла, а значит и часть фейри во мне ощущается все сильнее. Антон сказал, что от их аромата вампиры буквально сходили с ума. Я, конечно, пахну не так как полноценная фейри, но кто знает, насколько эта часть во мне сильна.

— Тебе ничего не грозило бы со мной, мышка, — говорит Данте, делая ко мне пару шагов. — Я заботился бы о тебе и одевал куда как лучше, чем этот волк.

Данте поправляет прядь на моем лице и, странно, но я не чувствую сейчас в нем обычного ехидства. Словно все, что он говорит — не игра.

— И уж, конечно, тебе не нужно было бы проходить через все эти испытания, — добавляет он, стирая с моей щеки грязь, а затем словно вскользь касается моих губ пальцами.