Доспех духа. Ноналогия (СИ) - "Фалько"

Она подошла, ухватив меня за ворот куртки, и я тут же провел болевой захват, обвивая ее руку ногами. Как я и думал, она шагнула вперед, переступая через меня, чуть наваливаясь сверху. Ее рука сама собой выскользнула из моей хватки. Откатившись, я встал, широко улыбаясь. Как и сам болевой прием, так и выход из него много раз показывал дядя.

— Хотите серьезный бой, у вас есть шанс. На желание. Проигравший исполняет желание победившего.

— Ну ты наглый, — снова хищная улыбка. — Идет. До первого чистого удара. Кто первый, тот и выиграл.

Снова коронный удар в ее исполнении. Молниеносный прямой выпад. Только в этот раз я был готов, ныряя под удар. Моя атака в колено. Блок. Удар локтем в ее исполнении, сверху вниз. В самый последний момент чуть подаюсь назад, чтобы сохранить нос. Подталкиваю ее руку, и короткий удар, словно в боксе, из неудобной позиции. Два шага назад, разрывая дистанцию.

— Зараза! — она одернула кимоно, глубоко вздохнула и улыбнулась. — Поздравляю. В этот раз победа за тобой.

— Почему? — вскочил тот самый лохматый парень. — Не попал ведь.

— Потому, — строго ответила она, оглядывая студентов. — Кто видел и скажет, почему Матчин победил, получит зачет.

На минуту в зале повисла тишина. Одна из девушек немного нерешительно подняла руку.

— Света? — показала на нее наставница.

— Удар справа в корпус?

— Молодец! — она продемонстрировала правый боковой удар. — Все, продолжаем. Хромов, давайте, ваша очередь. Музыка?

Очередная пара вышла на татами, я же уселся у стены, наблюдая за попытками парня пройти защиту девушки. «Вялая возня», как выразился бы дядя. Хоть парень и был экспертом, в техническом плане он на голову отставал от девушки. Тут, скорее всего, вина недостатка тренировок. Спустя минуту, ко мне подсел лохматый. Еще минуту молчал, глядя на спарринг.

— Я не заметил удара, — сказал он, наконец. — Ты вошел в «режим»?

— Нет, — улыбнулся я. — Для «режима» я не размялся толком.

Он повернулся, внимательно посмотрел на меня и снова уселся, облокотившись о стену.

— Сенсей часто упоминает Матчина. Я бы даже сказал, она им восхищается. Твой дядя…, он мастер?

— Не, — снова хмыкнул я, вспоминая старика. — Едва смог сдать экзамен на эксперта.

В итоге я провел еще два спарринга с другими студентами и ушел в душ. Вечером мы планировали с девчонками посидеть в кафе. Хотел расспросить их о дополнительных занятиях. Надо как можно быстрее заполнить все расписание.

Учиться — довольно увлекательное занятие. Больше всего мне приглянулись лекции по литературе и истории. Жаль, что длились они всего по полтора часа. Старший преподаватель, читающий их, меня так впечатлил, что я заполнил все расписание его предметами. Собственно мировая и история России, национальная литература и что-то вроде социологии. Я не сразу въехал в «тему», но довольно быстро приноровился к его манере подачи материала. Хорошо, что последний предмет он читал для малой группы в два десятка человек.

Что меня несколько выбивало из колеи, так это то, что все вокруг постоянно чем-то заняты. Студенты тренировались, бегали, дрались, участвовали в каких-то соревнованиях, учились, наконец. С одной стороны такой ажиотаж настраивал, чтобы самому усердно заниматься, с другой, я от него морально уставал. Спокойно посидеть и помедитировать удавалось только вечером в зале для тренировок, который я зарезервировал на полгода при помощи наставника группы «Б» по карате. Тут важное слово сыграло желание, которое она мне задолжала.

Были в институте и специальные занятия по развитию внутренней силы. Все, кроме первой группы, занимались коллективно, под присмотром пары старших преподавателей. Я на таком занятии побывал один раз и понял, что это время можно потратить с куда большей пользой. В этом плане студенты группы «А» занимались куда продуктивней, так как преподаватели буквально вели их за руку.

Чтобы другие студенты учились усердней, еженедельно проводился открытый урок, на котором один из мастеров тренировал внутреннюю силу с учеником. Отбоя от желающих посмотреть на это действо не было, но мне удалось пробиться и даже не в самый последний ряд. Выступал, а по-другому назвать представление язык не поворачивался, тот самый низкорослый преподаватель, который одним своим видом распугал студентов на стадионе. Его ученик, глава ученического совета, осваивал всплеск силы, прогоняя через тело ки и выплескивая его наружу. Мастер строго контролировал процесс, чтобы студент не навредил ни себе, ни окружающим. Для пущего эффекта он подкрашивал поток в ярко-желтый цвет, закручивая его в спирали и формируя небольшие облака.

Время в институте летело стремительно, а по поводу нападения на сестер я ничего узнать так и не смог. Аленка по мере возможности следила за ними, но никакого подозрительного шевеления не замечала. Молчал и ее информатор.

— Вокруг слишком много людей, чтобы нападать открыто, — высказалась Аленка.

Ближе к вечеру мы перебрались в наш персональный зал и пока не подошли остальные раздумывали о возможной опасности для сестер.

— А несчастные случаи? — я приложил ладонь к ее спине, ощущая вибрацию доспеха. За такой короткий промежуток времени она подобралась почти вплотную к полному контролю над доспехом духа.

— Только если на больших соревновани…ях, — она охнула, когда я надавил. — Во время выходных или какой-нибудь поездки можно подключить группу наемников…

— Все-равно будет слишком шумно, — покачал я головой. — Но других вариантов я пока не вижу. Ага, легки на помине.

Дверь в зал открылась, и на пороге появились сестры. Даже в институте Марина не хотела менять свой облегающий спортивный костюм на каратеги. Парни в ее группе, небось, слюной исходят.

— Ага, вот вы где, — сказала она, проходя в зал. — Ты же сам говорил, что много заниматься вредно, а сами торчите тут все свободное время.

— Добрый вечер, — вслед за двоюродной сестрой вошла Таня. Она грациозно прошла в центр зала, усаживаясь недалеко от нас. — Маргарита Павловна и сегодня придет? — В ее голосе прозвучала какая-то нотка, которую я не распознал.

— Придет, — в зал вошла Катерина, бросив на меня многозначительный взгляд. — Точнее, она уже тут, видела ее на первом этаже.

— У нас еще двадцать минут, — отозвался я, вновь надавливая на броню Алены, та странно хрюкнула, но контроль не отпустила. — Расслабься. Ты слишком напряжена.

Кто-то из девчонок фыркнул. Они расселись в трех шагах от нас, создавая броню духа.

— К примеру, сосредоточься на «ки» девушек, решивших и сегодня нас отвлекать, — лекторским тоном продолжил я, — У каждого из них своя особенность. Найди их, отдели друг от друга, — еще одно нажатие и «ох» со стороны Алены. — Забудь о своем ки. Просто почувствуй.

— Кузя, — спокойный голос Катерины, — не утолишь наше любопытство. Чем вы сейчас занимаетесь?

— Ага, ага, — закивала Марина, чуть прыснув от смеха, — а то шибко на домогательство твои уроки смахивают. Вот пожалуемся куратору.

— Алена пытается создать доспех духа, — отозвался я. — А так как у нас нет пары лет, пока ее осенит, как это надо делать правильно, я помогаю.

— А у тебя, за сколько получилось? — заинтересованный голос Марины.

— Где-то месяцев за восемь. Точно не помню.

— Ну, тогда, к концу учебного года справитесь.

— Если б у меня под рукой был учитель, я б уложился в три дня. Ну, разве это так сложно, не трогать внутреннюю силу!? — всплеснул я руками. — Хватит на сегодня. Это не вам. Вы только начали. Пересядьте к стене. Да, Катя, не знаю, что говорит твой мастер, но ты высвобождаешь слишком много сил, для брони. Попытайся тратить раза… хотя бы вполовину меньше.

— Он это и говорит, — спокойно ответила она, смещаясь к стене. — Но не хочет объяснять, как это сделать. Мог бы и подсказать, — произнесла она обиженным голосом.

Встав и потянувшись, принялся за растяжку. Нетерпение Маргариты Павловны, которая поднималась по лестнице, можно было ощутить даже из комнаты. Я только улыбнулся. Если сначала я думал, что это лишняя головная боль, то теперь находил забавным.