Левиафан. Черное Солнце (СИ) - Фролов Алексей
Древний бог абсолютно четко понимал, что движется медленнее обычного и реагирует с опозданием. А еще было ясно, что противников слишком много и драться они умеют. В сухом остатке ему оставалось жить не дольше нескольких секунд, однако Мидас отчего-то был уверен, что они с Карном не погибнут здесь. Как уже не раз было, вот-вот кто явится, чтобы их спасти.
Мысль была совершенно безумной и совсем не свойственной древнему богу, который не просто отрицал случайности – он точно, совершенно точно знал, что их не бывает. Но спасла их именно случайность.
Высокий крепко сбитый полуголый мужичина в клетчатом килте беззвучно вырос меж двух рыжих стволов и шагнул из сумрачной тени за спины отставших минотавров.
– Ан иннес! – проревел неведомый воин и вскинул над головой чудовищный двуручный клеймор. В следующее мгновение клеймор опустился на голову ближайшего минотавра и, не ощутив преграды, прошел сквозь мощное мохнатое тело до самой земли.
Две половинки неудачливого налетчика еще не опали, а клеймор уже взвился в воздух – направляющий импульс, заданный мускулами воина, удесятерялся за счет неимоверного веса оружия. Второй минотавр запоздало вскинул секиру, выставляя блок, но клеймор с легкостью рассек древко, сжимавшую оружие руку, а потом и самого минотавра – от левого подвздошья до правой ключицы. Верхняя часть минотавра начала плавно съезжать с нижней, у которой в следующее мгновение подломились колени, а полуголый воин с клеймором уже шагнул к следующему врагу.
Одновременно с этим два ифрита, застывшие над Мидасом со вскинутыми для атаки клинками, получили по стреле точно промеж глаз и с шелестящим грохотом попадали на землю. Фригийский царь не стал терять время и атаковал недобитого тритона.
Карн все же метнул вторую секиру, но бросок вышел не слишком точным – оружие вонзилось нагу в плечо, а не в голову, куда метил парень. Затем он начисто потерял истинное зрение и минотавр вышел из-под его контроля, на пару со змеем бросившись на безоружного парня. Первому клеймор отделил голову от тела, второму стрела вошла точно в рот, переломав все зубы и обратив гортань в кровавый ад.
И оказалось, что все кончено. Они оба были живы, а двадцать четыре налетчика в считанные секунды обратились хлюпающими кулями плоти. Мидас мотнул головой, отгоняя усиливающуюся слабость, а Карн, обнаружив, что истинное зрение вновь вернулось к нему, сконцентрировался на своих спасителях.
Внешняя аура воина с клеймором напоминала горное озеро – равнодушная и холодная. Прикосновения к ней были неприятны и парень решил не пытаться проникнуть за первый энергетический барьер, тем более, что он не ощущал никакой агрессии.
Мидас же видел мужчину физическим зрением и от него не укрылась сухая атлетичность могучей фигуры. У воина были выдающиеся грудные мышцы, крупные плечи и рельефные бицепсы. Его предплечья избороздили жгуты синих вен, а бедра и икры казались высеченными из цельной скалы. У него были серо-голубые глаза, короткая и довольно редкая борода и длинные седые волосы, заплетенные в несколько тугих косиц, перехваченных на шее и за спиной простыми кожаными ремнями. Он смотрел угрюмо, но не злобно.
Вторым спасителем оказалась невысокая стройная женщина с чуть полноватой, но изящной фигурой. У нее были довольно необычные черты лица – вроде бы красивые, но красота эта казалась дикой, необузданной, а потому не вызывала симпатии. Зеленоватые глаза ярко контрастировали с цветом ее длинных волос, собранных в хвост на затылке, – они почти сливались с ржавой листвой чудных деревьев. В руках женщина держала короткий лук.
– Выродки Сайласа, – проговорил воин с клеймором. Свой исполинский меч он закинул на плечо и презрительно плюнул на ближайший труп, обращенный его умелым клинком в груду исковерканной, исходящей алыми соками плоти. – Вам повезло, что мы проходили мимо. Вообще-то не собирались в эту сторону.
– Можете пойти с нами, – женщина не смотрела на странников. Она юрко лавировала среди тел, из которых ее стрелы несколько мгновений назад выпили жизнь. Вскоре стало ясно, что она искала – лучница собирала оставшиеся целыми стрелы, а со сломанных снимала оперение и наконечники.
– Вы неплохо сражались, учитывая ваше… состояние, – воин с клеймором издал низкий гортанный звук. Насколько понял Карн, это был смешок. – Ты, – воин бесцеремонно ткнул пальцем в Мидаса. – Чуешь, как силы покидают тело?
Фригийский царь сощурил глаза и коротко кивнул.
– Второй истинно видит, – пробормотала лучница, склоняясь над очередным трупом в поисках стрелы. – Но теперь не так четко, как прежде.
– Что это? – Карн решил, что задавать вопрос типа «откуда вы знаете» будет попросту глупо. Эти двое, похоже, давно в Хельхейме, и раз не спешат убивать, значит – могут помочь.
– Проклятие кельтов! – на этот раз клокочущий звук, вырывавшийся из грудной клетки воина с клеймором, уже более-менее походил на смех.
– Называют по-разному, – женщина впервые посмотрела на них, сначала на Карна, потом на Мидаса. – Каждый, кто попадает сюда, слабнет – кто мышцами, кто разумом, а кто – и так, и эдак. Никто не знает, почему. Но это проходит. С годами.
Мидас присвистнул. А потом скривился и глухо зарычал, бессильно сжимая и разжимая кулак. Он все явственнее чувствовал предательскую слабость, поселившуюся в его теле.
– Чем сильней был – тем слабее будешь, – заявил воин с клеймором. – Но Улла верно сказала – это проходит.
– Можете пойти с нами, – повторила женщина. Она закончила собирать стрелы и встала подле своего спутника, отчего могучее сложение сурового воина выглядело особенно выдающимся. – Вы умеете драться, такие здесь нужны.
У них были десятки вопросов. Действительно ли они в Хельхейме? Тогда почему они видят перед собой людей, если Один сказал, что люди не попадают в этот мир? Кто были те налетчики у моста? Куда их хотят отвести и что означает замечание лучницы насчет «умеете драться» и «такие здесь нужны»?..
Однако расспрашивать нежданных спасителей прямо здесь, посреди места кровавой бойни, показалось им гораздо более худшей идеей, чем безоговорочно последовать за ними. Поэтому Мидас, уловивший направленный мыслеобраз Карна, кивнул и они двинулись в путь – лучница шла далеко впереди, а воин с клеймором лишь немного опережал странников, которые изо всех сил старались поспевать за его широкими шагами, борясь с мучительной слабостью. У одного эта слабость имела физическую природу, у другого – ментальную.
– Так куда мы идем? – врожденное любопытство Мидаса наконец прорвалось сквозь затуманенное сознание, бесконечно прокручивавшее на холостом ходу единственную мысль – мысль об отдыхе.
– К нашей предводительнице, – коротко бросил воин с клеймором, не удостоив странников взглядом. Казалось, его ответ должен был все расставить по своим местам.
– А у нее имя есть? – в голосе Карна прозвучало раздражение, что самого парня удивило не меньше, чем Мидаса. – У вашей… предводительницы?
– Конечно, есть, – хмыкнул воин, перебрасывая клеймор на другое плечо. – Ее зовут Хель.
Глава 11. Обреченные
Хель оказалась вовсе не отвратительным монстром, у которого одна половина тела – черно-синяя, а другая – мертвенно-бледная. И жила она совсем не в промозглом чертоге, где вечно идет дождь. Легенды, как это порой бывает, оказались преувеличены и искажены. Мягко говоря – кардинально.
Однако она действительно была богиней – рождена волей человека на далеком Севере спустя несколько веков после появления Всеотца. Один помог ей адаптироваться в мире, который тогда еще был в равной степени непонятен ни богам, ни людям, а потому и тем, и другим казался непостижимо прекрасным.
Ее истинный возраст, не поддающийся исчислению, выдавали глаза – то был давно нескрываемый отблеск беспредельной усталости в глубине синих омутов, что казались двумя звездчатыми сапфирами, наполированными до матовой черноты жерновами времени.
Тем не менее, фигура Хель была скорее девичьей, чем женской – высокая и стройная, будто натянутая тетива – в каждом ее движении читалась готовность к действию. У нее были длинные черные волосы, в которых неуловимо терялось несколько пепельных прядок. Она носила прическу подобную той, что была у воина с клеймором, – волосы заплетены в косы, а косы перевиты между собой простыми кожаными лентами.
