Юнга - Оченков Иван Валерьевич

– Валим отсюда, хватай Таньку за ноги, я – за плечи и ходу!

Не успели они миновать один лестничный пролет, как сверху оглушительно грохнуло, все сразу заволокло дымом и пылью.

– Хорошо стреляют, сволочи. Засадили точно в башню. Давай дальше, понесли ее.

– Смотри, тут вроде подвал, только на двери замок.

– К черту его, – напитав руку силой, Март сорвал хлипкую дужку и распахнул дверь. – Занесем ее сюда. Вот так. Безопасней места все равно не найти. Вить, оставайся с ней, а? Я тебе пистолет дам.

– Это мы еще посмотрим, кто кому даст, – проворчал друг, каким-то чудом ухитрившийся до сих пор не расстаться с саквояжем.

Отщелкнув замки, он вытащил наружу завернутую в старую одежду деревянную кобуру с маузером и протянул его приятелю.

– На, держи. А я лучше из пистолета. Меня дядя Игнат стрелять научил, так что обузой не буду.

– Хорошо, – кивнул Вахрамеев, отдавая Киму браунинг. После чего вынул автоматический пистолет и, присоединив к нему приклад, принялся снаряжать магазины. Благо с помощью пластинчатых обойм это было не трудно.

– Ну, с Богом! – вздохнул Март, покончив с приготовлениями. – Я пойду первым, ты за мной. Держи спину.

Перед тем как выйти наружу, он уже привычно скользнул в «сферу», стараясь разглядеть, нет ли рядом врага, но при этом не слишком растратить свой невеликий ресурс. Возникшая в голове объемная картинка показала, что, несмотря на подавляющее превосходство в вооружении, врагу не удалось подавить сопротивление обороняющихся.

Судя по всему, русских и корейских военных спасло разгильдяйство. Ни те, ни другие не находились рядом с замаскированными зенитными орудиями, когда японцы нанесли первый удар. И хотя ПВО оказалась подавленной, прежде чем вступила в бой, солдаты уцелели и успели вооружиться, занять оборону и теперь яростно отстреливались.

Одним из узлов сопротивления стал тот самый кирпичный сарай с надписью «Сокчо» на корейском и русском языках. То тут, то там из окон гремели винтовки, изредка поддерживаемые короткими очередями ручных пулеметов. Заметившие это японцы быстро выдвинулись к зданию, явно собираясь одним решительным броском подойти поближе и закидать упорных защитников гранатами.

Засевший в развалинах радиобашни Март хорошо видел перемещающихся короткими перебежками десантников. Заметив, что один из них сорвал чеку и собирается швырнуть смертельный гостинец в окно вокзала, он быстро прицелился и выстрелил.

Обострившиеся как всегда в таких случаях чувства нарисовали ему четкую картинку, как пуля бьет вражеского бойца под лопатку. Вот он, еще не поняв, что умирает, оседает на землю, а из ослабевших пальцев выскальзывает жестяной цилиндр. Прогремевший вслед за этим взрыв раскидал в разные стороны его товарищей.

Воспользовавшись возникшей суматохой, Вахрамеев сделал еще несколько прицельных выстрелов, после чего его все же засекли. Вокруг густо засвистели пули, время от времени вышибая кирпичную крошку прямо ему в лицо. Переведя рычажок на автоматический огонь, парень дал в сторону врага несколько коротких очередей, после чего тут же подался назад.

– Отползаем. За угол здания. За мной, – отплевывая попавший в рот мусор, скомандовал Вахрамеев. Добраться до намеченной точки удалось без повреждений. Правда, их нарядные костюмы пришли в окончательную и мгновенную негодность. Но об этом он сейчас думал меньше всего.

– А вы, мать вашу, кто такие? – строго спросил у подростков оказавшийся за их спиной унтер.

– Свои мы, – испуганно пискнул Витька. – Русские!

– У меня такие «свои» однажды ночью корову чуть со двора не свели!

– Не стреляйте. Мы правда свои, – вмешался Март, постаравшись через «сферу» успокоить союзников.

– Ну-ну, – немного смягчился служивый. – Это вы того японца с гранатой подстрелили?

– Мы.

– А рядом с башней чего делали?

– Ой, – всполошился Ким, – мы там, в подвале, радистку оставили. Таню. Она ранена!

– Вот черт, – помрачнел унтер-офицер. – Жалко девку. Она хоть тревогу передать успела?

– Успела, – кивнул Март.

– А вы почем знаете? – снова насторожился военный.

Узнать, каким образом два непонятных подростка ухитрились проникнуть на режимный объект, унтеру так и не удалось. В этот самый момент враг, разозленный сопротивлением и первыми потерями, снова ударил главным калибром по «сараю» и другим уцелевшим еще постройкам. Грохнуло так, что на время мир померк. Все затянуло дымом и поднявшейся в воздух пылью. Заодно сбив Марту концентрацию и начисто отключив «сферу».

– Нет, так не пойдет, – несмотря на звон в ушах, он постарался собраться и вернуть видение. И это почти получилось, но тут из-за угла выскочили несколько японцев с винтовками наперевес.

Увидев русских, они тут же открыли огонь и, скорее всего, перестреляли всех, если бы не Витька. Не успевший даже испугаться Ким вскинул браунинг и принялся палить в белый свет как в копеечку. Тем не менее расстояние было невелико, и ошеломленный враг, потеряв двух убитых, с позором ретировался.

– Ну ты даешь! – хмыкнул унтер, успевший лишь раз выстрелить по противнику.

– Уходим, – прошептал им Март, восстановив «сферу». – Сейчас они за нас возьмутся всерьез.

– Бежим! – поддержал привыкший безоговорочно доверять другу Витька.

Военный, судя по всему, тоже проникся, после чего они все вместе бросились в сторону ремонтных мастерских. И вовремя. Стоило им добраться до укрытия, как снова рявкнули пушки, разнося их прежнее убежище в пыль.

Впрочем, отсидеться здесь им тоже не удалось. Едва стих грохот разрывов, как их окружили непонятно откуда взявшиеся японские десантники, во главе с молодым офицером, вооруженным, в отличие от других, самурайским мечом.

– Тьфу ты, пропасть! – выругался от неожиданности унтер и резким движением попытался достать врага прикладом.

Но японец неуловимо сдвинулся в сторону, одновременно сделав резкий выпад своим клинком, и тот, обливаясь кровью, упал.

– Еще гайдзины, господин лейтенант, – услужливо показал ему на мальчишек солдат с нашивками первого класса.

– Не трогайте их, – бешено оскалился тот. – Они мои!

Не знавший ни единого слова по-японски Март почему-то прекрасно понял своего противника. Тот явно собирался их убить, причем именно фамильной катаной. А еще вокруг него, так же как и вокруг Вахрамеева, кружилась «сфера», которой он пытался подавить волю мальчишек, чтобы заставить встать на колени и эффектно отрубить им головы, похваляясь перед подчиненными.

Впрочем, между ними имелось отличие. Во-первых, свечение японца было красным, а не синим, как у Вахрамеева. А во-вторых, оно оказалось слишком слабым, да к тому же у лейтенанта не имелось амулета со звездчатым адамантом. Вероятно, поэтому он до сих пор не понял, с кем имеет дело.

– Как там говорил дядька Игнат, – усмехнулся подросток, одним движением ауры погасив свечение врага, – пуля быстрее меча?

– Что? – вскинулся японец, не в силах сообразить, что происходит.

– Дурак ты, братец! – укоризненно заметил Март и начал стрелять.

Короткая очередь прочертила кровавую строчку по грязно-зеленой ткани мундира, и так и не догадавшийся, в чем его ошибка, офицер переломился пополам. Затем пришел черед его солдат. Судя по всему, те никак не ожидали подобного поворота событий и, все еще завороженные силой своего командира, не успели ничего предпринять.

Впрочем, для Вахрамеева ментальная схватка тоже не прошла даром. В глазах потемнело, сердце бухало, как будто хотело выскочить из груди. И только крест на груди поддерживал его силы.

– Что с тобой? – испуганно спросил Витька.

– Все нормально, – отозвался друг. – Ты пока магазин в пистолете поменяй, а еще лучше возьми винтовку. Вон их сколько.

– Сейчас, – кинулся выполнять распоряжение Ким.

Пока хозяйственный сын двух народов выбирал себе винтовку и потрошил вражеские подсумки на предмет патронов и гранат, Март подошел к убитому лейтенанту и осторожно вынул из застывших рук катану и снял ножны.