Ланкаст. Новое будущее (СИ) - Григорова Юлия

– Почему бы Комитету просто не перебить всех преемников и не покончить с ними раз и навсегда. Куда проще, чем искать и исследовать, тратя непомерные средства, – недовольно пробормотав, покосилась на Гилада, молча стоявшего возле стены, скрестив руки на груди и наблюдавшего за нами. Отрицательно покачав головой, дедушка откинулся на спинку стула, положив одну руку на край стола рядом, принялся нервно постукивать пальцами по крышке. Заметив так же, что его нога слегка дергается, решила сбавить напор и постараться закругляться, не хватало чтобы у него еще давление подскочило, с которым у дедушки в последние несколько лет были проблемы.

– Двадцать лет назад нам стало известно, что если удастся убить всех преемников одного, особенного, первого Ланкаста, то и все остальные тоже потеряют свою силу. Так как по нашим сведениям, этот Ланкаст обосновался в Великобритании, они и взялись за это дело. Они убили всех, кого знали, но это не помогло, кто-то все-таки выжил, но Комитету никак не узнать, кто и где. Некоторых кровных родственников Комитет не знает, а в России это особенно трудно. У матери и отца Кати было по восемь и пять братьев и сестер, трудно определить, по какой из этих веток передается ген, а что было еще раньше, и у кого он еще может быть. Уж не говоря о внебрачных детях. Комитет конечно жесток, но не один здравомыслящий начальник отдела не позволит убить несколько сотен людей просто так, – при упоминании о событиях в другой стране, мой взгляд невольно застыл на Гиладе, выражение лица того стало настолько печальным, словно мы сейчас говорили про его семью. Мне больше не хотелось обо всем этом думать и говорить. Я чувствовала жуткую усталость, голод и злость. Протерев рукой глаза, мне срочно требовалось покинуть это место.

– Все слишком сложно, – проговорив это и направившись к выходу, собиралась оказаться на улице, как почувствовала прикосновение к своему плечу и подняла взгляд на вставшего на ноги дедушку. Выражение его лица теперь говорило скорее о волнении, а не о недовольстве или злости, как в самом начале разговора.

– Доверяй своему чутью. Однако я удивлен тем, что Комитет еще не запер тебя в своей лаборатории. При мне такого разгильдяйства не было, – усмехнулся он, и мне невольно захотелось улыбнуться, но в голове вспомнились слова Роланда и то, кто он такой.

– Ты запер бабушку в лаборатории, когда узнал? – приподняв брови и заранее зная ответ, мне на секунду показалось, что собеседник посмотрел на моего спутника как-то недоверчиво подозрительно, а затем снова обратил все свое внимание на меня.

– На тот момент мы уже были женаты и я ни за что не смог бы так поступить. Мой старший агент Роланд Джеймс Кайс первым понял, в ком пробужден Ланкаст и потребовал мою должность в обмен на свое молчание. У меня были причины не заявлять о Кате, а вот чем руководствуются они, просто наблюдая за тобой, для меня остается загадкой, – когда он упомянул настоящее имя Виктора, по коже пробежала легкая дрожь и где-то в груди возникло неприятное ощущение пустоты.

– Все совсем не так, и они опасаются моих способностей, по их словам я могу снести все их здание даже не вставая с кровати, – пусть это предположение основывалось лишь на чужих словах, незаконно подслушанных, но после того, как в моей ванной пропала дверь, они явно имели под собой почву. Говорить про то, как обошелся со мной его старший агент не было сил.

– Если Комитет захочет, они так накачают тебя препаратами, что ты не сможет даже веревки на руках распылить, не то что здание снести, – от этих слов у меня внутри все похолодело. Ведь в какой-то мере точно была уверена, что врать он не станет, а о таких вещах начальнику отдела должно быть точно известно. Вспомнив, что при первой встрече мне совершенно внезапно сделали укол и я провалялась без сознания больше суток, то поняла, у меня нет оснований не верить в это. Не знаю, что на меня нашло, но поддавшись неожиданному порыву, просто обняла дедушку и вдохнула его знакомый, немного старческий запах. Вероятно таким образом я высказывала благодарность за те сказанные вещи, о которых не догадывалась или не подозревала, но не смотря на это, злость на него за молчание все так же бушевала в груди.

– Ты должен был мне все рассказать, – больше нечего ему сказать в тот момент. Я не хотела его видеть, слышать и разговаривать. Отстранившись от дедушки, и кивком головы подав Гиладу знак, мы направились в сторону калитки, где окончательно простились и оставили бывшего начальника отдела контроля деятельности Ланкастов по Азии и Восточной Европе в одиночестве. Дедушка задержал моего спутника всего на пару минут дольше, пока я шла в сторону уголка. Не было никакого настроения спрашивать, что же такого он ему сказал.

Не знаю, сколько времени мы были на даче и беседовали, но тени отбрасываемые нами заметно удлинились, солнце совсем скоро должно скрыться за горизонтом и погрузить улицу во тьму. За пределами садоводческого товарищества фонарей в помине не было, а так как мы буквально на автомате двинулись в сторону дома пешком по уже знакомой со вчерашнего дня дороге, то стоило поторопиться. Гиладу на телефон пришло очередное сообщение о состоянии моего здоровья, это я поняла по тому, как изменилось его лицо при прочтении. Чувствуя себя совершенно нормально, и не видя разницы в том, с какой скоростью бьется сердце сейчас, мне вдруг стало интересно, что такого Анна могла ему написать.

– Что со мной опять не так? Температура тела стала не тридцать шесть и пять, а тридцать шесть и шесть? – конечно остроумием слова не блистали, но ничего лучше на тот момент придумать я не смогла. Улыбнувшись одними уголками губ, голубоглазый якобы незаметно посмотрел на меня, но дальше не стал отрываться от осмотра местных красот вокруг нас.

– Нет, она интересуется, приняли ли вы третью таблетку и предупреждает о том, что отсутствие правильного многоразового питания может пагубно сказаться на вашем здоровье и самочувствии, – спокойно отозвался парень, не придав никакого значения ни вопросу, ни тому факту, что мое питание по идее не должно беспокоить Березину никаким образом.

– Вы поняли наш разговор? – неожиданно спросила я, и в открытую посмотрела на спутника. Положительно кивнув головой, он не упустил такой возможности и поймал мой взгляд. Так как солнце почти скрылось, то сейчас его глаза казались черными, но по-прежнему блестели и вызывали неописуемый восторг. – Кто распорядился о том, что бы вы были приставлены ко мне и вели постоянное наблюдение? – не хотела напрямую спрашивать о том, по чьей воле я сейчас не в лаборатории, но Гилад сам понял, к чему ведет этот вопрос. Остановившись, он заставил меня сделать тоже самое, и повернуться к нему лицом. Последние солнечные лучи помогали видеть собеседника и иметь хоть какое-то представление о том, что твориться у него в голове. Мимо нас пронесся неизвестно откуда выскочивший велосипедист, скрипя цепью, он стремительно удалялся в сторону перекрестка.

– Вы же знаете, что я не могу ответить на этот вопрос. Если он смог зародить в вас сомнения на мой счет…– судорожно замотав головой из стороны в сторону, невольно выставила руку вперед, пытаясь прервать речь голубоглазого и намереваясь заверить его в своем доверии.

– Нет, никаких сомнений. Я понимаю, что у вас инструкции и все такое, сама работаю в таком вечном напряжении. Но я должна знать одну вещь. Благодаря кому я здесь, а не в лаборатории?

Какое-то время он молчал, просто стоял и смотрел на меня так, словно от этого ответа зависела его судьба. По каменному выражению на лице нельзя что-то определить, и стало немного страшно от всей ситуации. Найдя наконец слова, или что он там подбирал на самом деле, голубоглазый вздохнул и нехотя вытащил руки из карманов.

– Приказ поступил от мистера Кайса. Он распорядился обо всем, о нашем представлении в качестве постоянных наблюдателей, велел удовлетворять почти все капризы и пожелания, но не в коем случае ты не должна попасть в лабораторию или камеру. Но ты должна знать, будь я на сто процентов уверен с самого начала в том, кто ты и что не имеешь к Комитету отношения, я бы сам не позволил поступить с тобой по инструкции, – поспешно добавил он, словно мне было до этого дело, и в тот момент я поняла, чего так боялся Гилад, вернее каких мыслей с моей стороны.