Марк Валентайн - Невероятные расследования Шерлока Холмса
— Я польщен, — отозвался мой друг, — однако заслуга принадлежит целиком и полностью вам, Ватсон.
После этого беседовать было некогда — мы очутились на свежеисчерченном поле. Дети Роберта, в том числе малютка Робби, который оказался намного выше и крупнее отца, добрались до места раньше нас, хотя мы ехали на автомобиле. Они встали на нижнюю жердь ограды, чтобы лучше видеть выдавленный на поле рисунок.
Похоже, сэр Артур был готов броситься в самый центр новой теоремы, однако Холмс схватил его за плечо.
— Стойте! — воскликнул он. — Роберт, бегите к дороге и не пускайте зевак!
— Конечно, мистер Холмс. — И фермер с детьми зашагали по тропинке прочь.
Я сразу подумал, как стремительно распространяются в деревнях новости — все уже знали о новой теореме.
Холмс прошел мимо Дойла и направился к полю. Однако не стал заходить на него, а взобрался на ограду, выпрямился во весь рост, балансируя на верхней рейке, и уставился на колышущееся море пшеницы. Ощупал взглядом все ущелья и воронки, возникшие на поверхности «моря». И только посвятив несколько минут тщательному осмотру с высоты, направился к самой теореме.
Сэр Артур наблюдал за действиями Холмса.
— Видите, Джон? — сказал он. — Даже мистер Холмс понимает, что здесь присутствуют могущественные и опасные силы.
— Сэр Артур, — ответил я по возможности мягко, — откуда берется опасность, если на контакт с вами выходят те, кто вас любит в потустороннем мире?
— Ну-у… — Сэр Артур на миг замялся. — Джон, на сегодняшнем сеансе вы это поймете. В потустороннем мире все… иначе.
По тропинке, отдуваясь, бежал Роберт.
— Прошу прощения, мистер Холмс и сэр Артур, — проговорил он. — Мы их держали, сколько могли. Констебль Браун приказал нам уйти.
— Верность долгу важнее здравого смысла, — пробормотал Дойл со вздохом. — Не сомневаюсь в вашем старании, — сказал он Роберту.
Из-за кустов показалась компания любопытствующих во главе с констеблем Брауном, дети Роберта безуспешно пытались их сдержать. Холмс был прав: кто-то каким-то образом уже всех оповестил.
Констебль ступил на поле, как раз когда Холмс направился к нам. Люди столпились у ограды, чтобы полюбоваться новой теоремой.
Холмс вернулся и сказал:
— Все, что нужно, я увидел. Теперь пусть любопытные топчут поля, мне это неважно.
— Но ведь нам тоже надо осмотреть теорему! — воскликнул сэр Артур. — Мы еще не выяснили ее смысл!
Он приказал Роберту как можно дольше не пускать зевак на поле, чтобы не портить чертеж.
— Если мы уйдем сейчас, — заметил Холмс, — пока констебль не сообразил, что ему не справиться с толпой, то избежим допроса.
Разумеется, обед привлекал нас гораздо больше допроса, так что мы последовали совету Холмса. К своему удивлению, я обнаружил, что дети Роберта сумели выстроить зевак в очередь. Некоторые даже предлагали мальчикам мелочь в награду за труды, а может, и плату за вход. Хорошо — значит, этот день принес семейству Роберта не только убытки.
Прибыл фотограф и снял с плеча тяжелую камеру. Водрузил ее на треногу и исчез под черным покрывалом, чтобы настроить объектив. Сделал снимок — громко хлопнула магниевая вспышка и поднялся едкий дым.
Газетчики стали расспрашивать констебля Брауна, а тот, надувшись от важности, солидно отвечал на вопросы. Мы поспешили прочь, пока никто не узнал сэра Артура или Холмса и не задержал нас.
— Если мотор заведется, успеем на сеанс, — сказал Дойл.
На миг мне показалось, что Холмс сейчас повернется, как по команде «кругом», побежит обратно в поле и согласится отвечать на любые вопросы газетчиков и констебля Брауна — лишь бы не присутствовать на сеансе.
Мотор, как ни странно, завелся с первого раза. Пока сэр Артур крутил баранку, мой друг с озадаченным видом вертел что-то в руках.
— Что это у вас, Холмс?
— Деревяшка, колышек, — отозвался он, засовывая находку в карман. — Подобрал в поле.
Больше ничего объяснять он не собирался, и мы замолчали. Я задумался о том, не придется ли нам, помимо полевых теорем, призрачных огней и спиритического сеанса, иметь дело еще и с осиновыми кольями да вампирами.
— Расскажите мне, сэр Артур, — Холмс повысил голос, чтобы перекричать ритмический кашель мотора, — быть может, кто-то из ваших духов обитает на Марсе?
— На Марсе?! — воскликнул Дойл. — Нет, о таком я, пожалуй, не слышал. Правда, никто и не интересовался… — Он обернулся и поглядел на Холмса заблестевшими в азарте глазами. — Мы спросим сегодня же вечером! Вот оно, объяснение «каналов» профессора Скьяпарелли!
— Возможно, — отвечал Холмс. — Хотя я не представляю себе, зачем каналы… мертвецам.
Сгущались сумерки; мы катили по проселку. Сэр Артур включил фары; лучи пронзали мглу, отбрасывая жутковатые тени и выхватывая из темноты скрюченные ветви деревьев. В лицо дул ветерок — прохладный и приятный, несмотря на легкий запах бензина.
Мотор заглох, вместе с ним погасли и фары.
Сэр Артур произнес очередное экзотическое ругательство.
— Джентльмены, не окажет ли кто-нибудь из вас любезность покрутить ручку? — спросил он. — Хотя, конечно, едва ли от этого будет прок.
Холмс вскочил с пассажирского кресла — он помнил, что у меня плечо раздроблено афганской пулей, — и подошел к капоту автомобиля. Несколько раз провернул ручку — безуспешно. Тогда он без лишних слов отстегнул ремни, удерживавшие крышку капота, и откинул ее.
— Темно, мистер Холмс, — сказал сэр Артур. — Придется идти пешком.
— Может быть, и не придется, — возразил я. — У моего друга очень острое зрение.
Я тоже вышел из автомобиля на случай, если понадобится моя помощь. Сначала пожалел, что в автомобиле нет керосиновой лампы, но потом решил, что она едва ли пригодилась бы — ведь ее нужно держать подальше от мотора и бензобака.
— Ну как, Холмс, нашли поломку? — спросил я.
Его длинные пальцы ощупывали шлифованные детали двигателя.
— Поломку, Ватсон? — отозвался он. — Не вижу никакой поломки. А вот предприимчивость и хитрость — да.
Автомобиль качнулся, и я подумал, что сэр Артур выходит из него помочь с ремонтом.
— Какая хитрость? — удивился я. — Вы ведь не считаете…
Ястребиное лицо моего друга осветил яркий луч, и мне показалось, что заработал двигатель и фары загорелись. Затем я подумал, что, возможно, автомобиль Дойла сделан по последнему слову техники и фары питаются не от работающего двигателя, а от отдельной батареи. Но тогда почему они выключились одновременно с двигателем?
Наконец я понял, что ничто по-прежнему не работает, а свет на лицо Холмса падает из совершенно другого источника. Поднял голову и увидел над собой мигающие огни. Лес за дорогой был залит неземным сиянием. Я смотрел, как оно медленно опускается за верхушки деревьев.
— Сэр Артур! — закричал я.
Его фигура стремительно удалялась навстречу загадочным огням. Мы с Холмсом бросились за ним. Меня пробрала дрожь — не то от страха, не то от могильного холода.
Вдруг нас ослепила яркая вспышка и оглушил сильный грохот. От неожиданности я споткнулся и упал, крича: «Сэр Артур!» Мне почудилось, будто до меня доносятся его экзотические проклятия, на сей раз произнесенные голосом Шерлока Холмса.
Я пришел в себя; перед глазами мелькали переливающиеся черно-белые пятна. Когда зрение восстановилось, оказалось, что я гляжу в мглистое ночное небо. Среди созвездий во тьме мерцал багряный Марс. Я поежился от внезапного страха и со стоном сел.
Холмс мгновенно оказался рядом.
— Спокойно, Ватсон, — сказал он. — Вы скоро оправитесь. Насколько я могу судить, вы целы.
— А вы? А Дойл?!
— Зрение уже вернулось, а вот сэр Артур на мой зов не ответил.
— Холмс, что произошло? Что это за взрыв?
— Это было то, что Роберт назвал летучей лодкой, — ответил Холмс. — Она исчезла, а вместе с ней и доктор Конан Дойл.
— Надо вернуться в Андершоу и снарядить спасательную партию!
— Нет! — воскликнул Холмс. — Он бесследно исчез, и искать его бесполезно — если мне не дадут осмотреть место происшествия до того, как спасательная партия все вытопчет!
— А как же леди Конан Дойл? — спросил я. — Она с ума сойдет от волнения!
— Если мы вернемся к ней сейчас, — проговорил Холмс, — то сможем сказать лишь одно: сэр Артур пропал.
— Похищен? О, знать бы, кто или что его похитило!
— Возможно, похищен, хотя он сам едва ли так считает.
— Его могут убить!
— Ему ничего не грозит, это я гарантирую, — отрезал Холмс.
— Почему вы так уверены?
— Потому что его смерть никому не выгодна, — ответил мой друг. Он уселся за руль автомобиля. — Если мы подождем до рассвета, то сможем благополучно вернуть его в объятия родных и близких. А пока им придется несколько часов недоумевать, куда мы делись.
