Юля Лемеш - Чертов angel
— Да вижу я — ты сама уже не рада, так что переиграй все, пока не поздно. Импульсивная ты наша. Вечно, сначала сделаешь, а потом расхлебываешь. Неужели тебе вдруг захотелось возиться с пеленками-распашонками?
— Олег гораздо старше, — на всякий случай уточнила Нюся.
— Ого! Так тебя на малолеток потянуло! — похабно ухмыляясь, всхохотнула Ирина.
Сомневаясь, что лучше — дать в морду или сохранять спокойствие, Нюся в который раз сочла нужным промолчать.
— Я завтра в Город уеду, — неожиданно пронзительным голосом сообщила Ирина.
Судя по всему, с поездкой в Город она связывала большие надежды.
— К нему?
— Ага. Только Он пока об этом не знает. Сюрприз.
Ирина вызывающе посмотрела на Нюсю, и та поняла, что отговаривать себе дороже.
— Ты хоть дела в порядок приведи. Говорят, что недалеко до проблем.
— Фигня. Все налажено. Что там может случиться? Меня всего неделю не будет. Или больше, смотря по обстоятельствам.
Похоже, Ирина была на все сто уверена, что намного дольше. Может — навсегда. На Нюсю она смотрела с легкой долей жалости. Так столичная великосветская дива морщится, узрев тень прошлого в неприглядном лице подруги детства, заехавшей за автографом. Как на символ махровой провинциальности. Город вкупе с известным любовником сулили и славу, и фурор.
— Может, я в Городе недолго задержусь. Сама понимаешь, Он постоянно за границей обитает. Съемки там всякие, дайвинг, особняк на побережье… Такие планы, подруга, закачаешься! Может, и тебя пристроим.
— Мне тут хорошо, — сухо отказалась Нюся, пятясь в сторону порога.
— А Кото? Как он? Уходить не собирается? — тревожно поинтересовалась Ирина напоследок.
— Не знаю. Я в его дела не лезу, — совсем прохладно попрощалась Нюся.
— Ты не могла бы узнать — надолго ли мои способности сохранятся? А то…
— Боишься снова стать посредственностью? Если Кото исчезнет, то любовничек в твою сторону и не плюнет. Ирка, зачем тебе лезть в чужой мир? Неужели тебя жизнь так ничему не научила?
— Я тебя умоляю. Вот только мораль мне читать не надо. Просто спроси у Кото, надолго ли мои возможности.
Нюся ретировалась к двери. Ей была неприятна Ирина вместе с ее отстойными амбициями. Кроме того, немыслимые намеки в отношении Олега просто вывели ее из себя.
«И ведь знает, что такие как я всегда проглатывают оскорбления. Как мне надоело быть хорошей и поступать вежливо. Высказать бы ей сейчас все, что я про нее думаю. Но ведь все равно не поймет», — все больше сердясь на себя, размышляла Нюся.
Ирина не только намылилась отчалить в новую жизнь, полную выдуманной роскоши и вожделения, она уже перечеркнула все то хорошее, что составляло фундамент ее жизни в маленьком городке. Здесь ее хоть и не любили, но не презирали уж точно.
Подъезжая к дому, Нюся немного успокоилась и вдруг неожиданно для самой себя пожалела бестолковую подругу, втайне надеясь, что они больше не встретятся. Не то чтобы она желала ей безвременной кончины. Нет. Пускай получит все, что захочет. Где-нибудь подальше от родных мест.
«И чем дальше, тем лучше», — постановила Нюся, когда увидела Олега, открывающего ворота, и силуэт Кото над ним.
Ирку никто не ждет. И никогда не ждал, если быть полностью откровенной. Она никому не нужна. Была нужна Нюсе, всепрощающей дуре, а больше — никому. Даже Иркины мужья с облегчением вздыхали после развода и предлагали помощь из чувства благодарности, вызванной окончательным разрывом.
Теперь Нюся сомневалась, что они вправду были настоящими подругами. Просто сложились такие приятельские отношения с незапамятных времен. От одиночества или просто по привычке. К своему стыду, раньше Нюся не слишком задумывалась, хороший человек перед ней или нет. Если по отношению к ней хороший, то это замечательно. А если вдруг стал плохой, значит, у него, бедняжки, что-то не ладится.
Вот и с Ириной так. Ту даже собственные подчиненные презирали за твердолобую самоуверенность. Вечно напортачит что-нибудь по глупости, не слушая советов, а потом оборет всех почем зря. А этот хлыщ киношный из сновидений — фигня на палочке. Самодовольное ничтожество. Красивое, но из другой оперы.
* * *— Что дарят девчонкам на дни рождения? — выпалил Олег, выведя Нюсю из ступора задумчивости.
Вопрос был интересный. Занимательный такой вопрос. Действительно, кто знает, что таится на уме современных маленьких барышень? Нюся переворошила свои детские воспоминания и залпом перечислила ту чепуху, которой мальчишки пытались поразить ее воображение при подобных обстоятельствах. Главенствующее положение в списке занимали такие дурно пахнущие ценности, как взрослые духи, купленные по совету мам, или всяческие Барби с разно-пластмассовым никчемным приданым. Оценив степень угрюмости Олега, Нюся осторожно попыталась выспросить, какого ответа он от нее ожидал. Мальчик, слегка хамя от смущения, вынужден был совершить акт мужества, признав, что он имеет совсем смутное представление о самом понятии «подарок».
— Не может быть! Неужели тебе никто никогда ничего не дарил?
— Кроме вас? — уточнил Олег. — Как же, что ни день — сплошные подарочки. Бутылок, бывало, столько насобираем — жуть!
Впечатленная до глубины души, Нюся решила быть максимально деликатной. Что выразилось в гробовом молчании. Переварив информацию, она попыталась исправить ситуацию, насколько это представлялось возможным.
— Я немного не про это. Бутылки, конечно, здорово. Можно сказать, прекрасно, но мы отнесем их, скажем, к «подаркам судьбы». Я про особенные события, про праздники.
Олег стушевался, яростно почесал затылок, словно пытаясь выцарапать таким шумным методом ценную мысль. Понимая важность момента, Нюся не стала делать ему замечания. Пусть хоть учешется, главное — не молчит.
— Как же, мамаша, пусть земля ей будет пухом, один раз подарила мне машинку. Не иначе в помойке отрыла. Только она селедкой воняла, каким мылом ни отмывай. Я не про мамашу. Хотя… Но подарила же! Вообще-то она добрая была, если не пьяная. Если честно, мне по барабану было, во что играть. Главное, чтоб без драки. Так вот, машинку мне мама подарила. Хотя из-за нее все ребята надо мной смеялись. Ну и дураки, мне она нравилась. Жлобы они с деревянными мордами после этого. У них-то такая техника была — офигеть! Родители понапокупают, а все одно играть никто не умеет. Только пыжатся друг перед другом. Хвастают. Скукотища! И прикинь, дома — лафа сплошная, не дерется никто, жрать дают от пуза, а радости никакой.
Затаив дыхание, Нюся тревожно внимала невольной исповеди. Получалось, что достаток, которым она намеревалась одарить мальчика, вовсе не то, что поможет сделать его счастливым.
«Не драться, не пить, не вонять — это понятно. А игры? Что я смыслю в детских играх? Впрочем, на это имеется компьютер. Нет. Не то. Тут нужен другой подход. Господи, а во что же я смогу играть с Олегом? В прятки, что ли? Или в эти, как их, в пятнашки? Во что же они играют? В войнушку? Точно! Кто-то рассказывал про военный клуб. Там сплошные война-и-немцы. Форму ему пошьем», — перед затуманенным Нюсиным взором явилось видение. Олег, облаченный в фашистскую униформу, лихо марширует с автоматом наперевес.
— Ни за что! — громко выпалила Нюся и сразу смущенно умолкла.
— Нюсечка, по-моему, ты слегка задумалась, — мягко укорил ее Кото.
Обеспокоенный Олег умолк.
— Извини меня, я действительно веду себя глупо. Рассказывай, пожалуйста!
Но уговоры не помогали. Мальчик растерялся и теперь не знал, чем порадовать слушателей.
— Ты ведь в школе учился. А насколько я припоминаю, там всегда на праздники обменивались подарками?
— А папаша ее, ну, машинку эту, спер и поменял на начатую пачку папирос, — неожиданно сообщил Олег. — А в школе мне что-то ничего не дарили, кроме открытки на двадцать третье февраля. Там ведь девчонки все хитрые. Они точно знают, что с меня брать нечего, так зачем понапрасну тратиться. Прикиньте, Нюся, стали бы вы разоряться мальчику на дорогой подарок, если бы знали заранее, что он в ответ приволочет кукиш с маслом?
Нюся старательно попыталась сосредоточиться на воспоминаниях. Получалось, что Олег прав. Девочки заранее бились за распределение одариваемых. Норовя отхватить самых обеспеченных «защитников отечества». И на Восьмое марта оказывались не внакладе, хвастливо демонстрируя добытые трофеи.
— Ладно, убедил. Школа не слишком удачный пример.
— Не мучайтесь. Я лучше сам перечислю, что помню. Год назад уличный Дед Мороз дал мандарин. Одна тетка как-то пригласила в кафе пообедать, но она журналюгой оказалась, так что это не считается. А еще… Да не помню я, что пристала.
Нюся не успела укорить мальчика за «что пристала», как Олег, чтоб не расплакаться прилюдно, все-таки сбежал в свою комнату. Огорченная девушка кинулась вслед, чтоб утешить. Но врезалась в Кото. Он безжалостно оттер Нюсю от лестницы, предложив не беспокоить ребенка.
