Константин Утолин - Вирусократия
– Нет, стой! – Анна поспешила остановить супруга. – Не надо звонить. Про нас же сразу сообщат медикам! А те вылечить нас не смогут, а только разлучат да замучают всякими дезинфекциями, лекарствами, а потом… – вновь послышался всхлип, – потом мы всё равно умрём. И нас пустят под нож, сделают вскрытие, распотрошат для исследований. Я не могу такого позволить. Я не хочу, чтобы моих детей резали, как лабораторных мышей!
Григорий чувствовал себя бессильным. Но он не мог себе этого позволить. И превозмогая накатывающее изнутри беспросветное отчаяние, глухо произнёс:
– Я не сдамся. Ань, слышишь! Я не оставлю вас так. Я завтра же начну искать лекарства. На работу не пойду. Придумаю что-нибудь. Мы прорвёмся. Ты только тоже не сдавайся! Слышишь?
– Хорошо. Только не сообщай никуда.
– Конечно. А сейчас давай уложим детей и сами пойдем спать. Может, всё-таки всё ещё обойдётся, и у него просто простуда или от нервного напряжения.
Так и поступили.
С утра их разбудил гудок вахтового ГАЗ-66, собирающего рабочих на завод.
Тот резко вскочил, отыскал в аптечке бинт, выхватил из кладовки палку (ею оказался обрезок плинтуса в треть метра) и наспех смастерил на правой руке нечто похожее на перевязку с шиной. Пока он делал это, снизу ещё пару раз раздался призывающий гудок. Чтобы не провоцировать приход одного из коллег, Гриша поспешил показаться в выходящем во двор окне кухни и показал через стекло свой фальшивый перелом. Спустя примерно минуту раздался звонок – это звонил сидящий в автобусе старший смены. Григорий сокрушённым тоном сказал, что, мол, неудачно вышло – на лестнице вчера кто-то разлил то ли масло, то ли ещё что, да ещё и лампочка перегорела, вот он и поскользнулся. Вызвал врача, да только когда тот приедет и приедет ли вообще? И попросил старшего сообщить начальнику цеха. Тот пообещал, и через минуту ГАЗ-66 скрылся со двора. Дня на два эта «отмазка» сойд ёт, но потом с него потребуют или оформленный больничный, или явиться в заводской госпиталь. Однако сейчас был важен выигрыш и двух дней.
От шума на кухне проснулись все остальные члены семьи. Вошедшая на кухню первой дочка тут же поинтересовалась, зачем папа намотал себе на руку бинт. Переглянувшись с появившейся на кухне женой, Григорий решил не врать и объяснил всё как есть, постаравшись лишь сгладить самые тяжёлые моменты и сделав упор на то, что, может быть, её братик всего лишь простудился. Девочка у него была умная и уже привыкла, что всё стало не так, как было раньше, и не капризничала. И он в такие моменты дочерью очень гордился.
Кратко описав ситуацию, отец семейства сказал, что теперь главная задача – найти в Интернете список лекарств, которые позволяют задерживать развитие болезни и достать их прежде, чем о них узнают многие и начнется ажиотаж. Да и продуктов прикупить не помешает, а то ведь заводской-то магазин теперь не понятно, когда станет доступен. «Если вообще станет», – подумал он про себя.
Жена тоже старалась держаться бодро – замерила электронными градусниками температуру сыну и дочери, а потом и мужу. У дочери и у самого Григория температура была нормальной, а у сына не выросла – и то слава Богу.
Пока Анна готовила завтрак, отец семейства читал детям сказки. Потом все поели, и, уже помогая жене складывать в мойку посуду, Григорий сказал:
– А посмотри сейчас в Интернете – может, найдешь что-то про то новое комбинированное средство, о котором вчера по телевизору говорили. И тогда я отправлюсь добывать его компоненты. Ну, или хотя бы другие антибиотики, противовирусные и прочее… что найду.
– Куда ты пойдёшь? Мы же уже обсуждали – без направления врача тебе таких лекарств сейчас не продадут. Не ходи! Тебя просто арестуют или ещё чего хуже.
– Да, – согласился Григорий, – видал я по телеку, как группу ребят расстреляли, когда они пытались пробраться на склад медикаментов.
– А что толку, даже если ты достанешь какие-то антибиотики и противовирусные? Я тут читала в одной из листовок, что бесконтрольное применение антибиотиков и им подобных препаратов очень опасно. Говорили, что ими можно «залечиться» на смерть побыстрее, чем от самой болезни. Там только одних побочных эффектов на несколько страниц. Я своего ребёнка мучить не буду. Тем более что, скорее всего, это всё без толку будет.
– Да, ты права, сейчас никому верить нельзя.
– Ладно, я начну искать, а ты пока достань средства личной безопасности. Да и дезинфекционные тоже, пожалуй. Раз уж теперь тебе придётся по улицам ходить, да ещё в очередях толпиться, то обеззараживаться нужно тщательнее, чем раньше.
На сём и порешили. И Григорий стал выгружать с антресолей выданные на заводе ещё в самом начале эпидемии наборы респираторов, перчаток и заранее закупленные дополнительные средства дезинфекции.
Южный Урал, предгорье Ямантау.
ЗАТО Межгорье, объект Белорецк-21
Вертолёт МИ-6, слегка заваливаясь на правый бок, рассекая серебристым диском лопастей низко летящие навстречу редкие облака начал снижение.
Леонид Вазгенович Мартиросян, руководитель федерального медико-биологического агентства (ФМБА) России, врач-инфекционист высшей категории, член Академии Наук, профессор, доктор наук, почетный член многих зарубежных медико-биологических обществ совсем не производил впечатление этакого босса – начальника, каким зачастую видит обыватель чиновников такого ранга.
Среднего роста с огненно-рыжими волосами, доставшимися ему в наследство от отца-армянина, казался воплощением доброты уездного врача XIX века. Мать его русская, с хорошей толикой украинской крови, разбавленной вдобавок в одном из поколений ещё и татарской, передала сыну твёрдый характер и отменное здоровье. Серо-голубые глаза Леонида, всегда излучавшие тепло и доброжелательность, на этот раз, казалось, испускали молнии на сидящего напротив начальника инфекционной бригады экстренной специализированной медицинской помощи (инфекционные БЭСНМП) Никодимова Петра Степановича.
– Сколько времени прошло с момента обнаружения этого очага? – голос Мартиросяна не вселял в слушающего его инфекциониста оптимизма.
– Двое суток! Может, чуть больше, – несмело выдавил из себя Никодимов.
Его ужасно укачивало, он не переносил ни самолётов, ни вертолётов, да что там говорить, детские качели и те вызывали у него мгновенный озноб и гусиную кожу.
Они завершали облёт заражённых территорий на пространстве, подконтрольном администрации области.
– А может, уже не может! – с досадой воскликнул Леонид Вазгенович и махнул рукой.
Вертолёт наклонился ещё больше, и Никодимов совсем пал духом. И уткнувшись лицом в колени, закрыл его гигиеническим пакетом.
– Чтобы ни одна собака, никто! О людях я уже не упоминаю, – повернувшись к представителю силовиков, продолжал бушевать Мартиросян.
– Уже! – спокойно ответил военный.
– Что уже? – не поняв, возмутился руководитель агентства.
– Меры приняты! – ответил одетый в камуфляж высокий мужчина.
– А вот возьму-ка я вас, орёлики, на отчёт к главе, – сменив гнев на милость, сказал Мартиросян.
– Не надо, Леонид Вазгенович, – жалобно попросил Никодимов, утирая мокрое от пота лицо.
– То-то, – уже совсем миролюбиво закончил рыжеволосый доктор.
Результаты облёта были не такими уж устрашающими. Но нагоняй ответственным службам Мартиросян всё-таки устроил.
Тяжёлый нрав главы администрации области знали все. Теперь же когда он возглавил созданную в каждом регионе по решению федеральных властей санитарно-противоэпидемическую комиссию (СПК), его твёрдую руку ощутили в полной мере.
СПК возглавлял глава администрации, а его заместителем становился руководитель органа здравоохранения региона. В состав СПК входили также представители силовых структур (МВД, МО, ФСБ) и других уполномоченных ведомств.
Вертолёт завис над посадочной площадкой и мягко коснулся колесами бетонной поверхности. Пассажиры облегчённо вздохнули, взирая, как начальник федерального медико-биологического агентства скрылся в воротах, ведущих в недра одного из самых засекреченных объектов России.
Тот факт, что очаги новой болезни появлялись всё в более мелких населённых пунктах, постепенно удаляясь от крупных городов, указывало, что все предпринятые меры по сдерживанию пандемии оказались недостаточными. Это всерьёз беспокоило президента, который и вручил главе ФМБА максимальные полномочия, сделав его чуть ли не вторым лицом в государстве. Мартиросян имел теперь достаточно власти, чтобы напрямую отдавать приказы большинству военных частей, размещённых на территории России, не имея прав командовать разве что флотом, авиацией и силами стратегического назначения.
