Эпоха второсортных злодеев (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич
— Вы хотите, чтобы я съехала? — спросила я напрямую.
— Конечно же, нет, — сказал Луиджи. — Наш долг перед вами велик, и пока вы в стенах отеля, мы сделаем все, чтобы обеспечить вашу безопасность. Наши принципы незыблемы, работа в «Континентале» запрещена, и мы готовы отстаивать это правило с оружием в руках. Да и кем бы мы были без правил?
Обычными головорезами, предположила я, но исключительно внутри своей головы.
— Животными, — сказал он. — Однако, речь идет о вашей жизни, и я уверен, что вы примете лучшее для себя решение.
Разумеется, на самом деле он хотел, чтобы я уехала. Принципы принципами, но никто не хочет лишний раз подставляться и хвататься за оружие, хотя риски тут все-таки минимальные. Вряд ли Пирпонт найдет головорезов настолько отчаянных, что они будут готовы вломиться сюда.
Ведь их контракт с братом Тайлером закончится, а люди «Континенталя» будут преследовать их до конца жизни с упорством, достойным куда лучшего применения. У них насчет всего этого пунктик.
И тут мне в голову пришла другая мысль.
— Я не могу уехать из Города, пока у меня есть здесь незаконченное дело, — сказала я. — Но, быть может, вы поможете мне его закончить?
Глава 12
Должна признать, это была очень хреновая идея. Очень опасная идея.
Ребята из «Континенталя» были ничем не лучше теневиков, а в чем-то даже и хуже. В конце концов, они даже не делали вид, что заботятся о сохранении стабильности общества или безопасности страны, и зарабатывали деньги исключительно на насилии и всем, что с ним связано. Если я окажусь у них в долгу, в будущем это может быть чревато огромными неприятностями. А оказаться у них в долгу очень легко, если вспомнить, какие тут расценки.
Я была польщена тем, что брат Тайлер предлагал за мою голову аж пятьдесят миллионов долларов, но и одновременно с этим я была напугана. Конечно, у тех, кто рангом пониже «Континенталя» и расценки куда более щадящие, но если он выйдет на этот рынок хотя бы с десятком миллионов, тут же найдутся сотни желающих их заработать.
Если не тысячи.
Наверное, разумнее было послушаться совета управляющего и уехать. Но, черт побери, тогда Джону вообще никто не поможет, а он, если не считать моих родителей, был последним человеком из моей прошлой, до-цензорской жизни, и просто так бросить его в беде я не могла.
Нужно было хотя бы попытаться.
Так что мое спонтанное решение было, скорее, жестом отчаяния, но синьор Луиджи очень хотел сплавить меня куда подальше, поэтому тут же за него схватился.
— Только скажите, что мы можем для вас сделать.
— Мне нужна помощь по вашему основному профилю, — сказала я. — Найти человека, проникнуть в его жилище, все такое. Было бы неплохо, если бы вы посоветовали мне какого-нибудь специалиста, для которого такое в порядке вещей.
— Таких специалистов у нас очень много, — улыбнулся Луиджи.
— Есть еще один важный момент, — сказала я. — Чем меньше людей будут знать вашего специалиста в лицо, тем лучше.
— Большинство людей видят наших специалистов один раз в жизни, — сказал Луиджи. — И, как правило, это последнее, что они видят.
Не знаю даже, сколько в его словах было правды, а сколько — самодовольного бахвальства.
— И он должен быть хорош, — сказала я. — Отчаянный парень, все такое.
Луиджи встал из-за стола, подошел к старинной картотеке, которую наверняка купил на каком-нибудь антикварном аукционе (если, конечно, она не принадлежала его семье вот уже несколько поколений), выдвинул ящик, достал оттуда фотографию и положил на стол передо мной.
Черные длинные волосы, черная борода. Черный костюм, как у них у всех…
— Как насчет этого?
Я покачала головой.
— Он лучший, — сказал Луиджи.
— Возможно, — сказала я. — Но я не хочу развязать войну и утопить в крови полгорода. Кроме того, я же говорила, чем меньше народа будет знать его в лицо, тем лучше. А этого вашего кандидата знают все.
— Возможно, так и было когда-то, — сказал Луиджи. — Но теперь все думают, что он мертв.
— Да бросьте, никто так не думает, — сказала я. — Все знают, что он жив и ждут пятой серии.
— Вы полагаете?
— Я уверена.
— Хорошо, — он убрал фотографию и положил передо мной другую.
Какой-то азиат. В черном, разумеется, костюме.
Это был вариант получше, потому что для большинства наших сограждан все азиаты на одно лицо. Конечно, это слабая гарантия безопасности, но все же лучше, чем ничего.
— Мистер Джи, — сказал Луиджи. — Он хорош, и он сейчас в Городе. К вечеру должен освободиться.
— Этот подходит, — сказала я. — Сколько будут стоить его услуги? Но называя ценник помните, что у меня нет финансовых возможностей Тайлера Пирпонта.
— Нисколько, разумеется, — сказал Луиджи. — Мы все еще у вас в долгу, так что за этот заказ заплатит организация. Однако, мне нужно знать подробности. Имя того, против кого мы выступаем.
— Есть еще одна очень важная подробность, — сказала я. — Мне не нужна жизнь этого человека. Мне нужна возможность поговорить с ним так, чтобы никто не мог этому помешать.
— А по итогам этих переговоров…?
— Там уж как пойдет.
— Что ж, думаю, мистер Джи справится с этим, как никто, — сказал Луиджи. — Итак, имя?
После того, как я назвала имя, Луиджи, до этого расхаживавший по комнате, сел в кресло и задумчиво почесал подбородок.
— Проблемы? — спросила я.
— В деле замешано теневое правительство.
— Увы.
— Между нами существует негласный и не особо афишируемый договор о ненападении, — сказал Луиджи.
— Понимаю, — сказала я. — Попробую поискать помощи в другом месте.
— Нет, погодите, мисс Кэррингтон, — сказал он. — Ваше дело как-то связано с недавним инцидентом в министерстве финансов?
— Возможно, — сказала я, обратив внимание на обтекаемость его формулировки.
— Мне важно знать вот что, — сказал Луиджи. — Сейчас на теневой стороне власти наблюдается некоторый хаос, связанный с вакуумом власти. Что будет с этих хаосом после вашего вмешательства?
— Скорее всего, он усилится, — мрачно сказала я.
Луиджи снова потер подбородок.
— Этот человек умрет?
— Не факт, — сказала я. — Как разговор сложится.
— В таком случае, лучше не рассказывайте, кто именно вам помог до него добраться, — сказал Луиджи.
— Разумеется, — сказала я.
— Тогда я попрошу вас побыть в отеле до тех пор, пока мистер Джи не освободится и не прибудет к вам, — сказал он. — Так будет лучше и безопаснее.
— Конечно, — сказала я.
— Удачной охоты, мисс Кэррингтон.
* * *Вернувшись в свой номер, я задумалась, не сошла ли я с ума. Все, что у меня было, это ничем не подтвержденная теория, доказать которую я не могла. Внезапная догадка, которая вполне могла оказаться ложным следом, и на ее основании я собираюсь влезть в долги к «Континенталю»?
Хотя синьор Луиджи и говорил, что они у меня в долгу и это бесплатно, услуга была слишком дорогой, и я не сомневалась, что когда-нибудь отельеры мне ее припомнят.
И выставят счет.
В конце концов, они — убийцы, и я — убийца, и в будущем наши дороги могут пересечься еще не раз.
Как ни крути, теневики и «Континенталь» были конкурирующими организациями, и поэтому смута в теневом правительстве была отельерам на руку. Когда враг слабеет, у тебя появляются новые возможности.
Одни стояли под законом, другие считали, что законы писаны вообще не для них. Кто из них хуже? Кто опаснее? Сложно сказать. Эпическая борьба жабы с гадюкой, о которой большинство добропорядочных граждан даже не подозревает.
Я подумала, не стоит ли снова позвонить Гарольду и выпросить у него видеозапись из клуба, ведь наверняка хоть какая-то из камер могла засечь сукина сына Уэйна в динамике, но почти сразу же отказалась от этой идеи. Если я это сделаю, Гарольд заподозрит, что у меня что-то есть, что я напала на след, и тогда он точно с меня не слезет.
