Неудачники (СИ) - Иванов Владимир

Очередной рывок, короткий взвизг и серая тварь обмякла, заваливаясь на Рэма.

— Капитан, мы нашли еще одного! — высокий широкоплечий мужик в грубой кожаной куртке пинком отшвырнул тушку волка в сторону и склонился над Рэмом. — Ты как, парень, встать можешь?

— Да, — односложно ответил Рэм и самостоятельно встал на ноги, пренебрегая протянутой рукой. Он еще никак не мог прийти в себя. Столь явное ощущение смерти и чудесное спасение. Руки и ноги дрожали. Свежие царапины на груди и животе сильно болели. Стоило спасителю убедиться, что Рэму ничего не угрожает, как его внимание переключилось на тушу волка. Как оказалось, незнакомец ловко орудует коротким клинком и имеет немалый опыт в свежевании туш.

В зарослях затрещали ломаемые сучья, и на поляне стало шумно и многолюдно. Пятеро мужиков, столь рослые и широкоплечие, сколь и первый, с интересом осматривали Рэма и, ничуть не стесняясь, обсуждали его достоинства и недостатки. По их мнению, единственным достоинством выходило то, что Рэм не баба, ибо за сегодняшний день уже трех девок поймали, а с парнями полная непруха выходила. Во всем остальном внешний вид Рэма им не угодил: и слаб, и хил, и тощ, и бесполезен. Говорили они много и большей частью не по делу.

Зато шестой, появившийся на поляне чуть позднее, смотрел на Рэма без особого интереса. Он был таким же рослым и широкоплечим, как остальные, но вместо кожаной куртки на нем было одеяние из мелких металлических колец, сплетенных друг с другом.

Кольчуга. Очередное незнакомое слово, столкнувшись с реальностью, обрело смысл. Слова и смыслы роились в голове Рэма. Бессвязные. Бесформенные. Иногда они сталкивались друг с другом и рождалась еле уловимая гармония. Слово находило то самое «правильное» значение. Что это означало, и почему всё происходило именно так, Рэм не понимал. От лишних мыслей сразу начинала раскалываться голова.

— Пошли, — скомандовал мужик в кольчуге и, развернувшись, направился туда, откуда появился. Остальные переглянулись и направились следом за ним.

— А если я, — дивясь собственной наглости, поинтересовался Рэм, — не хочу с вами идти?

— Не хочешь? — мужик остановился. — Как хочешь. Дело твое.

Его голос звучал совершенно равнодушно. Мужик в кольчуге даже не соизволил обернуться.

— Тут неподалеку, — он снова двинулся вперед, — волчья стая живет. Думаю, они будут очень рады твоему решению.

— Хорошо! — выкрикнул Рэм отчаянно. — Я иду с вами!

Спасители не стали останавливаться, чтобы дождаться его. Судя по всему, дальнейшая судьба спасенного их ничуть не интересовала.

Рэм рванул было за ними и сразу остановился. До него только дошло, что из одежды на нем лишь природный волосяной покров. Довольно редкий. И не сильно защищающий от разных неприятностей. По крайней мере, от когтей волка он не спас. Кровоточащие царапины на животе и груди выглядели неприятно.

Мужики уже скрылись в кустах. Оставаться на поляне, чтобы в скором времени стать добычей волков, не хотелось. Рэм окинул взглядом поляну, пытаясь понять, не осталось ли на ней чего полезного. И прикипел глазами к массивному суку, которым он собирался отмахиваться от волка, да не успел поднять. Хоть какая-то защита! Подхватив сук, Рэм бросился следом за мужиками.

Мужики оказались не шибко разговорчивыми. По крайней мере с Рэмом. Друг с другом-то они нормально общались: разговаривали, шутили, смеялись. О, да! Как они смеялись, когда один из них поскользнулся на прелой листве и рухнул в овраг! Впрочем, громогласней всех смеялся тот самый неудачник, как только вылез обратно. Грязный, помятый, исцарапанный он ржал так громко, что к всеобщему веселью присоединились и птицы. Насмешливый птичий гомон преследовал путешественников и после того, как люди насмеялись всласть.

А вот все вопросы Рэма мужики игнорировали, словно он — никто и звать его — никак. Понять, с чего к нему относились столь пренебрежительно, было сложно. Ведь они спасли его! Значит, он им зачем-то нужен! Так могли бы хотя бы чего-нибудь дать, чтобы зад голый прикрыть. И раны продез… прозен… Слово, описывающее нечто, что требовалось сделать с открытой раной, так и вертелось на языке, вызывая приступы головной боли. Однако ни выговорить его, ни вспомнить, как оно правильно произносится, так и не получилось.

Лес выглядел мрачным и очень неуютным местом. В памяти при слове «лес» почему-то возникали небольшие, аккуратно подстриженные деревья, высаженные ровными рядами. Здесь же всё было совсем не так. Кроны деревьев оказались где-то очень высоко вверху. Внизу всё заросло травой, мхом и кустарником. И что хуже всего — кругом валялись сломанные ветки, сучья да гнилые остовы деревьев! Казалось, что тут не убирались годами!

А еще в этом лесу кипела жизнь! Помимо птиц обнаружились белки, кролики, змеи, ящерицы, пауки и тучи всякого гнуса. Они все куда-то бежали, прыгали, летели и ползли. И при этом на людей не обращали ни малейшего внимания! Человек же царь природы! А тут… ну никакого уважения!

— Почему они не боятся нас? — ответа на вопрос Рэм не ожидал и потому очень удивился, когда идущий впереди мужик тихонько произнес:

— Это княжеский заповедник. На животных здесь охотиться нельзя.

— На животных нельзя, — пробормотал Рэм и, осененный внезапной догадкой, вскинулся. — А на кого тогда можно?

— Ха, — впереди идущий обернулся и внимательно посмотрел на Рэма. — Скоро узнаешь.

Почти сразу он отвернулся, но в его глазах можно было заметить некоторую толику сочувствия. И больше он до самого конца пути не сказал ни слова. Да и Рэм, кстати, потерял всякую тягу к общению. Будущее выглядело слишком туманным, а в голове роились очень неприятные мысли.

Часть мыслей нашла подтверждение, когда они вышли к дороге. Ее перегораживали деревянные фургоны. А рядом с ними суетились мужики, столь же рослые и широкоплечие, как и спасители Рэма. Одинаковые кожаные куртки наводили на мысль, что мужички не простые селяне, а скорее солдаты из одного отряда. И, возможно, находятся на содержании некоего князя, про которого упоминал самый разговорчивый из спасителей.

За всей этой суетой можно было и не заметить других людей. Они сидели у фургонов и выглядели измученными и очень, очень потерянными. Одеты они были не в пример беднее спасителей: вряд ли рваные, поношенные рубища являлись чем-то особо ценным. Опущенные головы, обреченные взгляды и полное непонимание происходящего, написанное на лицах, роднило их с Рэмом.

— Я что, — громогласно пророкотал мужик в кольчуге, — последний что ль?

— Никак нет, капитан! — четко отрапортовал один из мужиков в кожаной куртке. — Группа Сельва еще не вернулась!

— Ну, что ж. Хорошо, — довольно произнес окольчуженный мужик. — Давайте посмотрим на наш сегодняшний улов.

Под его взглядом «кожаные куртки» как-то вытягивались вверх, распрямляли плечи и принимали чрезмерно бравый вид.

— Эй, парень, — тихий голос вывел Рэма из задумчивости. Тот самый разговорчивый солдат протянул ему потрепанное рубище. — Одевайся, хватит голым задом сверкать. А потом к фургонам иди, капитан на вас смотреть будет.

— И палку отдай, — мужик схватился за сук и легко выдрал его из рук Рэма. — Она тебе не понадобится.

Слова о том, что на них будут смотреть, Рэму не очень понравились и даже в чем-то подтвердили первоначальную догадку: похоже, в заповедном лесу охотились не на животных, а на людей. Другой вопрос — откуда там эти люди брались? Рэмова память на этот вопрос ясного ответа дать не могла.

Рэм натянул рубище и присоединился к ближайшей группе потерянных людей. Всего было четыре группы, в каждой по пять-шесть человек. Юноши, девушки, мужчины, женщины. В группе Рэма даже старушка одна была. Сухонькая такая: ветер дунет — рассыплется. И как она через дебри лесные сюда добралась-то?

Капитан прошелся мимо сидящих, всматриваясь в лица. В его взгляде читалась брезгливость.

— Бабы да дохляки, — наконец заключил капитан. — Отвратительный улов. Одни отбросы.