Н - 7 (СИ) - Ильин Владимир Алексеевич

— Господа! — Вручил Давыдов кружку Гагарину и с гордостью оглядел пополнение. — Нас ждут великие дела! Как вы могли заметить, город в руинах! Коммуникации разрушены, население погружено во тьму! А между тем… Примите кружку, Шереметьев… — Между тем, в городе есть люди, с которыми мы желаем установить связь! Все, что у нас есть — номер телефона! Личности, увы, неизвестны. И первой нашей задачей… Лидия, возьмите кружку… Вы не пьете? Хм, что-то не помню, чтобы брал вас в полк… Но ежели вы пьете наравне, то никаких сомнений!.. Вот теперь припоминается что-то, прошу простить! Так вот! Первой нашей задачей — является восстановление и контроль узлов связи!

— Так точно, господин полковник!

— На вашем пути встретятся разнообразные мерзавцы, которые будут этому препятствовать! Быть может, они даже уничтожат технику, и звонки станут невозможны! — С болью в сердце произнес князь. — Тогда задачей станет привести ко мне связных, кем бы они ни были, под какой личиной бы не прятались, и какие бы деньги за это не запросили!

— Мы не подведем вас, господин полковник! — Серьезно кивнул Ухорский Василий, получив свою кружку.

— Верю, вольноопределяющийся Ухорский! — Растроганно произнес Давыдов и обратился ко всем новоприбывшим. — Верю, что на вас можно положиться! Зная ваших отцов и дедов — полностью уверен! Не раз и не два выручали они меня! Виват!

— Виват! — Рявкнули в шесть мужских и два девичьих голоска.

Я поддержать не мог — скулы свело от попытки удержать серьезное выражение лица. Ломов, по всей видимости, испытывал те же проблемы.

— За встречу, господа! — Торжественно поднял Давыдов свою кружку. — До дна! — И первым опрокинул ее содержимое в себя.

Вольноопределяющиеся на кураже повторили за ним маневр.

— Зато кормить не надо будет, — одними губами произнес я. — Отрубятся — и баиньки.

Что, собственно, почти произошло уже после первого тоста — счастье на лицах новоприбывших стало чуть глуповатым, а сами принялись озираться в поисках надежных горизонтальных и вертикальных поверхностей.

— Граф Ломов, разместите храбрых воинов по номерам на втором этаже. — Распорядилась принцесса. — Я провожу Лидию с Ингой на третий. Нам всем следует отдохнуть с дороги.

— Разойтись! — Покладисто распорядился Давыдов. — Ротмистр, а что у нас с закуской? — повернулся он ко мне. — Право дело, только ее отсутствие заставило меня воздержаться от тоста за родителей! А ежели те узнают?

— Повара ищут, — лаконично рапортовал я, впервые находя повод обрадоваться отсутствию рекомого персонажа.

— Следует поручить его поиски новобранцам, — кивнул князь, поправил лавровые венки на голове и взвесил рукой бочонок с вином. — Милейший Йохан, вы желали показать мне погреба!

— Н-не имел такого желания, — осторожно уточнил тот. — Но от судьбы не сбежать, говоря словами Марты в день нашей свадьбы… — Пригорюнился старик и заковылял в сторону кафе.

— Если вы не против, я проверю запасы съестного, — пристроился за ними следом.

А там и Рауль, понятно, отправился обеспечивать мою безопасность от банок с оливками и прочих консервов.

К слову, запасы двух полупустых промышленных холодильников и стеллажа во всю стену поварской позволяли без особого труда приготовить солянку. Тут тебе и остатки разнообразных колбас с ветчиной, и даже лимон на дольки. Воодушевленный, нашинковал все, включил плиту, кивнул возвращающемуся из погреба князю с Йоханом, нагруженными бочонками вина. Отвлекся на секунду и не обнаружил половины ингредиентов. Если считать второй половиной — кастрюлю с водой и томатную пасту…

— Так. — Вздохнул я тяжко и с укором посмотрел на Рауля.

Тот пальцем указал на только что закрывшуюся дверь.

— А если вслух? — Сверлил я его взглядом, пока тот не отвел глаза и не продолжил жевать. — Понятно. Солянка отменяется.

Ну или как ее сварить без мяса и оливок…

— Да я буквально кусочек! Это совпадение! Меня подставили!

— Вы ведете себя, как мой кот. Но он хоть другим брать мое не давал. — Вновь повернулся я к серванту и обратил внимание на стеклянные банки с крупами, сахаром и мукой.

— Видимо, я менее полезен, чем ваш кот. Но очень хотел бы узнать, как вы видите мою полезность. Зачем вы меня вытащили из тюрьмы, месье.

Перебрав часть банок, я отложил в сторону ваниль и со скрипом пододвинул табурет, чтобы дотянуться до верхних полок. Интуиция не подвела — нашлась пачка какао.

— Я жду объяснений.

Вновь открыл холодильник и выложил оттуда остаток масла на широком блюде. Оглядел со стороны, посчитал ингредиенты — где-то трети нужных не хватало, но делать нечего.

— Я в детстве шоколад любил и мороженое. А теперь вырос, и шоколад есть несолидно. — Прокомментировал я увиденное.

— Приходится штурмовать Бастилию?

— Ага. — Высыпал я муку в чашу. — Очень бы хотелось этого избежать и жить мечтами детства. Да вот какая незадача: стоит наладить производство лучшего на свете мороженого, как у тебя его пытаются отнять. Пришлось предпринять немало усилий, чтобы не дать это сделать. Вам смешно, Рауль?

— Немного, месье. И я все-так желал бы услышать ответ на мой вопрос.

— Мы от него гораздо ближе, чем вам кажется. У меня десятки молокозаводов по всей Российской Империи, практически во всех княжествах. И поверьте, я перешагну через кого угодно, лишь бы мне не мешали делать мороженое. Я уже перешагнул… Однако, есть большая проблема, ваша светлость, граф де Марет. — Я продолжал готовить, размешивая и просеивая, смешивая и взбивая найденным среди посуды венчиком.

Рутинный труд добавлял спокойствия в голос, а история обретала вполне бытовой — сродни окружающей нас обстановке — характер.

— Какая проблема?

— Я хочу, чтобы каждый ребенок мог позволить себе мое мороженое. Самое лучшее в мире, самое вкусное. А мир в империи построен так, что у семей иногда нет денег на хлеб. Я хочу переделать эту систему.

— Вы? Вы же из герцогов ДеЛара! Вы плоть от плоти этой системы!

— Я ДеЛара, — кивнул в ответ, формируя из ингредиентов будущий вид готового блюда. — А еще княжич Юсупов, княжич Борецкий, названный брат Шуйских, зять Императора, сеньор его первого министра. Вы представляете, какая у меня власть?

— Вы всегда будете действовать в интересах своего класса, месье. — Уверенно говорил де Клари. — Займитесь благотворительностью и не паясничайте.

— Какого класса?

— Социального класса! Вы — представитель высшей аристократии! И что бы вы мне не говорили, никогда ни вы, ни вам подобные не станут разрушать строй для себя и своих детей! Пока вас не поднимут на штыки солдаты и рабочие!

— Мой социальный класс — тиран. — Включил я духовку. — И мне плевать на интересы высшей аристократии. Как и на их строй. И вы мне, безусловно, поможете.

— Чем же? — Уже с осторожностью уточнил Рауль.

— Тем, что в любом случае станете делать. Вы будете агитировать этих молодых и отчаянных молодых ребят и девчонок. Рассказывать им про справедливость, равенство и братство. Я вам это разрешаю. Более того, я прикрою вас от тех, кто станет задавать ненужные вопросы.

— Зачем вам это?

— Зачем человеку нужны сторонники? — Положил я будущий торт в духовку. — И где найти их тирану? Только создать самому.

— Это — опасный путь. — Без улыбок, с некой отрешенностью произнес Рауль. — Как только вас заметят… А вас и ваше движение рано или поздно заметят. Ваше имя станут смешивать с грязью. Будут совершаться теракты и похищения людей, а потом в полицию станут звонить анонимы и утверждать, что вы взяли ответственность за произошедшее. Вам станут подкидывать оружие и запрещенную литературу, а потом, решив все свои проблемы за ваш счет, законопатят на восемь лет.

— Тяжело быть графом Де Марет. — Сочувственно вздохнул я. — Показать вам, как легко быть герцогом ДеЛара?

Я вытащил противень с пропекшейся выпечкой, приятно пахнущей ванилью и какао. И влил в него весь свой запас Силы — до стекающего вниз металла под ним, до неяркого свечения стола, на котором он стоял, до вставших дыбом волос Рауля, закрывшегося собственной защитой и щитом из отданного авансом кольца.