Марк Валентайн - Невероятные расследования Шерлока Холмса

— Об этом сообщали газеты, но я всегда сомневался в ее смерти. Ирэн родилась в Нью-Джерси, а после того, как вышла здесь замуж за Годфри Нортона, я подозревал, что они могли уехать в Америку, чтобы избежать вопросов по поводу скандала в Богемии. Если телеграмма действительно от нее, ей сейчас должно быть пятьдесят три года, на четыре года моложе меня — женщина еще не старая во всех отношениях. И у нее вполне может быть сын-студент.

— Но что вы можете сделать отсюда, Холмс?

— Отсюда — ничего. — Он несколько минут размышлял, глядя на адрес внизу телеграммы. — Я должен незамедлительно ответить, — решил он. — Эту телеграмму отправили четыре дня назад, двенадцатого числа.

— Что вы ей скажете?

— Она умоляет меня о помощи, Ватсон. Как я могу отказать?

— Следует понимать так, что вы намерены отправиться в Канаду? — спросил я растерянно.

— Да, и буду чрезвычайно благодарен, если вы составите мне компанию.

Неделю спустя мы уже приближались к устью реки Святого Лаврентия. Я долго размышлял, как Холмсу удалось заманить меня в столь длительное путешествие, и наконец понял: я должен присутствовать на его новой встрече с Ирэн Адлер и увидеть ее своими глазами — после стольких лет.

Наш корабль причалил к пристани в Монреале, и мы наняли экипаж до отеля. Меня удивило количество автомобилей на улицах и потряс вид роскошных домов в центре — в Лондоне они располагались бы далеко за городом. Возница сообщил, что это жилища финансовых и промышленных магнатов, район, известный как «Золотая миля».

Мы поселились в маленькой гостинице напротив строящегося «Риц-Карлтона» на улице Шербрук-Уэст, рядом с университетом. Позвонили Ирэн, и она сказала, что придет к нам в отель. Я заметил, что Холмс слегка нервничает в ожидании встречи.

— Уверен, что смогу помочь этой женщине, — сказал он мне по секрету. — Я помнил о ней все эти годы.

Наконец позвонил портье и сообщил, что миссис Ирэн Нортон ждет внизу. Спустившись, мы с Холмсом нашли ее в уединенном уголке вестибюля. Она сидела в одиночестве на диване, в длинной юбке, блузке в цветочек и шляпке. Я сразу узнал ее по фотографии, которую хранил мой друг. Она осталась такой же стройной и грациозной, а ее лицо по-прежнему было прекрасно. Лишь несколько седых волос говорили о прошедших годах.

— Доброго дня, мистер Шерлок Холмс. — Она практически повторила слова, сказанные ею когда-то в образе юноши, преследовавшего Холмса. — Здравствуйте, доктор Ватсон. Должна сказать, вы оба мало изменились с тех пор, как мы встречались в Лондоне.

— Весьма любезно с вашей стороны, мэм, — слегка поклонился Холмс. — Жаль, что мы не свиделись при более приятных обстоятельствах.

Она предложила нам сесть рядом на диван.

— Последние недели стали для меня настоящим кошмаром. Я была на грани безумия, когда телеграфировала вам, даже не зная, работаете ли вы еще частным консультантом.

— Я в отставке, — ответил мой друг, — но всегда доступен, если вы нуждаетесь в моей помощи.

Ирэн слегка улыбнулась.

— То, что ради меня вы пересекли океан, — большая честь.

— Вы давно живете в Монреале?

Она кивнула.

— После свадьбы Годфри решил, что нам лучше покинуть Англию. Он открыл здесь вполне успешную адвокатскую практику, и у нас родился прекрасный сын, Ральф.

— Помню, Годфри был интересным мужчиной, — сказал Холмс.

— Увы, он умер три года назад. Будь он сейчас со мной, возможно, не пришлось бы вызывать вас из-за океана.

— Но что с вашим сыном? В телеграмме вы написали, что он исчез после убийства.

— Именно так. Я должна рассказать все с самого начала. Полагаю, смерть отца серьезно повлияла на Ральфа, с тех пор он сильно изменился: начал пьянствовать по ночам и забросил учебу.

— Сколько ему лет?

— Девятнадцать, перешел на второй курс Университета Макгилла. На первом курсе познакомился с симпатичной рыжеволосой девушкой по имени Моника Старр. Она показалась мне приятной, и я не возражала против их дружбы, считая, что однокурсница поможет сыну вернуться в прежнюю колею. Однако этим летом он обнаружил, что у него появился соперник — немецкий студент по имени Франц Фабер с последнего курса. Я знаю о драке: несколько недель назад Ральф вернулся домой с разбитым носом, но не более того. Он не мог… — Ее голос сорвался.

— Что случилось, Ирэн? — мягко спросил ее Холмс.

— Две недели назад, в четверг вечером, Франца Фабера зарезали возле паба, где часто бывают студенты из Макгилла. Разразился скандал — подобного никогда не случалось.

— Университет работал в августе?

— Студентам предлагаются летние занятия. Судя по всему, Фабер занимался на языковых курсах — будучи немцем, он слабо владел английским и французским. Моего сына видели в пабе, и полицейские пришли к нам домой, чтобы его допросить. Он вернулся примерно за час до их появления и поднялся в свою комнату, даже не поговорив со мной.

— Это показалось вам странным?

— В последнее время его настроение часто менялось. Я не подумала ни о чем дурном, но когда вошла в комнату, чтобы позвать Ральфа к полицейским, его там не оказалось. Видимо, он ушел через черный ход. На следующее утро выяснилось, что Моника Старр тоже пропала. В полиции убеждены, что Фабера убил мой сын, но я не могу в это поверить. Да, он вспыльчив, как и Годфри, но никогда бы не пошел на такое преступление.

Холмс попытался ее успокоить.

— Я сделаю для вас все, что смогу, Ирэн. Вы должны это знать. Скажите, в городе или рядом есть место, где они могли бы скрываться?

— Я даже не уверена, что они вместе.

— Думаю, следует предполагать, что это так, независимо от того, совершил Ральф преступление или нет. У него были дружеские отношения с кем-либо из профессоров или преподавателей Макгилла?

Ирэн ненадолго задумалась.

— Профессор Стивен Ликок. Он читает лекции в университете, издает книги по экономике и сборники юмористических рассказов. Сын был с ним на короткой ноге.

— А что насчет других студентов?

— Насколько мне известно, он дружил только с Моникой.

— Я поговорю с Ликоком, — сказал Холмс. — А как вы? До сих пор поете?

Она слабо улыбнулась:

— Очень мало, иногда в местных постановках.

— Это плохо, Ирэн. У вас прекрасный голос.

— Найдите моего сына, мистер Холмс, — сказала она. — Вы единственный, кто в силах мне помочь.

— Сделаю все возможное.

Мы дошли пешком до университета — ряда каменных строений, к которым с улицы вела обсаженная деревьями дорожка. Перед центральным зданием стоял памятник Джеймсу Макгиллу, чье наследство помогло возникнуть этому учебному заведению девяносто лет назад. Навстречу попалось лишь несколько студентов и преподавателей, они готовились к приближающемуся осеннему семестру. Мы спросили, где найти кабинет профессора Ликока, и нас отправили в соседнее здание, на факультет политэкономии. Холмс шел впереди, его шаг был удивительно быстр.

— Нельзя терять время, Ватсон. Если молодой человек действительно сбежал с места убийства, необходимо его найти и склонить к возвращению, для его же собственного блага.

— Вы считаете его виновным, Холмс?

— Пока рано делать выводы.

В маленьком кабинете Ликока сидел и разглядывал карту на столе худощавый юноша. Представившись как Роб Джентри, он сказал:

— Профессора Ликока сейчас нет, но он должен скоро вернуться. Приближаются выборы, сами понимаете. Садитесь, джентльмены.

— Он интересуется политикой? — спросил Холмс.

— Даже очень. Поддерживает консерваторов и ведет кампанию против нашего либерального премьер-министра.

Почти в тот же миг в дверях появился широкоплечий мужчина с густыми усами.

— Что такое? У нас гости? Нам понадобится еще один стул, Роб.

— Да, сэр.

— Профессор Ликок, — сказал он, протягивая руку.

Я предположил, что ему сорок с небольшим, судя по едва заметной седине.

— Чем могу помочь, господа?

— Мы прибыли из Лондона. Это мой компаньон доктор Ватсон, а я Шерлок Холмс.

— Холмс?! Холмс? — удивленно переспросил Ликок. — Уж не сам ли великий сыщик?

— Именно он, — ответил я за Холмса.

— Я опубликовал несколько юмористических рассказов о вашей работе, мистер Холмс. По крайней мере, надеюсь, что вы сочтете их юмористическими.

Мой друг пропустил его слова мимо ушей.

— Мы прибыли по неотложному делу, профессор Ликок. Ирэн Нортон обратилась к нам с просьбой разыскать ее сына Ральфа, который подозревается в убийстве.

Услышав это, Ликок слегка побледнел.

— Ужасная трагедия, — пробормотал он.

— Мать мальчика утверждает, что вы были его другом.

— И до сих пор им являюсь. Вся эта история выходит за пределы моего понимания.

Он передвинул несколько бумаг на столе.