Антон Демченко - Учитель
И естественно, услышав мой рассказ, Ольга тут же потребовала, чтобы я доставил ее в университет на мотоцикле. В отличие от гимназии, занятия у «павловцев» шли шесть дней в неделю, так что тот факт, что нынче суббота, никак не освобождал мою нареченную от необходимости поездки в университет.
Рыжий радостно зарычал и покатил по просеке, чтобы спустя полчаса промчаться по центру города и, свернув на угрюмый ввиду подступающей все ближе зимы бульвар, замереть на стоянке перед серым учебным корпусом, громада которого безуспешно пряталась за черными скелетами деревьев, протыкающими своими острыми ветками низкое, затянутое облаками небо.
Стерев след помады, оставленный мне Ольгой на щеке и губах, я проводил взглядом уплывающую к крыльцу корпуса нареченную, вздохнул и, щелкнув портсигаром, задымил первой за утро сигаретой. Хм… надо будет потрясти запасы Николая, когда он привезет близняшек на занятие.
Докурив сигарету и бросив короткий взгляд в сторону толпящихся у корпуса павловцев, я нацепил шлем и только хотел завести мотоцикл, как услышал утробное урчание. Желудок завелся первым… Впрочем, это неудивительно, учитывая, что половину моего завтрака сегодня съела Ольга. Незаметно так вытягала из тарелки все самые вкусные кусочки. То, что осталось, завтраком назвать было уже сложно… так, перекус, не более того. Что ж, значит, надо искать «заправку», желательно где-нибудь поблизости. Вот ни за что не поверю, что в окрестностях такого большого учебного заведения не найдется какой-нибудь кафешки. В конце концов, это же центр города!
Долго искать не пришлось. Стоило вырулить со стоянки обратно на бульвар, как в глаза бросилась вывеска на соседнем здании. «Марон». Ну, «Марон» так «Марон». Надеюсь, он открыт. Время-то еще довольно раннее…
Мне повезло. В тот момент, когда я подкатил к витому чугунному навесу над входом в кафе, двери в него отпер наряженный по всем правилам здешнего хорошего тона официант… Молодой человек в идеально черных брюках, о стрелки которых, наверное, можно порезаться, в белоснежной рубашке и черном же атласном жилете. Не хватало только длинного белого фартука. Впрочем, когда я приземлился за столом, он уже исправил это упущение, так что заказ принимал при полном параде. Блинчики с красной рыбкой, омлет, апельсиновый сок и черный кофе на десерт под еще одну сигарету и недовольный взгляд официанта. Хорошо хоть с замечаниями не полез… Такой завтрак грех портить.
— Извините. — Браслет на руке пискнул и вырубился. Пришлось оторваться от чтения кое-каких материалов по этикету, которыми я освежал свою, точнее, Кириллову память в преддверии грядущего пира у Бестужевых. А тут еще и гость… я поднял взгляд. Перед моим столом переминался с ноги на ногу высокий, чуть сутулящийся молодой человек в форме «павловцев».
— Да? Я вас слушаю.
— Кхм… это… это ваш мотоцикл, там на улице? Рыжий такой? — кивнул на окно гость.
Я бросил взгляд на лежащий на стуле шлем.
— Да, мой. А что, с ним что-то случилось? — Вот только этого мне не хватало. Не дай бог, кто-то решил взять Рыжего покататься. Покупать новый в мои планы как-то не входило…
— Нет-нет, с ним все в порядке, — замахал длинными руками мой собеседник и тут же, запнувшись, уточнил: — По крайней мере, когда я входил, он был в порядке. Я, собственно, вот к чему… меня… меня просили передать хозяину мотоцикла вот эту записку. Только не спрашивайте, от кого, я не знаю, как и содержание письма. Какой-то старшекурсник… я здесь ни при чем.
— Хм. Понятно, — протянул я, настороженно разглядывая моего визави и положенную им на стол записку. Вот не верю я этому нервному… врет он все. И отправителя знает, и содержание записки… да и насчет «ни при чем» можно поспорить. Ладно. Вздохнув, я смерил «почтальона» долгим взглядом, старательно запоминая каждую черточку лица. Я бы и фиксатор включить не постеснялся, вот только он вырубился вместе с браслетом. — Что ж, благодарю.
Курьер резко кивнул и смылся… словно и не было здесь только что никакого долговязого павловца. Шустрый… О! И браслет сразу заработал. Замечательно. Надо будет спросить у Ольги, знает ли она способы такого вот дистанционного отключения артефактов, не требующие личного эфирного воздействия. Очень интересно. А учитывая, с какой легкостью мой гость отрубил «военный» браслет… я хочу пообщаться с изобретателем. Пока его не отловили спецы из инженерного бюро тех же «Гром-заводов», например.
Вздохнув от пришедшего понимания, что раньше меня и громовских инженеров «новатор» попадется на крючок Оборонному приказу, я вздохнул и развернул лежавшую на столе записку.
М-да. «Какая отвратительная рожа…» — кажется, так говорил персонаж из «Джентльменов удачи»? Вот-вот, полностью с ним согласен. Лощеная физиономия с презрительным прищуром, пялящаяся на меня с распечатки, почему-то не вызвала положительных эмоций. Это женщинам такие вот роковые красавчики по нраву…
Прочитав короткую записку, приложенную к фото, и перепроверив доступную информацию через паутинку, я тяжело вздохнул и покачал головой. Никогда не любил мажоров. А судя по тому, что я прочел, герой письма принадлежит именно к этой когорте. Нет, я не имею ничего против детей обеспеченных или богатых родителей, но только когда эти самые дети пытаются доказать, что они не хуже своих предков, и делают все, чтобы не уронить доставшегося имени. А вот одуревших от бабла и вседозволенности лишенных всяких тормозов идиотов я органически не перевариваю. Хуже них могут быть только умные отморозки.
К сожалению, образчик, представленный на фото, кажется, относится именно к последнему типу, иначе в павловцы не попал бы. В остальном же типичный мажор. Отпрыск боярского рода в пятом поколении, единственный сын наследника боярина Шутьева. Отец — глава Московского дорожного приказа, дед — заправляет небольшой строительной «империей»… А вот сынок ни на государеву службу, ни на семейное дело смотреть не хочет. Да и те особо по нем не плачут. Почему? Потому что с восемнадцатью административными взысканиями на госслужбу такого вот орла не примут ни за какие коврижки, а с висящим на шее условным сроком о главенстве в семейном деле можно забыть. Слишком большой урон чести для любого рода вести общие финансовые дела с уголовником… Сюда же ночные гонки на вездеходах, погромы в клубах… В общем, полный набор, если верить представленной мне краткой биографии господина Шутьева Платона Ниловича… и найденным в паутинке публикациям. И вот это претендует на внимание Ольги… М-да уж.
Ладно. Верить анонимкам я не приучен, но и хорошенько проверить полученную информацию не помешает. Как говорится: praemonitus — praemunitus[6]. Надо только прикинуть, где искать нужную информацию. Ну, первым делом, конечно, Бестужевы. Сначала Леонид… этот все что угодно найдет и узнает. Потом Ольга… но тут надо аккуратнее, а то еще подумает невесть что. И только потом можно будет обратиться к старшему Бестужеву. За официальной информацией и чтобы узнать, так сказать, официальную же позицию рода по отношению к сему кадру… если таковая, конечно, у Бестужевых в отношении Шутьевых или одного конкретного их представителя вообще имеется. Но беседу с Валентином Эдуардовичем можно отложить до вечера. А до тех пор воспользуюсь другими каналами… Например, дядя Федор — вполне неплохой вариант.
Определившись с планами на следующие три-четыре часа, я расплатился по счету и, подхватив со стула свой шлем, двинулся на выход из кафе.
Вот это и называется: на ловца и зверь бежит… Кажется, знакомство с господином Платоном Шутьевым состоится несколько раньше, чем я мог предполагать.
Когда посреди пары у Платона вдруг затрезвонил браслет, что тут же вызвало угрожающий взгляд лектора, Шутьев скривился и, извинившись, покинул аудиторию, мысленно обещая звонящему все кары земные и небесные.
— Жора? Ну ты попал, кривоносый, — прошипел Платон, когда увидел на экране абонента. Тот испуганно поежился. — Лекция идет, придурок! У Кощея! Он же с меня теперь три шкуры спустит, кретин ты безмозглый!
— Из… извини, Платон, — проблеял тот. — Но… я тут… в общем, опоздать боялся.
— На тот свет? Не бойся, успеешь. Я тебе лично экспресс туда обеспечу, — скривился Шутьев.
— Подожди-подожди, Платон. ОН здесь.
— Что? Кто «он»? Совсем крыша от страха поехала?
— Да нет… этот… мотоциклист, — чуть ли не заикаясь, проговорил Жора. — Он снова Бестужеву привез. Сейчас в «Мароне» сидит. Я видел.
— Ну надо же… И от тебя, оказывается, толк может быть, — ощерился Платон и договорил, уже отключая связь: — Ладно, кривоносый, живи… пока.
Шутьев покачал головой. Жаль, что Владимир приедет только к следующей паре. Придется идти одному.
А в этот момент Георгий, отключив экран, тяжело вздохнул и покосился на стоящую рядом девушку.
