Дело жены оборотня (СИ) - Елисеева Валентина

Голос вампира оборвался от избытка чувств, он склонил голову на ладони, уперев локти в колени, и уставился в пол застывшим взглядом.

– Приличный и совестливый демон – существо настолько редко встречающееся в реальности, что можно смело считать его персонажем мифическим, – вздохнула Вэл.

– Лучше бы я сам его убил! Честно говоря, у меня давненько мелькали такие мысли, – с яростной ненавистью выпалил вампир. – Весь клан непрестанно толковал Брин, что суть инкуба не переделаешь, а она приводила примеры обратного: в Большом Лос-Анджелесе проживают три женатых инкуба, браки которых вполне успешны. Мастер нашего города состоит в браке тридцать пять лет и ни разу не был уличён в измене, вот моя дочь и заявляла: «Мой любимый тоже так сможет, он же самый лучший, самый преданный и любящий мужчина на свете! У него уже получается ограничивать себя в питании!»

Да, про мастера Лос-Анджелеса Вэл была наслышана и раньше – как раз с него у демонов секса и завелась новая мода на постоянные близкие отношения с женщинами, включающими в себя не только чистую любовь, но и вполне земную плотскую страсть. Правда, случаи успеха в таких отношениях до сих пор оставались единичными.

– И сколько лет ваша дочь продолжала любить и верить?

– Семнадцать. – Неприличное словцо всё-таки сорвалось с язычка Вэл, и Картер угрюмо кивнул, полностью поддерживая её оценку истории столь безнадёжной любви. Для долгоживущих вампиров время тянулось несколько иначе, чем для людей, но семнадцать лет – это, как ни крути, семнадцать лет. – Когда в интернет-сеть просочилась запись оргии с участием Харриса, Брин слегла, её еле выходили в кризисном центре. Однако закончить курс психологической реабилитации чёртов инкуб ей не дал: он как-то умудрился сообщаться с ней и настоял на её отказе от дальнейшего лечения. Гад боялся, что психотерапевты излечат мою дочь от разрушительной любви к нему!

«Похоже, дочь вампира провела ночь с демоном движимая тем же чувством отчаяния и безысходности, что и Нелли Энсли. Так же желая разорвать пагубные отношения с ним, как Нелли желала разорвать узы с мужем. Но утром, увидев холодный лёд равнодушия в глазах любовника, вампирша взорвалась долго сдерживаемым гневом и нанесла удар», – к такому выводу пришла Вэл.

– Брин сама пришла в дом инкуба вчера вечером? – спросила она.

– Все свидетели утверждают, что да. Брин намекала подругам, что решилась кардинально изменить свою личную жизнь, а я замечал, что в последние недели она изменилась: стала более уверенной в себе, в её глазах загорелась искра надежды. Я молился всем богам, что она найдёт в себе силы бросить этого гада! Если бы я знал, чем всё обернётся...

– Ваша дочь признаёт свою вину в убийстве?

– Она ничего не признаёт – дочка находится в бессознательном состоянии, непрерывно бредит и мечется в лихорадочной горячке. Врачи говорят, у неё сильнейший нервический припадок, который им никак не удаётся купировать.

«Ещё один невменяемый подсудимый? Любопытное совпадение, как сказал бы шеф полиции Лос-Анджелеса», – хмыкнула про себя Вэл.

– Смертную казнь присуждают лишь за убийство первой степени, за убийство обдуманное и предумышленное, а ваша дочь явно действовала в состоянии аффекта, так что прокурор не станет требовать для неё высшей меры, – успокоила Вэл подавленного горем отца.

– Именно высшей меры он и требует, – прошептал вампир. – Вам, видимо, не поведали в полицейском департаменте подробности преступления?

– Видимо, так, – согласилась ошарашенная Вэл, не заметившая в спальне Харриса каких-то особых признаков хладнокровного убийства. – Рассказывайте.

Глава 8, об идеальных убийцах и вежливых оборотнях

Первая неочевидная сходу черта совершённого преступления была установлена патологоанатомом. Заключение о смерти, сделанное по итогам вскрытия, гласило, что инкуб скончался не от удара ножа в сердце. Данный факт ни для кого не стал особой неожиданностью, поскольку все Иные, как и Вэл, с самого начала недоумевали, как можно было отправить высшего демона на тот свет только с помощью простого ножа. На свете существует очень немного способов убить могучего высшего демона и один из самых надёжных – «выпить» до дна все его силы. Провернуть такое дело может далеко не каждый, а точнее – может только возлюбленная инкуба и только в самую первую их ночь, когда горячая любовь ещё трепещет в сердце демона, открывая любимой путь к его магии и жизненным силам. Человечка могла «выпить» магию и жизнь демона с помощью артефакта, а Иная могла забрать его силы себе и резко взлететь вверх по лестнице уровней представителей ИГР. Стать из слабенькой ведьмочки могущественной ведьмой, из простого некроманта – повелительницей армии мертвецов и так далее и тому подобное. Нельзя сказать, что подобные инциденты случались сплошь и рядом, но история хранила немало примеров таковых.

В общем и целом, Брин Стоун являлась идеальной убийцей для инкуба, убийцей, которую тот создал себе сам. К слову, знание того, что возлюбленная может легко и быстро прикончить тебя в первую ночь, являлось ещё одним сдерживающим фактором, препятствующим переходу платонической инкубской любви в приземлённую горизонтальную плоскость. Однако на этот раз демон не сдержал своих чувств, и патологоанатом установил, что нож был вонзён в уже мёртвое тело, хоть и практически сразу после убийства, а сама смерть наступила от полного «обескровливания» магии и жизненных сил демона. Харриса «выпили» до дна и сделать это могла одна-единственная женщина в мире – его возлюбленная Брин.

– Следствие зафиксировало переход вашей дочери на новый уровень магических сил? – вклинилась Вэл в сбивчивый рассказ отца подозреваемой в убийстве. – По идее, она сейчас должна быть так сильна, что вполне способна сместить нынешнего главу вашего вампирского клана или убедить всех вокруг в своей полнейшей невиновности – мощь её ментальной магии должна выйти за все разумные пределы.

– Сила моей дочери осталась на прежнем уровне. На теле убитого заметили отпечаток от прижимавшегося к его груди артефакта, но сам артефакт, наполненный силой высшего демона, детективам пока найти не удаётся. Следствие полагает, Брин специально воспользовалась артефактом, а не «выпила» силы демона напрямую, дабы отвести от себя подозрения. Версия такова, что моя дочь спрятала артефакт, чтобы использовать его позже, ведь никогда не поздно перекачать в себя силы, запаянные в артефакте, поскольку воспользоваться им может только она.

– Версия следствия ясна, что по уликам?

Детективы нашли свидетелей, видевших, что вечером в машине Харриса, подъехавшей к воротам, сидела Брин. Видевших, как они страстно целовались, пока разъезжались ворота. Дальнейший путь парочки разнюхали оборотни: влюблённые направились прямиком в спальню, а вышла из неё только Брин. Был ли демон жив в момент её ухода, пока оставалось неясным, как и ответ на вопрос, возвращалась ли вампирша в спальню демона вторично? Как бы то ни было, в специальный отдел полиции об убийстве инкуба сообщила именно она, позвонив около одиннадцати часов утра и выкрикнув в телефон: «Она убила его! Убила моего Харриса!» и сбросив вызов.

Полицейские специального отряда нашли Брин в заброшенном домике в горах, в котором давным-давно жила её прабабка – ещё в те времена, когда вампиры предпочитали прятаться в укромных местах, а не селиться в мегаполисах, выдавая себя за людей обыкновенных. Молодая вампирша раскачивалась на колченогом табурете посреди пыльной комнаты и бормотала всё те же слова, смотря в одну точку безумным взглядом: «Она убила его! Она убила его!». При виде полицейских эту же фразу она начала громко визгливо выкрикивать. Когда её спросили, кто имеется в виду под местоимением «она», кто именно убил Харриса, вампирша заорала, как сумасшедшая, и принялась наскакивать на детективов, молотя их кулаками и стараясь порвать клыками. После короткой вспышки буйства она впала в беспамятство, начала видеть галлюцинации, бредить и в себя так и не пришла. Поскольку на рукоятке ножа были обнаружены чёткие отпечатки пальцев, не принадлежащие вампирше, то вначале следствие сосредоточилось на розыске другой девушки. Копы посчитали, что Брин всего лишь обнаружила окровавленное тело любимого мужчины, вернувшись в его спальню после ночной охоты, и лишилась рассудка от горя потери.