Биврёст - Итиль Ирина

– Вы чудная девочка, Ан… Локи. Ты.

После дяди на секунду забежала Скай в сопровождении полковника Риан. Повязку полковник сняла, оставив лишь пластырь. Испытав огромное облегчение от того, что рана несерьезная, Локи расслабленно наблюдала за тем, как старуха носится по палате, уточняя, хорошо ли ведет себя медицинский персонал и не надо ли кого-нибудь поколотить. Локи сухо поблагодарила ее за заботу, не забывая о Реме и Мори. На выходе Скай протянула визитку с перечнем номеров, по которым можно получить помощь в любое время, и вышла, неуклюже прикрывая дверь. Полковник кивнула, когда Локи пожелала ей выздоровления, и отправилась заступать на дежурство.

Выбрав апельсин побольше из оставленной Лайт-ас и Клаудом корзинки, она очистила его от шкурки, выкарабкалась из-под одеял и нетвердой походкой направилась к скучающему за ширмой Гиафе. После визита Скай он все равно еще не успел заснуть, и Локи решила хоть как-то принести извинения за доставленные неудобства. Осторожно отодвинув занавеску липкими от сока пальцами, она посмотрела Каге прямо в глаза. Он выглядел еще более осунувшимся и измученным, чем утром.

– Чего тебе? – недовольно спросил он, откладывая в сторону «Око Хеймдалля», ежедневную газету столицы, стянутую со стойки в вестибюле.

– Я… вот. – Локи протянула апельсин в знак того, что потревожила его не просто так. Он никак не отреагировал, изучая что-то за ее плечом.

– Можно мне присесть?

Ответа не последовало, но Локи решительно села на самый краешек кровати. Каге дернулся, отодвигаясь к стене, пряча лицо за волосами.

– Прости… Но я не могла не заметить, что к тебе никто не пришел.

Он вздрогнул.

– И что? – стискивая пальцами газету, парень тихо добавил: – Глупая жалость и вежливость.

– Да брось! Приятно, когда о тебе заботятся во время болезни. Когда ты слаб, когда тебе плохо – хочется, чтобы кто-нибудь пожалел тебя, обнял и сказал добрые слова.

– Мне не нужны…

Она не дала ему закончить фразу, а просто обняла за шею и прошептала на ухо:

– Все будет хорошо. Я обещаю.

От нее пахло апельсинами и лекарствами, а ее пальцы липли к волосам. Каге напрягся и окаменел, словно застигнутый солнцем великан. Даже дышать перестал. Пусть ему и было противно или неприятно, но Локи не хотела легко сдаваться. Наконец он просто обмяк, комкая газетный лист, ожидая, когда она его отпустит, но не предпринимая никаких попыток вырваться. Девушка слышала, как его сердце ускорило бег, и от этого только крепче сжала в объятиях, испытывая невероятный прилив нежности и спокойствия. Ей ужасно хотелось его защитить, помочь, успокоить.

Локи отстранилась в полнейшей тишине и осторожно взглянула в его лицо, протягивая половинку апельсина.

– У меня целая корзина всяких вкусностей. Так сказать, искупление вины за шумных посетителей.

– Уходи, – буркнул он, вжимаясь в угол кровати, пряча глаза и трясущиеся руки. Он страшно побледнел, и Локи испугалась, что задела какую-нибудь рану.

– Каге, я… – Локи поспешно встала, видя, как он шарит рукой в тщетных поисках катаны.

– Убирайся! – взвизгнул парень, задергивая полог.

– Да на здоровье! – заорала Ангейя.

От обиды внутри все заклокотало. Она же помочь хотела, приободрить. Ну и ладно, пусть сидит в углу, как паук. Хлопнув дверью ванной, Локи включила холодную воду и долго умывалась, приходя в себя. Она запретила себе злиться. Что, если что-нибудь произойдет и они расстанутся вот так? Из-за глупости наорав друг на друга и не успев помириться?

Как можно тише забравшись под одеяло, Ангейя мысленно приказала себе расслабиться. А потом пришла медсестра, сделала перевязку и дала снотворного, погрузившее терзаемое сотней мыслей сознание в сонную дремоту.

Локи скучала. Проснулась рано, долго смотрела в потолок, соображая, где она и почему в больничной пижаме. Вздохнула, сходила умыться, привела себя в порядок и накинула халат. Каге еще спал, тихонько посапывая за своей занавеской. В просвете между стеной и пологом она разглядела его разметавшиеся по подушке длинные волосы. Поджав губы, девушка выскочила из палаты, не желая его видеть, и тут же схватилась за ногу и кое-как доковыляла до ближайшей скамейки.

В вестибюле было прохладно и пустынно, только возле неработающего фонтана сидели ранние пациенты. Взгляд Локи скользнул на доску объявлений, где висели фотографии разыскиваемых. Больше всего было предупреждений о Крысолове и обязательном комендантском часе для несовершеннолетних.

Рядом с Ангейей остановились санитар в синем халате и медсестра с блокнотом. Они не заметили Локи из-за высокого растения, продолжая свой разговор.

– …а ведь самое грустное, что я ее знала, – печально вздохнула медсестра, отряхивая юбку от несуществующей пыли. – Была лучшей студенткой на курсе, хоть и из бедной семьи турсов.

– Докторская степень в двадцать пять! – поддакнул санитар. – А такая красивая была… Да и без глаза она ничего…

– Шлюхой она была, – недовольно буркнула медсестра. – Доктор Ай сама во всем виновата. Интрижка с профессором отняла все ее блестящее будущее. Никогда бы не подумала, что она все еще жива, хоть и не совсем в своем уме. И я теперь выношу за ней утки и ставлю капельницы.

Они немного помолчали.

– Странно, что у нее такая охрана, ты не находишь? – спросила женщина.

– Эгир Гиафа-ас просто святой: сначала спас ее из огня, потом из лап нифльхеймских банд, а сейчас оплачивает ей лечение и отдельную палату на шестом.

Локи все это время старалась не шевелиться и не дышать. Почему доктор Ай здесь? Разве она не должна быть под личным надзором Эгира и всей службы безопасности? Промаявшись и обдумывая варианты побега, Локи вздохнула и поплелась на завтрак.

Джет и Гин, как и было обещано, явились после уроков и отвели Локи на крышу, где только начинал зеленеть и цвести больничный садик. Пациенты неспешно прогуливались между кадками с деревьями, радуясь первым цветам и возможности вырваться из пропахших медикаментами и унынием палат.

– Локи!.. я… они… ты слышала?.. – отчаянно жестикулируя, Джет пытался одновременно отдышаться и говорить.

– Джет, конечно, она слышала! – буркнул Гин. – Сядь и помолчи! – Джет успокоился и так развалился на скамейке, что Локи подпрыгнула.

– В чем дело-то?

– Ты не в курсе? В честь тебя закатывают вечеринку на весь Хеймдалль.

– Что-оо?! – голос Локи неестественно пошел вверх. Она закашлялась.

– Мать Ангейя-ас устраивает грандиозный прием, чтобы представить высшему свету свою правнучку и Наследницу.

– Наследницу!.. – сокрушенно выдохнула Локи. – Только этого мне не хватало. Мне сейчас совершенно не до того.

– Ты не хочешь сказать нам, что у тебя за дела? – Гин сверкнул понимающим взглядом из-под очков. Недоумевающий Джет смотрел то на него, то на Локи.

Она смущенно опустила глаза.

– Пока не могу, простите.

– Хорошо. – Гин деловито поднял брови. – Расскажешь, когда посчитаешь нужным.

– Спасибо, ребята. Я ценю это. Очень.

– Эй, эй! – Джет похлопал ее по спине. – Не плачь. Почему ты плачешь?

– Я не плачу, просто рада. Так что там с вечеринкой? – попыталась она сменить тему.

– Приглашены все главы Домов с Наследницами, консорты, журналисты, радиорепортеры, министры, консулы, парочка послов.

– Бабуля решила взять быка за рога, – вздохнула Локи, потирая рукой нахмуренный лоб. – И когда все это будет?

– Через пять дней. Как раз когда тебя выпишут из больницы.

Они некоторое время молчали.

– Да! – простоватое лицо Джета осветилось улыбкой. – Мой брат служит в СБ, и только сейчас я понял, что он имел в виду.

– Ты о чем это? – спросил Гин.

– Все же в курсе про похитителя? Ну, этот, Крысолов?

Гин с Локи закивали.

– Сегодня ночью проведут масштабную операцию по его поискам. Вроде как нашли, где он скрывается.

– И какое это отношение имеет?.. – Гин, насмешливо изогнув бровь, указал глазами на Локи. – Или это меры безопасности? Перевернут половину Нифльхейма, чтобы все на некоторое время затаились в своих норах?