Владимир Холкин - Сточное время
— …и заметь, дверь заперта изнутри. Куда она могла деться? Мистика какая-то, в общем. Что делать? Ну и решил тебе позвонить.
— Понятно. — Славик медленно обошел квартиру, фиксируя взглядом детали окружающей обстановки. — Под кроватью смотрел?
«Профессионал, бля», — с уважением подумал Артем.
— Смотрел, — сказал он вслух. — Но можешь проверить.
— Верю на слово, — сказал Славик. — Ладно, давай присядем.
Он указал Артему на кресло, а сам устроился у стола. Настольную лампу Славик ненавязчиво повернул таким образом, чтобы она светила в лицо приятелю. Артем окончательно умилился. Вот что значит старая школа…
— При разговоре с ней ты ничего необычного не заметил?
Артем машинально потер запястье. Рассказать про странный разряд, который обжег ей руку? Да ну, не будем умножать сущности.
— Нет, — сказал он. — Обычный кухонный разговор.
— О чем конкретно?
— Мы же с ней больше десяти лет не виделись. Трудовые подвиги, семейное положение. Учителя, одноклассники. Этот спился, тому семь лет припаяли. Ну и все в таком духе.
— А непосредственно перед тем, как она исчезла?
— Непосредственно? Про диссертацию рассказывала. Она собиралась диссертацию защищать. Материал собирала.
— Вот как? — Славик поворошил бумаги, наваленные на столе у компьютера. — Эти материалы, что ли?
— Не знаю, — честно сказал Артем. — В бумаги не заглядывал. Наверно, они и есть.
Славик выудил из груды несколько листов наугад, пробежал глазами пару абзацев и удивленно посмотрел на Артема.
— Это что ж она такое исследовала?
— А что? — спросил Артем. Славик протянул ему ксерокопии. Артем прочел: «…наводит на мысль о каком-то хтоническом божестве, связанном с водой и нижним подземно-подводным миром, которое было не столько противником, сколько антиподом Громовержца. Приходит на память ящер из космогонической композиции на шаманских сульде. Ящер был олицетворением и хозяином нижнего мира с его подземными и подводными пространствами. Ящер заглатывал солнце-лося на западе и изрыгал его на востоке».
— А, — сказал Артем, — ну, так это по ее профилю. Языческие божества и тому подобное. Отксерила, наверно, труд какого-то корифея. Да вот, пожалуйста, есть выходные данные. Москва, издательство «Наука», 1981 год. Рыбаков Б. А.
— Кто это? — немедленно спросил Славик.
— Понятия не имею, — пожал плечами Артем. — Я же не историк. Я классический журналист. Эрудирован широко, но до неприличия мелко. Краем уха слышал практически обо всем, но ничего конкретно не знаю…
«Ну, логика-то как раз очевидна, — думал он. — Светка прочла легенду про Ящера, который спит в пресловутой Черной Долине, и решила выяснить побольше о том, что это за персонаж такой и как он еще представлен в славянских и прочих мифах. Я бы тоже так сделал. Потом компилируем самые эффектные отрывки, зловещий заголовок — и в номер. Ну, то есть в диссертацию…»
— Понятно, — процедил Славик. — Вот, значит, чем народ в институтах за государственный счет занимается. Что у нас тут еще?
Он вытащил несколько ксерокопий с колонками газетного текста.
— Артем, ты по-немецки сечешь?
— На уровне «хенде хох».
— Ну, хотя бы газету такую знаешь?
— Какую? Дай посмотреть. «Die Woche»? Знаю, конечно. Еженедельник, очень крутой. У него, по-моему, штук пять мировых наград за лучший дизайн. Эх, такой бы дизайн да в нашу «Социндустрию»…
— А по содержанию?
— Ну, вроде умеренная газета. Не такая махровая, как «Die Welt», например.
— И откуда она у твоей Светланы?
— Без понятия. Хотя факультет иностранных языков в универе есть. Зарубежную прессу наверняка выписывают.
— И какое отношение имеет пресса из ФРГ к диссертации про славян-язычников?
— Ты меня спрашиваешь? Откуда я знаю, о чем статья? Хотя, погоди! На следующих листах перевод. Да, точно. Из Москвы — наш спецкор Петер Хофман.
— И что пишут? — рассеянно спросил Славик, продолжая рыться в куче бумаг.
Артем убрал скрепку и с выражением зачитал:
«В те дни, когда Советский Союз балансировал на краю пропасти, честь страны спасали русские женщины. И когда в Москву вошли танки, Татьяна Новикова (49 лет от роду, по профессии — инженер) взбиралась на их броню, чтобы достучаться до совести экипажей. И, может быть, именно она подарила серебряный оберег — девятиконечную звезду с Перуницей — молодому Диме из Харькова, который первым развернул свой «Т-90» и повел его к зданию Центрального Комитета на Старой площади. Юный командир взвода потом расскажет, что какая-то женщина, годившаяся ему по возрасту в матери, перетянула солдат «на сторону жизни». Он улыбается по-детски наивно, поглаживая свой оберег…»
Артем замолчал, пытаясь переварить прочитанное.
— Спецкор, значит? — ласково сказал Славик. — Союз на краю пропасти? Танки на Старой площади? И когда же он их там наблюдал?
— Номер за 2 июня этого года, — растерянно сообщил Артем.
— Чего-чего? Конец мая на дворе вроде?
— Сам смотри, — обиделся Артем. Он протянул собеседнику немецкий текст и первые листы перевода, а сам впился взглядом в последние две страницы.
«…Мощный голос волхва разносится над переполненной площадью: «Братья, ныне воскресла Святая Русь! Здесь, на этом месте, решаются судьбы мира!» Его слова перекрывает восторженный рев толпы, а на груди у Глеба Лакунина сверкает золотом древний солярный символ…
…Постамент, на котором вчера стоял отлитый в бронзе палач Дзержинский, сегодня пуст и покрыт глубокими шрамами. Охотники за сувенирами, вооружившись молотком и зубилом, атаковали его, чтобы отколоть себе кусочек на память или перепродать туристам. А теперь юноши и девушки — студенты художественного училища — выводят на цоколе строгие славянские руны…
…В святилище Велеса на Смоленской набережной жрец в косматой медвежьей шкуре приносит требу древнему божеству. Горит костер, и общинники стоят полукругом. Взгляд волхва прикован к огню. По правую руку от него — молодой мужчина, а по левую — прекрасная девушка. Они держат масляные светильники, хлеб и чашу с ритуальным напитком. «Слава тебе, о великий Велес, укрепи союз наш с тобой отныне и на века!»…
…Но уличный художник Владимир не испытывает иллюзий: «Эта страна проклята. Этому народу уже ничто не поможет». Россия, говорит он, никогда не будет свободна и счастлива. Это просто не заложено в природе русского человека, вздыхает художник и обводит взглядом свои творения. Советский Союз исчез, но оставил страшный рубец на коже планеты. Фантомная боль порождает невыносимые ночные кошмары, которые художник с рассветом выплескивает на холст. Обнаженная женщина, распятая на колесе с шестью спицами. Девушка в длинном платье, склонившая голову перед крылатым псом. Исполинский каменный змей, выползающий из земли…»
— Забавно, — заметил Славик, забрав у Артема оставшиеся листки. Он просмотрел их по диагонали и теперь сидел, барабаня пальцами по столу. — Вот, значит, как. Святилище Велеса и звезда с Перуницей. Да, это, пожалуй, многое объясняет.
— Серьезно? — искренне удивился Артем. — Не поделишься? А то я, признаться, пребываю в некотором смущении.
— Не парься, — посоветовал Славик. — Считай, что оказал следствию неоценимую помощь. Подбросил информацию к размышлению.
— И что, появились версии, куда подевалась Светка?
— Светка? А, ты все про свою подружку…
— А ты про кого?
— Ладно, не цепляйся к словам. Давай попробуем так…
Славик включил компьютер и, продолжая перебирать бумаги, дождался, пока загрузятся «Окна». Потом открыл стартовую страницу «Одногодков» и укоризненно посмотрел на пустое поле, предназначенное для ввода пароля.
— Что, лень было по умолчанию установить? — пробормотал он. — Время бы сэкономила. Себе и, главное, людям…
Славик вслепую набрал какую-то длиннейшую комбинацию заглавных и строчных букв (Артем заметил, как он молниеносно переключает регистры). Судя по скорости исполнения, эта операция выполнялась по нескольку раз на дню. Личная страница Светки послушно вылезла на экран. «Ух ты, универсальный пароль», — подумал Артем, но вслух от комментариев воздержался.
— А чего она тебя в друзья не добавила? — спросил Славик.
— Мы друг о друге со школы не вспоминали, — пожал плечами Артем. — Говорю же, сегодня случайно встретились.
— Случайно, говоришь? Ну-ну… — Славик быстро водил курсором. — С корабля на бал, значит. Приперся на все готовое. Обласкан и сразу допущен к телу. А конкурентам — полный облом…
— Что ты несешь? — Артем подошел поближе.
— Да вот, читаю последние сообщения. Знаешь этого кренделя?
Заглядывать в чужие письма было неловко, но любопытство оказалось сильнее.
