Кровь ангелов (ЛП) - Сингх Налини
Елена сглотнула.
– Черт, нет. Он – как покрытый дважды шоколадной глазурью торт. Выглядит хорошо, хочется съесть целиком, но на деле оказывается приторно сладким. – Сексуальная природа Дмитрия была удушливой, тяжеловесной, – как одеяло, которое отбрасываешь, даже если оно нравится.
– Если он торт, то я тогда что? – прошептали жестокие, чувственные губы, находясь у самой ее щеки, линии челюсти.
– Яд, – так же тихо ответила Елена. – Прекрасный, обольстительный яд.
Рафаэль замер за ее спиной, и девушка подумала о затишье перед бурей. Но когда буря грянула, она пронеслась бархатистым ровным голосом, который проник глубоко в Елену, оставив ее обнаженной.
– И все же, ты скорее выпила бы яду, чем объедалась тортом. – Его руки оказались у нее на бедрах.
От страсти – суровой и требующей своего – пересохло в горле.
– Мы оба знаем о моей привычке вредить себе. – Отойдя от Рафаэля, Елена прижалась спиной к стене и повернулась к архангелу, приказывая телу прекратить жаждать ласок, которых она не допустит. – У меня нет желания стать твоей жевательной игрушкой.
Черты лица архангела были по-мужски резковатыми, но в это мгновение губы казались чистым соблазном – мягкие, манящие к покусываниям, чувственные настолько, насколько только может быть рот мужчины.
– Если бы сейчас я распластал тебя на столе и вошел своими пальцами, то легко опроверг бы твои слова.
Елену накрыло желанием, от которой сжались бедра. Образ того, как она беспомощно лежит на столе, а Рафаэль скользит в ней длинными, мощными пальцами, внезапно целиком завладел ее разумом.
Она закрыла глаза, но стало только хуже. Поэтому Елена их распахнула и уставилась на черное мерцание стены напротив.
– Не знаю, что за извращенная хрень творится в этом здании, но не хочу становиться ее частью.
Рафаэль рассмеялся – звук был полон темного, мужского знания.
– Видимо, ты большая ханжа, чем я думал, раз считаешь происходящее тут извращениями.
Это был намек, подзадоривающий ее ответить. Елена поборола порыв. Что с того, если она не была так сексуально раскрепощена, как многие другие охотники?
Что с того, что брызжущая тестостероном банда коллег, членов которой она отшила одного за другим, прозвала ее "Девственницей-весталкой"[5]?
Вообще-то девственницей она не была, но если это убережет ее от эротических заигрываний Рафаэля, то можно и прикинуться.
– Спасибо, конечно, но мне нравится ханжество. Можем ли мы провести переговоры до того, как я усну?
– У меня очень удобная кровать.
Елене бы ударить себя за то, что предоставила ему возможность так повернуть разговор. Особенно когда разум начал забрасывать картинками архангела в постели: крылья расправлены, бедра обнажены, чле... Девушка стиснула зубы.
– Что ты хотел мне сказать?
Его глаза вспыхнули, но он бросил лишь: "Пошли", – и зашагал к лифту.
Девушка поспешила за архангелом, раздраженная тем, что он ожидал ее подчинения. Как от щенка! Однако, в кои-то веки, не раскрыла рот. Она хотела, как можно дальше убраться от вампирского этажа, с его вонью секса, наслаждения, и неуемного желания.
Поездка на лифте оказалась короткой, и на этот раз, когда Елена вышла, обстановка оказалась классической. Преобладающим цветом был прохладный белый, изысканно акцентированный вкраплениями деталей белого золота.
Но когда Рафаэль сопроводил ее в свой кабинет, Елена обнаружила, что стол хозяина был огромной черной глыбой отполированного вулканического камня.
"Если бы сейчас я распластал тебя на столе и вошел своими пальцами, то легко опроверг бы твои слова".
Елена оборвала воспоминание, прежде чем оно снова завладело ее разумом, и осталась подальше от стола, в то время как Рафаэль обошел его, остановился у окна и уставился на огни города и дальше, на темную ленту Гудзона.
– Урам находится в штате Нью-Йорк.
– Что? – Ошеломленная, но благодарная внезапной смене темы, Елена подняла руки, чтобы поправить беспорядок, который сотворил ветер с ее волосами, заново стягивая их в "конский хвост". – Это делает нашу работу до глупого простой! Все, что мне остается сделать, только предупредить охотничью сеть, чтобы искали ангела с темно-серыми крыльями.
– Ты выполнила свое домашнее задание.
– Его внешность очень заметна, как и твоя, – сказала Елена. – Хотя вы и отличаетесь, как непарный шелкопряд[6].
– Ты не станешь никого предупреждать.
Елена стиснула зубы, все сохранившиеся намеки на желание умерли быстрой смертью.
– И каким же образом ты предлагаешь мне выполнить задание, если запрещаешь сделать самое необходимое для его эффективного завершения?
– В этой охоте подобные действия окажутся бесполезными для тебя.
– О, да ладно! – крикнула она в спину архангелу. – Он большой уродливый ангел с особенными крыльями. Люди его заметят. И можешь ты стоять ко мне лицом, когда мы разговариваем?
Рафаэль повернулся, глаза горели голубым пламенем. Сила исходила от него волнами, которые Елена почти ощущала.
– Урам не станет выделяться. Как и я обычно.
Елена нахмурилась.
– О чем ты... Вот черт! – Архангела больше не было видно. Она знала, что он должен быть здесь, но больше его не видела. Девушка сглотнула, направилась к месту, где видела его в последний раз, и протянула руку.
Чтобы коснуться теплой мужской кожи.
Когда она начала убирать руку, призрачная ладонь накрыла ее запястье.
Затем один из ее пальцев втянул рот, на который она так недавно пялилась. Влажное тепло жестокой провокацией ускорило пульсацию между ее бедрами.
И тогда она осознала, что не может видеть погруженную в рот часть пальца.
– Прекрати! – Отпрянув, она натолкнулась на стол.
Рафаэль появился – сначала как мираж, потом принял твердую форму.
– Я доказывал свою правоту. – Он встал перед ней, зажав между собой и столом.
– И в таких случаях ты обычно обсасываешь людей? – Елена сжала пальцы. – Что это, черт возьми, было?
– Гламор, – ответил архангел, обводя взглядом линию ее рта. – Он помогает нам оставаться незамеченными среди людей. Это отличительная черта между ангелами и архангелами.
– Как долго ты можешь его удерживать? – Елена пыталась не гадать, о чем Рафаэль думал, когда вот так смотрел на нее. Девушка пыталась напоминать себе, что он угрожал ребенку Сары и ее собственной жизни. Но когда архангел находился вот так близко, так доступно, это было очень сложно. Он выглядел почти как человек. Человек с темной сексуальностью.
– Столько, сколько потребуется, – прошептал он, и у Елены не было сомнений в двусмысленности фразы. – Урам старше меня. Его сила мощнее. Все, что ему нужно сделать... – Рафаэль так резко оборвал себя, что охотница поняла, он только что чуть не выдал слишком много. – В полной силе он может держать гламор почти бесконечно. Даже ослабленный, он сможет оставаться невидимым большую часть дня, спускаясь на землю на ночь.
– Мы охотимся за Человеком-Невидимкой? – Елена отклонилась назад, почти сев на стол.
Руки Рафаэла находились на блестящей поверхности по обе стороны от ее бедер, и девушка не поняла, как он оказался так близко.
– Вот почему нам нужно твое обоняние.
– Я чувствую вампиров, – расстроено ответила Елена, – не ангелов. Я не могу обонять вас.
Он отмахнулся от этой детали, словно она ничего не значила.
– Мы должны ждать.
– Ждать чего?
– Подходящего времени. – Рафаэль расправил крылья, загораживая обзор, заворачивая их в ночь. – А пока мы ждем, я удовлетворю свое любопытство и узнаю, так ли ты пикантна на вкус, как выглядишь.
Чувственная ловушка захлопнулась. Но Елена без предупреждения проворно заскользила назад, раскидывая по пути бумаги, пересекла поверхность и спрыгнула с другой стороны стола.
– Я говорила, – произнесла она, тяжело дыша, сердце грозило выскочить из груди, – что не хочу быть твоей закуской, жевательной игрушкой или подружкой для траха. Для своего клыка найди вампиршу. – Не ожидая ответа, девушка вышла из кабинета и зашагала по коридору.
