Алексей Котов - Чудо ты мое, зеленоглазое
Витька снисходительно улыбнулся. Стеклянный колпак!.. Врачебная мания стерильности показалась ему довольно наивной.
Ветеринар принялся энергично шуровать линейкой под шкафом. Витька взял стеклянный колпак и присел рядом на корточки.
Неожиданно из-под шкафа выскочил огромный, величиной с кулак, паук. Не раздумывая, он стремительно бросился на Витьку. Стеклянный колпак вывалился из внезапно ослабевших рук будущего монополиста. Больше всего на свете Витька боялся именно пауков. Даже сравнительно небольшие создания вызывали у него крупную, лошадиную дрожь.
Витька взревел нечеловеческим голосом и бросился к двери. Дверь оказалось закрытой. Выделывая ногами немыслимые фигуры, словно угодивший на сковородку петух, Витька вскочил на стул. Рядом, на столе, уже стоял ветеринар.
— Боже мой! — сказал врач. — Я даже представить себе не мог, что он такой здоровый!
Паук подошел к стулу и задумчиво перебирая лапками, ощупал одну из ножек. Витька издал еще один вопль и по-обезьяньи перепрыгнул на стол, едва не столкнув при этом с него ветеринара. Оба мужчины глубоко и взволнованно дышали.
Дверь приоткрылась. В щель просунулось конопатое и хитрое девичье личико.
— Поймали, Владимир Иванович? — спросило личико.
Владимир Иванович поправил очки и на всякий случай прижался поближе к Витьке. Девушка вошла в кабинет и склонилась над пауком.
— Ах, ты моя лапочка пушистая! — преувеличенно ласково запричитала она. — Ах, ты моя красатуля! Проголодался, наверное? Ничего, сейчас мы с тобой кушать пойдем.
Девушка подставила пауку раскрытую ладошку. Лохматый гигант неторопливо влез на нее, обнял передними лапками большой палец и посмотрел в сторону стола. Витька чуть не заржал от ужаса.
Девушка подошла поближе к столу.
— Правда миленький, да? — игриво спросила она, протягивая ладошку. — Вы знаете, а он очень хорошо прыгает. Хотите, покажу?
Витька вырвал у ветеринара линейку и замахнулся ей на любительницу экзотической живности.
— Уйди! — рявкнул он — Уйди, а то убью!
Девушка прыснула от смеха и выскочила из кабинета.
Целую минуту мужчины приходили в себя. Витька то и дело вытирал и с лица холодную испарину. Прежде, чем сойти со стола мужчины тщательно осмотрел пол.
— Вы давно работаете в этом зоопарке? — спросил Витька ветеринара.
— Неделю, — признался Владимир Иванович.
— Понятно, — кивнул Витька. — Вас разыграли, как новобранца. Но при чем здесь я?!
Ветеринар взял протянутую Витькой сигарету. Мужчины закурили. Пауза была недолгой. Витька взглянул на врача.
— Меня Виктором зовут, — представился он.
— А меня Владимиром Ивановичем… Володей.
— Слушай, Вовка, а почему ты в ветеринары пошел, если пауков боишься?
— Я не ветеринар, — буркнул врач.
— А кто же?
— Гинеколог.
— Как же ты в этой лечебнице для кошек оказался?
— Я женился…
— И что из этого следует?
Володя скомкал сигарету и швырнул ее в угол. Его доброе лицо вдруг стало по-мальчишески злым.
— Вы все ничего не понимаете! — словно продолжая давнишний спор, вдруг закричал он. — Гинекология — прежде всего наука. Наука помогать людям! В ней нет ни грамма той пошлости, о которой все думают! Понимаете?!.. А я был очень хорошим врачом и этого не может знать только последняя идиотка!
— Нет, как раз я все понимаю, — согласился Витька. — Жена ревнует.
Ветеринар скис. Он безнадежно махнул рукой и замолчал.
Общие приключения и опасности, какими бы смешными они не казались, сближают людей. Позолоченная вежливость с ближним уместна только до поры.
Витька положил на плечо ветеринара тяжелую руку.
— Слушай, поможем друг другу, а? — спросил он.
— Как? — искренне удивился Владимир Иванович.
— Просто. Ты мне поможешь в решении моих проблем, а я тебе — твоих.
До последнего дня, в силу своей врожденной интеллигентности, Владимир Иванович предпочитал страдать молча. Ему было стыдно просить совета не только у своих друзей, но и у родителей. А страдал Владимир Иванович очень сильно. Доказывая свою правоту жене, он мог кричать на нее, топать ногами и даже бить посуду. Но всегда, в конечном итоге, он уступал молодой женщине, потому что придерживался стародворянского мнения о том, что женщина это, прежде всего, непостижимая загадка. Чудовищная смесь состоящая из большого и чистого чувства, приличного воспитания, горячего темперамента и наивной веры в силу любви, сделала семейную жизнь Владимира Ивановича просто невыносимой. Но что хуже всего, на следующий день после скандала Владимир Иванович всегда просил прощения. С каждым разом юная женщина прощала мужа все менее охотно и менее тепло. А вчера жена простила Владимира Ивановича настолько холодно и формально, что он не выдержал и закатил очередную истерику.
Бывший гинеколог задумался. Предложение случайного посетителя показалось ему и неприличным и привлекательным одновременно. После продолжительной борьбы болезненный интерес одержал верх.
— Хорошо, я согласен, — убито согласился Владимир Иванович.
Он прикурил вторую сигарету и рассказал Витьке все о своей нелегкой жизни.
Витька слушал молча, изредка сочувственно кивая головой.
— Ну вот, пожалуй, и все, — Владимир Иванович с надеждой посмотрел на Витьку и попытался улыбнуться. — Какой диагноз вы поставите?
— Ну, что ж… Начнем с того, Вовка, что ты дурак. Полный дурак.
Бывший гинеколог молча согласился. В противном случае ему было просто не за чем выслушивать советы постороннего человека.
— …А как и все дураки, ты усложняешь проблему, — продолжил Витька. — Запомни, с женщиной нужно драться. И чем чаще, тем лучше.
— А я что делаю?! — снова удивился бывший гинеколог.
— Не так, как ты, — Витька потер наморщенный лоб. — Как бы тебе все попроще объяснить? Ну, что бы ты понял…
— Мне попроще не надо, — сказал ветеринар. — Я умный, я и так все пойму.
— Был бы ты умный, работал врачом, а не пауков тут ловил, — снисходительно улыбнулся Витька. — Теперь слушай меня внимательно и ничему не удивляйся. Это будет обычный сеанс шоковой терапии.
— Какой-какой терапии?! — все-таки удивился ветеринар.
— Шоковой. Ничем иным, такого как ты интеллигента, не прошибешь.
На лице Владимира Ивановича появилось заинтересованное выражение. Еще никто и никогда не пытался помочь ему таким экзотическим способом. Кроме государства, разумеется. Но государство только обшаривало карманы и, облегчая их, даже и не пыталось облегчить личную жизнь своих граждан.
Витька сосредоточился. Тема взаимоотношений мужчины и женщины была одной из его самых любимых. Будущий монополист закрыл глаза. Перед его мысленным взором тут же предстало лицо Лены. Женщина усмехалась и корчила высокомерные рожицы. Витька сердито засопел. Шаманская сосредоточенность обещала сделать его «сеанс терапии» похожей на речь прокурора уже в конец ошалевшего от сугубо личной неприязни к подсудимому. Но, как это часто случается, именно крайняя необъективность позволила будущему монополисту заглянуть в самую глубину вселенского вопроса о любви.
Витька вышел в центр комнаты. После небольшой, трагической паузы он воздел руки к потолку и по-театральному ломким и до удивления противным голосом запричитал:
— Ах, любовь!.. Любовь! О, этот великий подарок бездарному человечеству!.. Ты спасешь нас, любовь, ты воскрешаешь нас, любовь!.. Любовь!.. Ты всегда права, ты права даже сейчас, потому что вот этот тупица, — Витькин палец ткнул в сторону Владимира Ивановича. — Готов и дальше ползать перед тобой на брюхе и целовать твои драгоценные пятки, о любовь!..
Бывший гинеколог содрогнулся от ужаса. Ему еще никогда в жизни не приходилось выслушивать столь циничного издевательства над святым чувством, божественное происхождение которого не смели оспаривать даже самые мрачные гении человечества.
Между тем Витька продолжал бесчинствовать.
— Что может быть прекраснее любви? — крикливо вопрошал он потолок. — Ничто!.. Какое чувство может быть выше и сильнее любви, Господи? Что?.. Нет, Господи, я говорю не об импотентах, пьяницах и старых, жадных банкирах. Я имею в виду еще молодых, мало износившихся идиотов в белых халатах… Совершенно правильно, Господи, прекраснее любви нет ничего на этом свете! Но вся беда некоторых из нас состоит в том, что они очень любят сладкое.
Витька замер, посмотрел на ветеринара и строго спросил:
— Ну, что-нибудь понял?
— Нет, — честно признался ошарашенный ветеринар.
— А действует на тебя?
— Еще как!..
— Хорошо. Повторяю еще раз для бестолковых, — Витька снова воздел руки к потолку. — Ах, кайф!.. Кайф! О, этот великий подарок бездарному человечеству! Ты спасаешь нас, кайф, ты воскрешаешь нас, кайф!.. Кайф!.. Кайф, ты всегда прав и прав даже сейчас, потому что этот тупица, — палец Витьки снова ткнул в сторону ветеринара, — готов и сейчас ползать перед тобой на брюхе и целовать твои драгоценные пятки, о кайф! Что может быть прекраснее кайфа?.. Ничто. Господи, какой балдеж может нам заменить кайф?..
