Кристин Каст - Призванный

Он сдвинул шляпу на затылок и посмотрел сверху вниз на Ленобию, словно вопрос был не издевательским, а серьезным.

— Нет, мэм, пока не напоминаете!

Ленобия не проронила ни слова, и на меня нахлынуло знакомое смущение, всегда возникавшее при проявлении неловкой паузы в разговорах взрослых, когда Тревис, слегка пожав плечами, засунул большой палец за ремень джинсов и заявил, как бы между прочим:

— Так что, Ленобия, не покажете ли мне, где мы с моей кобылкой будем спать?

— С кобылкой? Спать? — спросила Ленобия.

— О, черт! Жаль, что здесь нет попкорна! — заелозила на месте Афродита.

— Сейчас она прожжет его насквозь своим лазерным взглядом! — заметила я.

— А она умеет? — восхитилась Стиви Рей.

Мы с Афродитой уставились на нее так, словно Стиви Рей неосторожно поинтересовалась, верим ли мы, что Линдси Лохан окончательно избавилась от вредных привычек, пройдя программу воздержания у анонимных алкоголиков.

— Ладно, я просто смотрю…без комментариев, — вздохнула Стиви Рей.

— Спасибо, — хором сказали мы, отчего Красная Верховная жрица обожгла меня взглядом, а затем мы все трое снова вернулись к подглядыванию и подслушиванию.

— Но, мэм, — протянул Тревис, — я предупреждал вашу Верховную жрицу, что могу сюда переехать только с лошадью, а ей нужно стойло. А поскольку я только закончил сезонные работы в Дюран-Спрингс, мне тоже нужно где-то спать. — Он замолчал, а когда Ленобия не ответила, добавил: — Дюран-Спрингс находится в Колорадо, мэм!

— Я знаю, где это, — отрезала Ленобия. — С чего вы взяли, что можете жить на территории школы? У нас не созданы жилищные условия для людей.

— Да, мэм, так и сказала ваша жрица. Но поскольку человек требовался срочно, я сказал ей, что могу перекантоваться с Бонни, пока не найду себе жилье поблизости.

— Бонни?

Тревис поправил шляпу, тем самым показав, что ему, возможно, неловко.

— Да, мэм! Мою кобылку зовут Бонни.

Словно по команде, из прицепа раздалось глухое ржание.

Тревис подошел к задним дверям прицепа, продолжая объяснять Ленобии:

— Прошу позволить мне вывести ее. Долгий путь из Колорадо дался моей большой девочке нелегко.

— Ой, кажется у него толстая лошадь… — прошептала Стиви Рей.

— Деревенщина, кажется, ты обещала заткнуться! — оборвала ее Афродита.

— Кажется, он нашел к ней подход! — заметила я, зная наверняка, что Ленобия никогда не позволит тащить усталую лошадь Богиня знает куда.

— Выводите свою лошадь. Обсудим ваше размещение, когда устроим ее, — заявила Ленобия.

Тревис уже суетился у цепей и рычагов, удерживающих дверь прицепа закрытой, поэтому нам предстояло подождать открытия пандуса всего несколько секунд.

— Давай, большая девочка! Назад, назад, — произнес Тревис голосом, который из сдержанно-вежливого и порой удивленного превратился в теплый, нежный и ласковый.

А затем из прицепа вышла его лошадь, и мы все ахнули от изумления и восторга.

Я на секунду отвела от нее глаза и заметила, что в ступор впали не только я с Афродитой и Стиви Рей. В какой-то момент к дверям конюшни подошли Дарий, Старк, Рефаим и другие недолетки.

— Божечки ты мой! Это точно не лошадь! — заявила Стиви Рей, и хотя мы находились в нескольких метрах от животного, сделала шаг назад.

— Офигеть! Да это какой-то динозавр! — воскликнула Афродита.

— Я уверена, это лошадь, — уточнила я, рассмотрев животное. — Но очень, очень и очень большая!

— О, это же першерон! Она прелестна! — восхитилась Ленобия.

Все наблюдали, как наша крохотная преподавательница верховой езды, не колеблясь, подошла к огромной кобыле. Совершенно очарованная гигантским животным, она слегка приподняла руку. Кобыла на секунду задержала на ней взгляд, а затем опустила нос, чтобы обнюхать ладонь Ленобии. Та, улыбаясь как девочка, погладила крупную морду лошади, воркуя:

— О, какая ты милая, Бонни! — Она перевела взгляд с лошади на ковбоя. Лед в ее голосе растаял, и я подумала, что наша суровая Ленобия впала в сентиментальность. — Я не видела першерона с тех пор, как в детстве ездила во Францию, а это было страшно сказать сколько лет назад. С нами на корабле плыли две таких красавицы. С тех пор меня интригуют обозные лошади. У Бонни замечательная масть, серая в яблоках. Представляю, как с возрастом она будет светлеть. Могу сказать, что ей исполнилось пять лет месяц… — Ленобия замолчала, склонила голову на бок и задумчиво посмотрела в глаза лошади, прежде чем продолжить: — Нет, два месяца назад. Она всю жизнь живет у вас?

Я увидела, как Тревис удивленно моргнул. Он открыл рот, снова закрыл, и вновь открыл. Потом прочистил горло:

— Ну, да, мэм…

Он замолчал и погладил Бонни по необъятной шее, словно желал удостовериться, что стоит на твердой земле, рядом со знакомым существом.

Я понимала, почему он так переволновался. Это понимали все, кто когда-либо видел Ленобию с лошадьми. Рядом с ними она превращалась из просто красавицы в совершенно восхитительную женщину. А сейчас Ленобия общалась с огромной кобылой, и вся мощь обаяния нашей наездницы обрушилась на ковбоя. Не то чтобы ее чары были направлены на него, он просто получал сопутствующие эмоции. Но и их было достаточно.

Тревис снова кашлянул, поправил шляпу и сказал:

— Ее мама умерла вскоре после рождения Бонни — молния ударила в нее прямо на пастбище. Я выкормил Бонни из бутылочки.

Серые глаза Ленобии изучали ковбоя. Она выглядела удивленной, словно и забыла о его присутствии. Ее хорошее настроение словно улетучилось.

— Вы достойно потрудились. Она большая, выше ста восьмидесяти в холке. Крепкая. В превосходной форме. — Хотя Ленобия и говорила комплименты, ее голос звучал скорее раздраженно, нежели мило. Только подняв глаза на кобылу и улыбнувшись, она снова произнесла голосом полным восхищения и удовольствия: — Ты же умная девочка, да?

Бонни спокойно стояла, прядя ушами, и глядя на нас так же заинтересовано, как мы на нее.

— И очень самостоятельная, чтобы хорошо себя вести в новой обстановке. — Ленобия перевела взгляд на хозяина Бонни, и ее лицо приняло выражение сдержанного гостеприимства. Она коротко и решительно кивнула: — Хорошо. Вы и Бонни идите за мной. Я покажу, где ваше место.

Ленобия развернулась и пошла по манежу. Дойдя до его середины, она остановилась и обратилась к нам:

— Вампиры и недолетки, это Тревис Фостер! Он будет работать на меня. Его лошадь зовут Бонни. Уважайте ее так, как она того заслуживает в качестве превосходного образчика чудесной першеронской породы. Воины, обратите внимание на ее рост и шаг. Ее предки были боевыми конями наших прапрадедов.

Я посмотрела на ковбоя и увидела, что он улыбается и одобрительно кивает, соглашаясь с Ленобией. Он с любовью похлопал кобылу по холке, а затем с таким же обожанием посмотрел на нашу преподавательницу верховой езды. Ленобия же вовсе не смотрела на него, а, сузив глаза, окинула взглядом нас:

— Кончайте пялиться и возвращайтесь к работе!

Затем Ленобия она направилась в конюшни, даже не оглянувшись на Бонни и Тревиса, которые последовали за ней как мотыльки за ярким пламенем свечи.

— Интересно посмотреть, что будет дальше, — подытожила Афродита.

— Кобылка действительно классная. Да, огромная, но все равно классная! — признала я.

Афродита закатила глаза:

— Я не про лошадь, Зет!

Я сердито зыркнула на Афродиту, когда к нам подошел Дэмьен.

— Зои, как хорошо, что ты здесь! Тебе нужно вернуться в главный корпус.

— После шестого урока? Он же почти закончен, — удивилась я.

— Нет, дорогая, прямо сейчас. Приехала твоя бабушка, и я уверен, что она плакала.

Глава 8

Желудок мой сжался, и я почувствовала позыв тошноты.

— Хорошо, иду, — сказала я Дэмьену. — Но прошу тебя пойти со мной. — Когда он грустно кивнул, я посмотрела на Стиви Рей и Афродиту. — И вас тоже.

— Конечно, мы пойдем, — отозвалась Стиви Рей.

Афродита не стала возмущаться, что Стиви Рей ответила за нее. Она просто кивнула и сказала:

— Да.

Я повернулась, ища глазами Старка, но он уже был рядом. Он провел рукой по моему запястью, пока не дошел до ладони, и не переплел свои пальцы с моими.

— Это насчет твоей мамы?

Я побоялась подать голос, поэтому просто кивнула.

— Мамы? Мне показалось, Дэмьен говорил о бабушке, — заметила Стиви Рей.

— Так и есть, — опередила Дэмьена Афродита. Она пристально рассматривала меня, и при этом казалась старше (и добрее), чем обычно. — Так это насчет мамы?

Старк посмотрел на меня, и я снова кивнула.

И он сказал:

— Мама Зои умерла.

— О, нет! — воскликнул Дэмьен, и на его глазах сразу выступили слезы.

— Не надо, ладно? — быстро вставила я. — Не здесь. Не хочу, чтобы все на меня пялились.