Андер 2 (СИ) - Викторов Виктор

— А вы фантазёрка, госпожа он Фарен. С чего вы решили, что нам от вас что-то нужно? Не хочу вас обижать, но сейчас, мне кажется, вы слишком переоцениваете себя. Нам от вас ничего давно не нужно, и мы получили то, что вы нам отказались давать, в другом месте.

— А что с он Свортом? — если её и задело явное издевательство Августина, но виду она не подала, продолжая оставаться всё такой сдержанной и холодной в общении. — Вы с ним что-то сделаете?

— Можете даже не сомневаться, — важно кивнул инквизитор. — Думаю, что Андер он Сворт окажется верным сыном Церкви, несмотря на вашу клевету. Вам не стыдно, госпожа Малика? — попенял её Августин с отеческой улыбкой, которую Малике нестерпимо захотелось стереть с его лица. — Я понимаю, что с Родом он Сворт у вашего рода есть некие разногласия, но использовать для этого нас… В этот раз вы перешли незримую черту. По-моему, вы заигрались, — его голос построжел. — Я буду вынужден доложить об этом отцу Бертольду, который и решит, как с вами поступить.

Малика лишь досадливо сжала зубы, понимая, что в этой словесной дуэли она уже проиграла. И несмотря на её железобетонные доводы, Августин непременно сможет вывернуть её глупый порыв помочь Церкви себе на пользу. И она обязательно пострадает, поскольку отец Бертольд лично знаком с духовником императора.

Всего пара слов, преподнесённых в нужном ключе, и вот уже от неё могут отвернуться многие, что явно не пойдёт на пользу процветанию её школы, имя которой она она старательно делала вот уже на протяжении стольких лет, работая на перспективу.

«Дура старая, — с досадой подумала она. — И с чего ты решила, что тебя послушают после всего, что ты сделала?».

Внезапно в стройный ряд умозаключений и мыслей вмешалось что-то извне. Нахлынула необъяснимая тревога, природу которой Малика пока не могла понять.

Что-то было не так. Какое-то глухое чувство опасности, направленной не конкретно на неё или её собеседника, а безучастно разлившееся вокруг.

— Вы чувствуете? — подняла она встревоженный взгляд на собеседника, который наблюдал за наставницей с покровительственной улыбкой. — Чувствуете?

— Да, чувствую, — улыбнулся он, обнажив крысиные зубы. — Мне кажется, что вам следует сменить своего поставщика благовоний, — он указал в сторону декоративной резной полочки из красного дерева, на которой, стоя в ряд, курились несколько ароматических палочек. — Не знаю, что это за запах, но пахнет, как в морге, — он брезгливо вытащил из складок простой на вид рясы надушенный белоснежный платок, чтобы через несколько секунд закрыть им нос.

Несколько секунд Малика соображала, о чём он говорит, после чего её ноздри уловили очень слабый тошнотно-сладкий запах разлагающегося тела, которого точно не должно быть в используемых ею благовониях.

Мозг ещё пытался выстроить логическую цепочку уложив в ровную канву все полученные факты, но сделать Малика уже ничего не успела.

Оглушительный треск сверху, непонятный скрежет о черепицу, и деревянный потолок, несколько раз вскрытый дорогущим лаком, просто-напросто проламывается внутрь, запуская огромную чёрную тушу, мягко приземлившуюся на четыре лапы посреди гостевой комнаты, вогнав в ступор как Августина, застывшего с открытым ртом, так и саму Малику он Фарен.

Сердце моментально сдавило от чувства того, что сейчас произойдёт что-то непоправимое, и оно не заставило себя ждать.

Инквизитор ещё только пытался подняться, совершенно не осознавая, что только что лишился головы, благодаря точному взмаху когтистой лапы чудовища. Голова, подпрыгнув несколько раз, медленно откатилась, мягко стукнувшись о декоративную вазу, которой Малика очень дорожила.

Грохот перевёрнутого кресла с телом показался ей самым оглушительным звуком, который наверняка слышали все, кто сейчас находились в школе фехтования. До неё только сейчас начал доходить размер проблем, которые не преминут на неё обрушиться в самом скором времени.

— Это последнее предупреждение, — прошипело существо, после чего размазалось в воздухе, пнув ещ раз напоследок тело Августина, отчего последнее ударилось о кофейный столик, перевернув его и разметав всю стоящую на нём посуду.

Через несколько секунд о присутствии демона напоминало дёргающееся в мелких конвульсиях тело инквизитора, его голова, на которой навсегда застыла гримаса безграничного удивления и дыра в потолке личной резиденции.

И запах. Сладкий запах разлагающегося тела.

— Это — конец, — только и билась в её голове безумная мысль. — Это — конец!

Глава 9

Балка перекрытия просто-напросто рассыпалась, когда я попытался за неё ухватиться. Не рассчитав силы, я банально смял вековое дерево, просыпавшееся размолотыми щепками сквозь пальцы. Если бы не вмешательство Миа, которая тут же выбросила вторую руку, и, чётко рассчитав приложенное усилие, выбросила наше с ней тело наверх, на крышу резиденции госпожи Малики, в которой теперь зияла огромная дыра.

Мысли, как она будет её заделывать, беспокоили меня в самую последнюю очередь.

«Мы всё сделали правильно, — ликующе расхохоталась демоница, перемахивая тренировочную площадку, словно маленький ребёнок лужу. Так же легко и без опасений не долететь до края. — Теперь дохлый инквизитор — это её проблема! Вот пускай ощутит на своей шкуре, как это — оказываться в неприятной ситуации, когда от тебя ничего не зависит, и следует как следует потрудиться, чтобы выбраться из обрушившегося на тебя дерьма».

«Да ты ему башку оторвала, Миа! — возмутился я, в глубине души понимая, что в тот момент устранение инквизитора было единственным верным решением. — Как тебе вообще такое в голову пришло? Может следовало хотя бы посоветоваться?».

Разумеется, мы могли его не трогать, ничего бы не случилось, кроме того, что у Августина непременно потом появились бы подозрения. И подтверждение их не заняло бы много времени. Даже ради интереса, и не доверяя Малике, этот непонятный Августин всё равно бы попытался нас подловить, чтобы окончательно развеять сомнения, или же подтвердить подозрения, как свои, так и госпожи он Фарен.

Подобный тип людей мне прекрасно был знаком, как и присутствовало понимание, чего от них ожидать. Взбираясь с самых низов, они чрезвычайно скрупулёзно относились к собственным обязанностям. Если бы не это, никогда бы подобным товарищам не подняться на сколь серьёзную должность. Только упорством, верностью и терпением. А также умением быстро принимать верные решения.

То, что я уже знал об инквизиторах, позволяло сделать вывод, что в этом серпентарии не бывает приятельских отношений. Каждый старается подсидеть друг друга, нарыть компромат на товарищей и в нужный момент правильно его использовать для достижения своих амбициозных целей. И я не знал ни одного инквизитора, который бы был сыном богатых и влиятельных родителей или же вышел из дворянского сословия.

Нет, эти парни набирались из всевозможных мест скопления беспризорников, детских домов, колоний. Сброд различной фракции, если можно так выразиться. Достаточно жёсткое обучение, в процессе которого до конца потока доходила дай бог половина изначального количество. Жёсткая накачка пропагандой, привитие веры насильно, ненависть к любому проявлению попрания оной…

Весь этот «обучающий» комплекс делал из вот таких мальчиков умных и свирепых псов Веры, которые за своё положение в иерархии Церкви готовы были рвать глотки даже друг другу.

Возьми бездомную собаку, вылечи её, заботься о ней, корми от пуза и более под этим солнцем у тебя не будет друга вернее и преданней. Конечно, не все собаки умны, как нам рассказывают, и даже среди этого племени попадаются весьма глупые, злобные и на редкость тупые, не поддающиеся дрессировке особи.

Но, как я уже говорил, не все доживают до конца обучения. Нет сомнений, что опытные наставники заблаговременно выявляют таких и принимают соответствующие меры.

Попытавшись рассказать о нас с Миа инквизиции, Малика переступила черту, после которой я больше никогда не смогу выстроить с ней хоть сколько доверительных отношений. Понятно, что это утопия, но нормально существовать не ставя палки в колёса друг другу мы вполне могли бы. Сейчас эта надежда истаяла, как снег под палящими лучами солнца.