Марк Валентайн - Невероятные расследования Шерлока Холмса
Знакомая тяжесть оружия добавила веры в реальность происходящего. Револьвер удобно лег в карман моего пиджака.
— Значит, я иду с вами?
— Конечно, дружище! Мы с Мюрреем другого варианта не предполагали.
— Профессор, я в вашем распоряжении!
Несмотря на туман, кеб поймали сразу. Я не слышал, какой адрес Мориарти дал вознице, но спустя мгновение мы уже мчались по улицам. После нескольких поворотов сориентироваться было невозможно.
— Профессор, могу я спросить, на кого работает полковник Моран?
— Моран известен в вашем Лондоне?
— В какой-то мере. Служил в Индии, человек номер два в преступной группировке, которая раскинула свои щупальца по всему Лондону и даже по всей Англии. Предпочитает убивать с помощью сделанного на заказ духового ружья, — сказал я.
— Духовые ружья… Приятно сознавать, что старый Моран предсказуем, — заметил Мюррей.
— А кто стоит во главе этой криминальной шайки? — спросил Мориарти.
Я чуть поколебался, прежде чем ответить.
— Вы, профессор.
Мориарти рассмеялся самым что ни на есть зловещим смехом.
— Почему бы и нет? — наконец сказал он. — В каком-то смысле это уравновешивает ситуацию.
— А кто главарь здешней организации? — спросил я.
— Мистер Шерлок Холмс.
Это заявление положило конец разговору — по крайней мере с моей стороны, — и дальше мы ехали молча. Мысль о том, что Холмс — преступник, уже не выглядела столь шокирующей, какой могла бы показаться несколько часов назад. Полагаю, я до сих пор таил слабую надежду, что все происходящее — странный сон, от которого в любой момент можно пробудиться.
Кеб остановился перед домом номер 10 на Кьюдеджин-сквер. Окна трехэтажного здания были темны, а около подъезда горел единственный газовый фонарь.
— Приготовьтесь, джентльмены, — сказал Мориарти. — Нам везет. Сегодня у них сходка.
На звонок вышел дворецкий в ливрее. Профессор сказал ему единственное слово:
— Валгалла.
— Дальше по коридору, сэр, вторая дверь направо.
Пока мы шли по коридору, у меня возникло ощущение, что за нами наблюдают, о чем я и сказал Мориарти.
— Я бы встревожился, если бы было иначе, — ответил профессор. — Безопасность для тех, с кем мы намерены встретиться, имеет первостепенное значение.
От моего интереса по поводу того, с кем мы собираемся встретиться, не осталось и следа, когда нам открыла дверь женщина с темными волосами, свободно падавшими на плечи, и каре-зелеными глазами на знакомом овальном лице.
Невероятно, но это была она — Мэри, моя дорогая жена, много месяцев покойная. И вдруг она здесь, передо мной. Пришлось собрать последние силы, чтобы не заключить ее в объятия.
— Сюда, джентльмены, — сказала она.
— Спокойно, полковник, — проговорил Мюррей, положив руку мне на плечо.
Бывший помощник всегда чувствовал мое настроение, нередко лучше меня самого.
За тяжелым дубовым столом посреди комнаты сидели трое. Двоих я знал в лицо. Первый — Эдуард, принц Уэльский и наследник престола. Второй сосед был намного старше. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы узнать его, учитывая, что Альберт Саксен-Кобург-Готский, принц-консорт королевы Англии Виктории, в моем мире умер тридцать три года назад. Черты третьего кого-то напоминали. Судя по худому, похожему на череп лицу, его скорее можно было встретить на улицах Ист-Энда, чем в такой компании. При виде этих людей, особенно живой Мэри, я помолился о том, чтобы все не оказалось кошмарным сновидением.
— Какая неожиданность, профессор! Мы давно не имели чести видеть вас в нашем обществе, — сказал принц Альберт.
— Спасибо, ваше королевское высочество, — ответил Мориарти. — Полагаю, вы знаете Мюррея. А этот джентльмен — доктор Джон Ватсон, которого я попросил помочь нам в сегодняшнем предприятии. Полностью за него ручаюсь.
— То, что он пребывает в вашем обществе, вполне доказывает его надежность, — сказал принц Эдуард, доставая из серебряного футляра большую сигару. — Ватсон? Ватсон… Не родственник ли покойного полковника Ватсона? Я встречался с ним несколько лет назад, когда путешествовал по Индии.
— Двоюродный брат, сэр, — ответил я, улавливая неуверенность в собственном голосе. — Наши родители утверждали, что мы почти как близнецы.
— Если память мне не изменяет, так оно и есть. — Наследник короны рассмеялся, закуривая сигару. — Он был хорошим человеком, ваша семья по праву может им гордиться. Настоящий герой империи!
— Спасибо.
— Итак, профессор, — сказал принц-консорт, — что привело вас сюда?
— Вопрос чрезвычайной важности. По вашему собственному утверждению, даже королева не знает, в какой степени вы и ваш сын вовлечены в это дело. Если бы не ваша надежная поддержка из-за кулис, я не стал бы даже рассуждать о том, в каком состоянии сейчас пребывала бы наша страна. Однако ситуация такова, что действовать в одиночку я больше не могу. Уже несколько лет вам троим известно о моей продолжающейся вражде с Шерлоком Холмсом. Не могу точно вспомнить, сколько раз этот Наполеон преступного мира умудрялся ускользнуть из расставленных сетей. Сегодня он привел в действие план, включающий побег Джека-потрошителя.
После этих слов наступила хорошо знакомая мне тишина — такая же, как после сообщения родным пациента о его смерти.
— Вы уверены? — спросил принц Альберт.
Казалось, что за несколько минут он постарел лет на двадцать.
— Да. Более того, я полагаю, что события достигнут кульминации в течение нескольких суток. Через три дня — годовщина первого убийства, совершенного Потрошителем. Чувство юмора Холмса проявится во всей красе, если в этот день мы увидим убийцу на свободе.
Третий человек, сидевший за столом и все это время молчавший, взял перо и стал писать. Затем он передал листок бумаги принцу Эдуарду, чья сигара лежала нетронутой в пепельнице; под ней скопилась кучка серого пепла.
— Вы гарантировали молчание ваших товарищей, профессор. Что ж, пусть они оба осознают, что им предстоит услышать, возможно, самый опасный из всех секретов Британской империи. Что вы знаете о злодеяниях Потрошителя, джентльмены? — спросил наследник престола.
— Только то, что было в газетах, — ответил Мюррей.
Холмс участвовал в расследовании, но никогда не делился подробностями, утверждая, что об этом лучше не рассказывать. Я вспомнил множество слухов о Потрошителе, ходивших в те мрачные дни по всем пабам и закоулкам.
— Шесть лет назад Мюррей был в Америке, помогал мне в расследовании дела фирмы «Мэй сервейланс». Доктора Ватсона тоже не было в стране.
— Очень хорошо. Как вам известно, джентльмены, в течение примерно шести месяцев тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года Лондон был повергнут в ужас серией убийств, совершенных в районе Уайтчепел человеком, который стал известен под именем Джека-потрошителя. Благодаря стараниям профессора Мориарти, Скотланд-Ярда и покойного инспектора Элларда в начале июля того же года его схватили, — сказал принц Эдуард.
— Но почему об этом не сообщили гражданам? — спросил Мюррей.
— Из-за личности убийцы. До сих пор помню ночь, когда меня пригласили в Скотланд-Ярд. Я узнал, кто такой Потрошитель, и понял, что эти сведения не могут быть преданы огласке, — дрожащим голосом произнес принц Альберт.
— Джек-потрошитель оказался не кем иным, как герцогом Кларенским, третьим в очереди претендентом на трон Англии, — продолжил его сын. — Это Альберт Виктор, моя плоть и кровь, мой собственный сын.
Конечно, по поводу внука королевы ходили слухи, но, как и многие другие, я считал их плодом воображения напуганной толпы.
— Само собой, он был безумцем: душевное расстройство на почве сифилиса. Вы наверняка понимаете, перед какой дилеммой мы стояли, — сказал Мориарти.
— Моего внука пришлось исключить из числа претендентов на трон. Одна мысль о том, что наследник — убийца, потрясла бы основы монархии и нашей империи. Поэтому от него, если можно так выразиться, избавились, как от бешеной собаки, — с помощью высокопоставленных лиц инсценировали смерть. Последние несколько лет Альберт Виктор под именем Виктора Уэнсди содержался в приюте для умалишенных в Друидс-Хилле. Даже моя любимая Виктория не знает всей правды, — сказал принц Альберт.
— Можете не сомневаться, ваше королевское высочество, что никто об этом не узнает ни от Мюррея, ни от меня, — заверил я.
— Спасибо, доктор.
То были слова не монарха, а убитого горем отца.
Третий снова взял перо. На этот раз листок отправился прямо к принцу Альберту.
Старик прочитал его и кивнул.
— Не могу не согласиться. Профессор, я намерен полностью передать дело вам. Если потребуется, в вашем распоряжении будут все государственные ресурсы.
