Птицы - Торин Владимир
Что ж, сейчас у Корвиуса наконец выдалась возможность вернуть это прошлое…
Даже по меркам не-птиц он прожил долгую жизнь, и жизнь эта в один момент изменилась – она сломалась и скомкалась по вине всего лишь одной ненавистной личности. Что ж, вскоре эта личность поплатится. Коппелиус Трогмортон по прозвищу Песочный Человек, который отнял у него глаз, лишил положения и унизил, постепенно потеряет все. Его нить отличалась от прочих. Как и другие не-птичьи нити, она была алой, но ее спиралью обвивала черная нить. Ничего, и она в какой-то момент оборвется – час этот уже совсем близок. Терпение Одноглазого вскоре должно было быть вознаграждено. Все планы стали срабатывать один за другим, и это немудрено – с такими-то исполнителями.
Птицелов проявил себя наилучшим образом. Он никогда не подводил: и на этот раз выступил с блеском. Его черная нить прошивала всю паутину – к ней сходились прочие черные нити.
Горан принялся завязывать новые узелки. Одна за другой черные нити не-птиц из семейства Трогмортона оканчивали свой путь на нити Птицелова. С отдельной любовью и трепетом Одноглазый завязал узел двойной черной нити, которая принадлежала самому Тристану, племянничку проклятого Песочного Человека. Все они в клетках. Все в трюме железной машины – этого штормового трамвая Птицелова. Тристан отдал ключи от восьмого этажа своим тюремщикам, и теперь восьмой этаж пуст.
План был сложен, состоял из множества ступеней. Эта дура Клара так и не поняла, в чем заключалось «Пророчество о пленении Гелленкопфом Каррана и Коллн». Она не задумывалась обо всех причинах, а зря. Иначе, возможно, догадалась бы, что это пророчество было сделано для того, чтобы, во-первых, разобщить их с Тристаном, во-вторых, посеять раздор на восьмом этаже, а в-третьих, избавить Тристана от его цепного пса Кэрри, пустить его на бессмысленную охоту и оставить без защиты всех прочих.
«Пророчество о пленении Гелленкопфом Каррана и Коллн» плавно переросло в «Пророчество об опустошении восьмого этажа». А уже оно напрямую вело к «Пророчеству о смерти Клары Шпигельрабераух».
Клара… глупая Клара… Она и подумать не могла, что попадется в ловушку. Еще бы, она ведь не верила пророчествам, не верила Одноглазому. На ее неверии он и сыграл.
Ему не нужно было ее ни в чем переубеждать. Ему всего лишь нужно было поддерживать в ней презрительность и недоверие к тому, кого она называла лжепророком. Он хотел, чтобы она злилась, ненавидела его. Клара пыталась убеждать прочих не-птиц в том, что его пророчества самоисполняющиеся, и он не мешал ей. Главное – она должна считать, что именно он, лжепророк Одноглазый, во всем виноват. Что именно он причина того, что с ней произошло.
План был прост – выманить ее. Забрать у нее самое дорогое – воспитанника. Заставить ее очертя голову ринуться за ним – прямо в ловушку.
Как раз чтобы внести финальный штрих в механизм этой ловушки, Одноглазый и отправился в Гротвей.
Канцлер Кренчеллин был слишком высокого о себе мнения. На деле он и в подметки не годился даже простым лейтенантам из армии не-птиц двухсотлетней давности, среди которых воевал молодой тогда Горан Корвиус, но при этом мнил себя едва ли не вершителем всех на свете судеб и считал, что его время и внимание невесть как важны.
Самое забавное, что, несмотря на свое положение и самолюбие, еще ни в одной из паутин Одноглазого Кренчеллин не был черной нитью. Знай этот напыщенный хмырь, что для великих дел и цепей событий он не играет особой роли, это бы, вероятно, несколько поумерило его пыл. Но он не знал.
– Будет не слишком удобно, если вас здесь увидят, – сказал канцлер, недовольно глядя на гостя.
«Удобно», – поморщился Горан Корвиус. Эта жалкая личность рассуждает, оперируя понятиями «удобно» и «неудобно». Для Одноглазого это характеризовало его как существо мелочное и мелкое. И все же сейчас он был нужен.
– Час настал, господин канцлер, – сказал Горан.
Кренчеллин впал в ступор. Неуместный визит мгновенно превратился для него в нечто наподобие сообщения о выселении из-под теплого уютного одеяла в морозное утро.
– Как… Как настал? – выдавил он с трудом.
– Я уже отправляюсь, – сообщил Горан. – И зашел лишь убедиться, что все готово. Вы ведь помните, как важно, чтобы все было соблюдено до мельчайших деталей?
– Да-да, я помню, – пробормотал канцлер. Он выглядел слегка испуганным, хотя всячески и пытался это скрыть. Одноглазый не обманывался: Кренчеллин боится не его. «Дар Горана Корвиуса» никогда не вызывал трепета среди не-птиц, они считали его чем-то обыденным, вроде сводки новостей, а его услуги по предоставлению пророчеств – своего рода услугами почтальона.
– Вы же не пытаетесь отказаться от своего пророчества? – спросил Одноглазый.
Канцлер Кренчеллин вскинул тревожный взгляд и пошел на попятную – буквально отступил на пару шажочков.
– Ну, вы понимаете… – начал он. – Все завертелось так быстро, и… я не рассчитывал, что…
– Вы, верно, забыли ваши собственные слова, господин канцлер, – холодно произнес Горан. – Так я вам напомню. Вы сказали: «Я всегда буду ощущать, что моя должность ненастоящая, пока рядом будет эта девчонка». И вы были правы. Влияние Шпигельрабераух слишком велико. Если оно и не превышает ваше, то равноценно ему.
– Да, все это так, но…
– Вы ведь хотели от нее избавиться, – напомнил Одноглазый. – Вам нужна была возможность сделать это чужими руками, и она вам предоставлена. В чем же дело?
Канцлер бросил испуганный взгляд за спину, где располагалась дверь кабинета. Из-за нее раздавались музыка, смех и пение. Праздник Снежной бури был в самом разгаре.
– Я не думал, что…
– Вы не думали, что это произойдет на самом деле? – презрительно бросил Горан. – Что «Пророчество о смерти Клары Шпигельрабераух», которое я вам принес, действительно сбудется? Разве вы не знаете, что все мои Пророчества сбываются? Нити… всё в них. И будь то укус голодной снежинки или смерть – этому суждено произойти.
Толстяк-канцлер был слишком испуган, чтобы отвечать или спорить. Он боялся замарать ручки, боялся, что кто-то узнает о его причастности к гибели всеми любимой Клары Шпигельрабераух. На словах, когда все это оставалось в теории, он был не в пример более уверен и тверд. Что ж, трусливость этой подлой душонки не стала для Горана Корвиуса откровением, и она никак не влияла на дальнейшие события.
– Вы сделали то, что должны были? – спросил Одноглазый.
– Да.
Разумеется, он сделал. Ведь он и не подозревал, зачем все это было нужно.
Когда канцлеру сообщили, что от него требуется всего лишь распустить слух о том, что на Крайвенгроу пророк Одноглазый будет присутствовать на балу в человеческом поместье Уэллесби, он и подумать не мог, что все это делалось, чтобы заманить Клару в ловушку. Но также он не догадывался о том, что это станет и его собственным концом: его нить незаметно ползла через паутину «Пророчества о смерти Клары Шпигельрабераух», теряясь еще в десятках таких же нитей, пока не обрывалась почти сразу же после узелка, на котором пророчество заканчивалось…
Покинул пока еще канцлера Кренчеллина Горан Корвиус в приподнятом расположении духа. Все складывалось не просто наилучшим, а единственно возможным образом. И образ этот не сулил врагам Одноглазого ничего хорошего…
Вагончик ехал довольно быстро. Горан Корвиус оценил людскую изобретательность. Люди, в отличие от не-птиц, не владели силами природы, они были способны лишь выживать, давным-давно растеряв все ключи и поводки от метелей, снега, ветров и туч. И они пытались заместить это хитрыми машинами и устройствами – такими, как железная дорога, проложенная в каменных трубах под землей, или еще более тонкими механизмами, вроде металлического человека, который управлял вагоном.
Горан Корвиус никогда не недооценивал людей: люди были изворотливы и опасны, они владели смертоносным оружием и ковали крепкие клетки. Они строили собственные планы: как мудрые, так и глупые, но оттого не менее важные при учете их в общей схеме плетения. Будучи ложным пророком, который всякий раз оказывается в итоге прав, он принимал во внимание даже людей, на первый взгляд кажущихся совершенно бессмысленными и никчемными. Ведь кто знал, что может сделать молочник, доставивший по ошибке бутылку молока не под ту дверь. Или что случится, когда не та дверь откроется. После чего раздастся выстрел, а на пол упадет тело открывшего не ту дверь не в то время. И таким образом, к примеру, «Пророчество о том, что вы вскоре получите наследство» воплотится в жизнь. А все из-за какого-то молочника, перепутавшего двери…
