Прощай родной мир (СИ) - "TVR"

Я где-то с полминуты втыкал в выключившийся телефон, под шебуршание Химари. Вполне могло быть, что я, наплевав на всё, вновь лягу спать, но одна особа с чёрным хвостом была иного мнения.

— Ау! Больно ведь! — почти подскочил с кровати, ведь меня укусили за предплечье до самой крови.

Под мои недовольные причитания, эта наглая особа, как ни в чём не бывало, продолжила лакать льющуюся кровь. Посмотрел на телефон и увидел время, после чего выругался от столь ранней побудки.

5:23

***

Спустя тридцать минут, за которые я едва успел только помыться и начать пить чай, как ко мне в кухню ворвалось два урагана. Поправочка два взбудораженных и возбуждённых урагана. Только им стоило вбежать на кухню, как они встали словно вкопанные.

Ну, я могу их понять. Сидит парень без футболки, с пулей на цепочке, держит одной рукой кружку горячего чая, а во вторую ему вцепилась кошка и цедит у него кровь. Только я не думал, что первая фраза будет такой.

— Ты выиграла, — произнесла недовольно Маша.

— Не беспокойся. У нас есть ещё один спор, — снисходительно произнесла Катя, на что Маша фыркнула и движением головы взмахнула белой копной волос.

— Что за споры? — поинтересовался у них, после чего зевнул, чуть не вывихнув челюсть.

— Это я о нашем, о девичьем, — Маша угрюмо уселась и посмотрела на меня. — Не предложишь чая?

— Увы, не смогу, — пожал плечами, но на удивлённый взгляд девушки дополнил ответ. — Чайник сломался.

— Ты же ведь его вчера купил, — Катя вопросительно подняла бровь, когда Маша встала и начала проводить инспекцию того, что было на моей кухне.

— Сломался, — вновь пожал плечами, наблюдая, как довольная Химари ложится мне на колени и начинает мурчать.

— Тебя это устраивает? — спросила Катя, кивком указывая на то, как я закрываю пластырем укус, предварительно обеззаразив его.

— Честно? — спрашиваю у неё и, не ожидая ответа, продолжаю. — Не устраивает. Она очень больно кусает, но это то, чем я могу пожертвовать ради того, чтобы иметь домашнее животное. Тем более эта привереда вообще ничего другого не ест.

— А что ей есть-то? У тебя в доме кроме риса и молока ничего нет, — сказала Маша, оказавшись у меня за плечом. — Мне её уже искренне жаль. Ни еды, ни место для сна, ни лотка, — в голосе беловолосой девушки было слышно осуждение.

— Что-то я об этом не подумал, — задумчиво почесал затылок, подавив желание вздохнуть. — Химари, тебе необходим лоток или ты умная кошечка?

Умная кошечка вопроса не услышала, притворилась глупой кошечкой и продолжила мурчать.

— Восприму это как согласие, — правой рукой глажу её за ушком и, подняв взгляд, встречаю пару странных взглядов от девушек, что уже сидели с одной стороны. — Что?

— Да так, ничего такого, — Маша с милой улыбкой покачала головой. — Вы просто друг друга прекрасно понимаете.

— Разве это что-то странное? — поглаживаю животик разлёгшейся на моих коленях Химари.

— … — сёстры молча переглянулись между собой.

Пусть после этого будут говорить, что девушки не могут телепатически общаться.

— Так что насчёт школы? — прервал их мысленные переговоры.

— Сегодня ты отправишься в японскую старшую школу, — ответила Катя, которая что-то смотрела в телефоне.

— И будешь самым настоящим Обычным Японским Школьником! — Маша всплеснула руками и ехидно уставилась на меня.

— Так я же не японец, — с сомнением посмотрел на девушку.

— По паспорту гражданин Японии и, как там вписано, ты японец, — взгляд карих глаз Кати с искорками веселья встретился с моим. — Не так ли бра-атик?

С последними её словами меня словно пронзила молния, ибо это было сказано таким тоном, что мурашки по коже прошли.

— С каких это пор я ваш брат? — хриплым голосом спросил у неё, чем вызвал несколько девичьих смешков.

— Хи-хи, тут всё просто, — Маша уже хотела разразиться речью, как где-то в доме раздался крик одного парня.

Мы все единым порывом посмотрели наверх, ведь крик был с верхнего этажа.

— Ещё один случай твоей неудачи у окружающих? — Катя вопросительно посмотрела на меня, но наткнулась на мою пышущую добродушием улыбку, что-то заподозрила. — Вита-аль?

— Ну почему сразу Виталя? Всего лишь крем для депиляции, шампунь и щепотка неудачи. Я вообще рассчитывал, что он шампунь использует чуть позже.

Вот правду говорят, сделал гадость, а на сердце радость. Даже немного взбодрило меня, хотя я всё ещё чувствовал себя сонным. Сходил поздно в магазин, купил крем, дождался когда парень уйдёт из дома, ведь случайно услышал, как он поздно ночью куда-то пойдёт.

Забраться к нему в квартиру было дело пяти минут… Хотел бы я так сказать, но нет. Дверь он закрыл, но мы не из робкого десятка. Закрыта дверь, открыт балкон, ведь какой идиот будет залезать к нему в квартиру на четвёртом этаже?

Себя за идиота не считаю, но к парню я залез. У него на балконе оказались такие неустойчивые ограждения, что я чуть не сорвался! За ними если что следить нужно! Вдруг на утро курить захотел, вышел на балкон и облокотился о перила, а они под твоим весом рушатся и ты падаешь с четвёртого этажа?

Вот за это и за вчерашнее «весёлое» для меня представление с последующим падением со второго этажа он временно лишился своих волос. Как до этого говорилось, крем для депиляции в мыльницу, шампунь, гель для душа и вообще во всё, что было в его ванной.

— Он? — Маша задумчиво наклонила голову набок. — Как по-моему, крик был женским.

— Тем для него и хуже, — спокойно пожимаю плечами. — Так что там по нашему родству?

— Ты вчера нам сказал, что у тебя абсолютно новый паспорт, — на это я лишь кивнул. — Теперь ты можешь считаться абсолютно новым гражданином Японии и, наверное, самым чистым. Ни места рождения, ни школы, где ты обучался или дома, где ты был прописан. Этакая мёртвая душа, которую было бы удобно использовать для каких-либо махинаций, но при первичной проверке бы всё вскрылось, но это даже не самое худшее на данный момент.

Катя приняла из рук Маши стакан, наполненный молоком, благодарно кивнула и промочила горло.

— Спасибо. Так вот, самое худшее, что до последнего времени ты являлся несовершеннолетним подростком, по документам, не имеющим ни родителей, ни родственников, — Катя спокойно рассуждала, попивая молоко.

— Иными словами, тебя ждал бы детдом, — Маша смотрела на меня серьёзным взглядом.

— Да, всё именно так. И знаешь, что самое удивительное? — на этих словах уголок губ Кати немного приподнялся. — Тебе уже нашёлся «покупатель».

— Покупатель? — не на шутку удивился данной формулировке. — Сейчас же вроде не век рабства.

— Кое-кто заплатил, чтобы на тебя оформили опеку вне очереди и задним числом, — спокойно пожала плечами беловолосая девушка, встав со стула.

— Но зачем? Не вижу в этом смысла. Что мешает им напрямую оформить опеку без этих ухищрений?

— Скорость и некоторые моменты, которые позже могут позволить таким детям «пропасть», — Катя наблюдала, как Маша ходит из стороны в сторону.

— Значит, мне суждено «пропасть» неизвестно где? — спокойно смотрю на Катю.

— Мы бы этого не позволили бы! — за моим плечом раздался возмущённый голос Маши.

— И вы оформили надо мной опеку? — свёл всё, что мне сказали девушки.

— Мы попросили родителей нам помочь, — Маша положила свой подбородок мне на плечо и смотрела на Катю.

— И они так просто согласились? — с неверием покосился на Машу.

Серый взгляд с каким-то даже страшным спокойствием посмотрел на меня, что мне даже стало страшно. Маша постоянно была лучиком света, что только и мог светить позитивом, ехидством и энергией, в то время, как Катя была спокойной, язвительной и сосредоточенной. Такие перемены вызывали разрыв уже устоявшегося шаблона в голове.

— Только при условии, что я подумаю над тем, чтобы пройти лечение, — скучающим и даже где-то безжизненным голосом сказала Маша.

У меня же где-то внутри что-то сжалось. Маша больна? Она не хочет проходить лечение? Но почему? И почему она согласна на лечение ради меня? Хотя, не факт, что она согласилась, но плевать на это.