Ангелотворец - Харкуэй Ник
Йорге шутит. Валяет дурака. На его широком лице нет ни намека на злость или тревогу. Джо Спорк гадает, где сейчас его оружие. И люди.
– Нет, Йорге. Рынок твой. Я действительно решил вернуться в игру, но на твое место не претендую. Слишком хлопотное дело для такого честного злодея, как я.
Облегчение успевает промелькнуть в глазах Йорге, его плечи слегка обмякают, когда отпадает необходимость нежданного насилия.
– Честный злодей! Да! Ей богу, Джо, в этом мире должно быть больше честных злодеев.
– Я рад, что ты так думаешь, потому что мне нужна помощь.
Йорге мрачнеет.
– До меня дошли слухи, что Крейдл исчез, а ты в бегах. Ты, случаем, не на мели? Я могу помочь тебе с отъездом. У датского посла случилась маленькая неприятность. Он, видишь ли, зарубил любовника жены газонокосилкой. Однако одолжений я никому не оказываю, Джо, даже тебе.
Вместо ответа Джо извлекает из кармана один из самых крупных бриллиантов Мэтью и кладет его на стол.
Йорге потирает руки.
– Окей, мистер Спорк знает, как надо вести дела. Славно, славно! Рассказывай, что тебе нужно.
– Мобильники. Анонимные банковские счета. Твой датский посол сможет нарисовать нам документы – сегодня, прямо сейчас?
– Конечно. Ты мне камешки, я тебе деньги на счет. Курс выгодный, своих не обижаю. Ты, главное, не бузи. Купишь «феррари» и разобьешь его на Пэлл-Мэлле – будут проблемы. – Йорге разбирает смех; затем, увидев задумчивое выражение лица Джо, он осекается. – Вот че-е-рт. Ты сейчас похож на Мэтью. Не надо так делать, ты меня пугаешь. Ладно, что еще?
– Сообщи всем на Рынке, что я затеваю дело.
– Большое?
– Больше не бывает. Я серьезно, Йорге. Самое важное дело. Мне нужны люди, Йорге. А я нужен им. Пригодятся все, даже старички.
– Вряд ли ты им нужен, Джо. Боюсь, им на тебя насрать.
– Для этого дела им нужен я. Другие не справятся.
– Что за дело?
– Охрана.
– Надо снять охранника?
– Надо им быть. Помешать убийству.
– Кого хотят убить?
– Вселенную.
Йорге изумленно глядит на него, затем на бриллиант, затем на Полли Крейдл. Та кивает.
– Ни хера себе. Вселенную теперь можно убить?
– Можно.
– Не просто весь мир? Этого, кстати, было бы вполне достаточно.
– Начнут с нашего мира и всех, кто в нем есть.
Йорге запрокидывает голову и устало смотрит в потолок.
– Это случайно не с пчелами связано?
– С ними.
– Пчелы – это плохо. Ходят слухи, что любому замешанному в этой истории светит какая-то секретная тюрьма для террористов. А ты… тебя ищут, Джо. Ищут всерьез. Может, ты и впрямь засранец, Джо. Знаешь, самые хорошие люди иногда слетают с катушек. Я начинаю подозревать, что мне не стоило тебе помогать, даже по старой дружбе. Даже за очень крупный камешек.
– Про рескианцев слышал?
– Про гребаных монахов-мразей-изуверов – про этих рескианцев?
– Да.
– Слышал достаточно, чтобы не лезть в это дерьмо. Потом хер отмоешься.
Джо ухмыляется.
– Так вот, я не с ними. Я против них. Они хотят меня убрать.
Йорге кивает.
– Стало быть, ты не совсем засранец. – Он поводит головой из стороны в сторону, будто уворачиваясь от ударов. – Не засранец и не злодей. Однако играешь по-крупному, даже если конца света не будет. В опасное дело ввязался.
– Короли и принцы, Йорге, – звучно произносит Джо, точь-в-точь как Мэтью.
Йорге невольно улыбается.
– Ага. Короли и принцы, помню-помню. Но… Джо, ты серьезно? На кону судьба Вселенной?
– Похоже на то.
Йорге вздыхает.
– Твою ж мать, Джо! Двадцать лет от тебя ни слуху, ни духу, а теперь ты объявился, чтобы спасти мироздание?
– Ну, я все-таки Спорк. Мы по мелочам не размениваемся.
– Да уж. Согласен. – Йорге крутит огромной головой; сквозь слои плоти доносится оглушительный хруст позвонков. – Мать твою, – повторяет он весьма задумчиво. И добавляет, как бы ставя точку: – Ма-ать!
Наверху, при свете дня, До-Дон оставил при входе в «Паблум» конверт, а с ним – строгий запрет пускать Принца в клуб. Этот приказ он сопроводил такой изощренной аристократической бранью в адрес последнего, что в глазах швейцара, протягивающего Джо конверт, читается одновременно упрек и восхищение. Внутри – несколько страниц печатного текста и записка от руки с адресами двух домов, а так же связка ключей от третьего.
Ускориться, размышляет Джо, вот что сейчас самое важное. Нельзя сидеть на месте, нужно постоянно двигаться, набирая темп. Даже маленькое тело, пущенное с правильной скоростью, способно произвести весьма ощутимый плюх.
Он смотрит на Полли Крейдл.
– Ты не обязана мне помогать. Я попробую обойтись сам.
Она цокает.
– Ровно наоборот. Это я попробую обойтись сама.
Джо молча недоумевает. Полли приподнимает бровь и вносит ясность:
– Скажу больше: ты не должен, не можешь в этом участвовать. Одному богу известно, что сломается у тебя внутри в следующий раз. Ты нравишься мне сумасшедшим, Джо. Но не овощем.
– Так ведь…
– У меня получится, Джо. А ты будешь стоять в сторонке и наблюдать. И потом. Должен же ты увидеть меня в деле. – Она хмурится. – Впрочем… здесь мне, пожалуй, понадобится сила. Нет, – отрезает Полли, увидев, что Джо уже рвется в бой, – не физическая. Сила убеждения.
– Убеждения?
– Я занимаюсь расследованиями, Джо. Умение убеждать входит в мои обязанности. Итак. Смотри и учись.
Он повинуется.
Полли Крейдл без труда управляется с предоставленным Йорге одноразовым мобильником. Она обворожительна, внушает доверие и самую капельку приставуча. Джо вспоминает слова Мэтью: можно средь бела дня ограбить богатый дом, если у тебя есть лестница и красотка в вечернем платье, которая будет эту лестницу держать. Старушки оценят твою галантность, копы еще и подсобят. Жизнерадостная, обаятельная и полная надежды, Полли у всех без исключения вызывает желание помочь. Она незаметно настраивает чиновников друг против друга и проворно просачивается в лазейки между различными отделами и службами госструктур, умудряясь выведать все их тайны.
Через скучающую секретаршу Ламбетского дворца она выходит на престарелого священнослужителя в Солсбери, отвечающего за предоставление охраняемого жилья свидетелям по делам о преступлениях церкви. Его недавно просили подыскать безопасное жилье для пожилой женщины, которую разыскивают недоброжелатели. Полли наотрез отказывается от любой информации по этому делу, вежливо журит его даже за упоминание старушки, и он нежится в лучах ее благоразумия. Минутой позже она уже беседует с его ассистенткой по совершенно другому вопросу, но умудряется выпытать имя мирянина, недавно вернувшегося из Афганистана, желающего искупить свои грехи и недавно приставленного охранять старушку. Короткий разговор с бывшим коллегой из городской администрации позволяет ей раздобыть домашний телефонный номер охранника: его жена с восторгом узнает, что мужу положена премия за боевые заслуги, и обеспокоенно сообщает, что связаться с ним пока не может, так как он уехал в Ройтон по работе и не отвечает на звонки.
Так Полли находит телефон солдатского паба под названием «Скрещенные ключи», стоящего прямо напротив дома, в котором Церковь снимает для Гарриет Спорк временное жилье, охраняемое послушниками сержантом Бойлем и капралом Джонсом, отставными бойцами специальной воздушно-десантной службы Ее Величества. Поскольку они охранники, а не надзиратели, и поскольку Полли, хоть и умеет принимать весьма устрашающий вид, явно состоит в разных весовых категориях с сержантом Бойлем, попасть в квартиру не составляет ей никакого труда: она просто стучит в дверь.
– Миссис Гарриет Спорк? – говорит Полли Крейдл.
– Сестра, – рассеянно поправляет ее Гарриет.
– Я – Мария Ангелика Крейдл. Мы с вами однажды вместе пекли печенье. С шоколадным сюрпризом внутри.
– О. Да, милая. Конечно!
– В целях установления доверительных и открытых отношений должна вам признаться, что в процессе готовки я съела две трети «сюрпризов».
