Ангелотворец - Харкуэй Ник
Он пытается вглядеться в ее черты и вроде бы на миг узнает их… Откуда? Не то из собственных детских воспоминаний, не то он угадал их отражение в лицах Дэниела и Мэтью – попробуй разберись.
Сияющее видение кажется таким… не неземным, не сверхъестественным, а скорее, великолепно исполненным. Эдакий трехмерный волшебный фонарь. Голограмма без лазеров. А чего еще ждать от гениальной ученой, создавшей машину правды в форме пчелиного улья?
Фрэнки склоняет голову на бок.
– Боюсь, мы не знакомы, и все же надеюсь, что Эди с вами. И Дэниел. Или они оба. Еще лучше, если они вдвоем и влюблены. Вот было бы славно… Mais non. Жестоко с моей стороны. Простите меня. Простите! – Она взмахивает руками, отметая лишнее. – Вы ведь понимаете, что это запись. Непростая, конечно. К этому времени подобные технологии уже наверняка в порядке вещей, и я выгляжу безнадежно устаревшей… Bien. Возможно, мое послание тоже устарело, да и вообще все. Но если нет, раз уж вы пришли, я обращаюсь к вам с просьбой спасти мир. Надеюсь, просьба не слишком обременительная. – Она смеется, потом закашливается; кашель скверный, неизлечимо скверный. – Nom de chien…[46]
Привидение прислоняется к чему-то за пределами кадра, вздыхает. Невидимое лицо сейчас повернуто к ним в три четверти – проектор не знает, где на самом деле стоят гости, – отчего у Джо возникает чувство, что Фрэнки смотрит на кого-то позади них.
– Сейчас вы должны сказать «Да», – говорит она. – А после я расскажу вам, что надо делать.
Джо косится на Полли Крейдл. Та берет его за руку и кивает.
– Да, – говорят они хором.
Где-то раздается тихий щелчок. Возможно, автоматически переворачивается пластинка.
Фрэнки – тридцать или более лет тому назад – поднимает голову.
– Bien. У меня к вам два послания, поскольку я не знаю, что сейчас происходит в мире, – произносит призрак Фрэнки Фоссойер. – Одно – поручение, второе – предостережение. Как сказал бы Дэниел, моя машина вселяет надежду, это ее определяющее свойство, но у нее есть множество других сторон и свойств. И одно из них прямо противоположно надежде.
Итак, поручение очень простое. Вы должны запустить Постигатель, если это еще не случилось. Включите машину. Из нее вылетят пчелы. Они соберут всю правду и отделят ее ото лжи – в моем детстве люди верили, что они это умеют. Ложь пойдет на убыль, и с течением времени общее состояние человечества улучшится на девять процентов. Эди знает, как активировать улей.
– Имейте в виду, – продолжала Фрэнки, – процесс не безболезненный. Мир не сразу примет правду. Так было всегда и случится вновь. Люди начнут убивать друг друга. Однако в конце концов человечество выстоит. На свете достаточно хороших людей, чтобы плохие и злые не сумели нас уничтожить. Мир станет лучше.
А вот к предостережению следует отнестись серьезно. Очень серьезно. Это как с радиоактивными материалами: нельзя сталкивать на большой скорости два образца урана подкритической массы! Только мое предостережение гораздо важнее.
Волна, которую представляет из себя человеческая душа, очень хрупка. В Уиститиэле я поняла, насколько она хрупка, а это было лишь начало. Понимаете? Если Постигатель не откалиброван должным образом, он открывает разуму слишком большую, неподъемную для него правду, и разум начинает определять мир. Безупречно объективное восприятие Вселенной исключает любую неопределенность – и выбор. Без выбора нет сознания. Без неопределенности будущего нет и самого будущего. В какой-то момент процесс станет необратимым и самовозобновляющимся. Все вероятности исчезнут, все, что могло бы быть, станет… незыблемой историей. Лед вместо воды. Жизнь превратится в ньютоновскую модель. В механизм.
Именно этого ждет Сим Сим Цянь от меня, от моей машины. Он жаждет великой и ужасной всеобъемлющей определенности. Хочет познать Вселенную до ее полного уничтожения. Его единение с Богом не будет завершено, пока он не положит конец тому, что Бог создал. Почему-то эта катастрофа – его главная цель и мечта.
Если ему не помешать, он уничтожит все и вся, навсегда. Наша Вселенная превратится в твердую неизменную глыбу, плывущую в пустоте. Если он принимает в происходящем какое-либо участие, не доверяйте ему. Ни в коем случае. Если Постигатель у него, то знайте, что он задумал ужасное. Вы должны его остановить. Любой ценой.
Запись подходит к концу. Сияющий призрак Фрэнки Фоссойер застыл в воздухе, указывая пальцем куда-то в сторону. Джо наклоняется влево-вправо, изучая видение под разными углами. Затем ложится на пол лицом вниз и осматривает дощатый пол, легонько стучит по отполированным до блеска потолочным панелям. Он дает себе время восхититься этим крупнейшим в мире мобильным произведением искусства, созданным рескианцами еще до появления Сим Сим Цяня. Его можно ненавидеть уже только за развал ордена Джона-Творца. Увы, это лишь одно из его злодеяний.
Так-так. Под кончиками пальцев – едва различимая линия. Джо ведет по ней вверх, затем вниз. Явно тайник. Как же его открыть? Если его придумал Дэниел, то решение должны быть изящным. Если Фрэнки – математическим… Нет. Нет, она хотела, чтобы с этой загадкой мог справиться обычный человек. Обычный, но знакомый с такого рода механизмами. Каков же… О! Ну, конечно. Джо достает из кармана ключи от машины и проводит ими по гладкой поверхности панели. Да, да, ключи моментально притягиваются, будто их клонит сильным ветром. Магнит, на сей раз расположенный внутри, чтобы засов можно было сдвинуть любым металлическим предметом, приложенным снаружи. Никакого узора, никакой схемы нет. Какое движение откроет замок? А вдруг ошибка приведет к необратимым последствиям? Джо уверен: Фрэнки к тому времени уже научилась осторожничать. Сработает ли мина-ловушка, установленная десятки лет назад? И если не обезвредить ее, как скоро он сам взлетит на воздух? Сколько у него времени? Когда его бабушка решит, что он – не наследник, а враг?
Усилием воли Джо заставляет свой мозг вернуться к решению задачи.
Итак, схемы нет. Просто провести ключом по стыку? Получится некое подобие единицы. Нет. Единица ничего не значит. Обвести панель по периметру – начертить квадрат? Нет, опять-таки, квадрат – это бессмыслица. Здесь должно быть что-то очевидное, определенное. Фрэнки была одержима определенностью, к счастью или к несчастью. Одержима знанием. И при этом не оставила никакой схемы. Здесь ничего нет. Пустота. Вместо схемы – отсутствие схемы.
Он отстраняется, изучая контекст, вертя загадку так и эдак.
Что скрывает панель?
Все наоборот. Ничто там, где должно быть что-то… Вместо единицы – ноль.
Вот и ответ.
Ну, хорошо. Ноль так ноль. Как его рисовать, с наклоном или без, и если с наклоном, то в какую сторону? Как великая ученая, гений-амбидекстр французского происхождения пишет цифры?
Да как в голову взбредет.
– Как же его написать? – бормочет Джо себе под нос.
Полли Крейдл опускается на колени рядом с ним и целует его в лоб, словно благословляя. И рисует в воздухе круг. Похоже, она тоже догадалась, причем одновременно с ним. Утешение. Одобрение. Джо успевает порадоваться ее присутствию, ее потрясающему уму, который представляется ему в виде прекрасного механического ангела у нее в голове.
– По часовой, – говорит она, – естественно.
По часовой. Последнее послание Дэниелу. Сделай так, и все будет хорошо. Обещаю.
О, Фрэнки.
Он ведет ключом по кругу, начиная с двенадцати часов и двигаясь направо. Мгновением позже панель отъезжает в сторону. Джо заглядывает внутрь и замечает с другой стороны маленький твердый комок взрывчатки. Сдвинь он магнит не в ту сторону… Что ж, он не ошибся – и прекрасно. Сунув руку в тайник, он достает оттуда несколько исписанных от руки страниц. Листает их, затем откладывает в сторону.
– Что это? – спрашивает Полли.
– Выключатель, – отвечает Джо, затем, увидев ее недовольный взгляд, поясняет: – Ну, не выключатель как таковой, а список того, что необходимо сломать в определенной последовательности, чтобы не случился конец света. Список диверсанта.
