Чего ожидать от совершеннолетия, или верхом на метле (СИ) - Лис Алеся

– Извини, – едва слышно говорю. – Я дура. Спасибо что спас…

– Ну не дура, а самая что ни на есть ведьма, – взъерошивает он  мою и без того растрепанную шевелюру. – Сколько тебе нужно, чтобы собраться. Десяти минут будет достаточно?

– И пяти хватит, – шмыгаю носом.

– Я тогда за дверью подожду, – кивает он и поспешно выходит.

Оставшись одной в комнате, если не считать спящую Наташку, шустро натягиваю одежду, собираю в рюкзак нужные вещи и ровно через пять минут выскакиваю в коридор.

Мы быстро спускаемся по ступенькам, а когда доходим до входной двери и я уже порываюсь идти будить вахтершу, чтобы нам ее открыла, Игнат меня останавливает, хватая за руку.

Ничего не понимая, застываю, как истукан и с ошеломлением наблюдаю, как мой спутник, легко пошевелив пальцами, даже не дотрагиваясь до замочной скважины, с тихим щелчком открывает защелку.

– Как? – срывается с губ изумленный возглас.

– А ты думала, я бедную старушку загрыз, чтобы она мне не мешала к тебе подняться? – хмыкает Игнат.

– С тебя станется, – скорее по привычке, чем со зла, бурчу в ответ.

До машины добираемся в считанные минуты и легко выруливаем на пустынную в такое время суток дорогу, а спустя полчаса я уже переступаю порог знакомой квартиры.

За окнами брезжит рассвет. Сна ни в одном глазу.

– А теперь мы можем поговорить? – спрашиваю, вешая куртку в шкаф.

– Теперь можем, – вздыхает мужчина. – За одно и чай попьем. Спать уже все равно смысла нет никакого.

 Глава 14

Знакомая обстановка кухни затрагивает какую-то непонятную ностальгическую нотку в моей груди. С вздохом присаживаюсь на табурет и наблюдаю, как ловко Игнат насыпает порцию чая в снежно-белый пузатый заварник, перед этим обдав его крутым кипятком, и заливает водой. Потом, пошарив в холодильнике, извлекает из его недр сыр и колбасу и споро сооружает простые и сытные бутерброды.

– Фирменное блюдо, – слегка улыбаюсь, взирая на гору аппетитных овальчиков.

– Не только оно, я еще картофель просто мастерски жарить умею, – фыркает в ответ мужчина. – Пальчики оближешь! По крайней мере, Але очень понравилось…

Чуть подскочившее добродушное настроение, как рукой снимает. Кто эта Аля? Бывшая его? Нынешняя? Мысль о том, что Игнат для кого-то готовил, наждачкой трет по сердцу. Я даже и не задумываюсь о том, что воспринимаю его, как свое личное. А у этого личного, оказывается, может кто-то быть.

Что-то внутри требует, вопит не своим голосом узнать, кто же эта Аля, но так сильно “палиться” я не хочу. Впрочем, меня, наверное, уже давным-давно сдал алый румянец, заливший щеки. Что ж, будем делать хорошую мину при плохой игре, или как там говорят…

– А Аля не будет против, что я у тебя поживу? – старательно изображаю невозмутимость, выбирая наиболее привлекательный бутерброд.

– Аля? – разливает по чашкам ароматный чай Игнат. – Нет… С чего ей быть против?

Неловко ерзаю на стуле, не зная как продолжить диалог дальше. Пока что понятно лишь то, что эта Аля либо совсем не ревнивая особа, либо его сестра. Как же выпытать дальше и не сдать себя с потрохами? И вообще, почему мне такие глупости в голову лезут? Какое мне дело до Игнатовых девушек?

“Нет, Инга, пора прекращать эту клоунаду. Ты вообще-то совсем другое должна спрашивать!” – мысленно одергиваю себя. Меня убить, между прочим, хотели не больше часа назад. Так, что успокаиваем ненужные эмоции и принимаемся за более важные темы. Например, о Параскевьи или Зое, о работе Центра, о медиумах, о своих силах, о его внезапном своевременном появлении, о том, в конце концов, почему это умертвие ко мне прицепилось? Вот что важно! И я уже открываю рот, чтоб задать какой-то из этих вопросов, но с моих губ слетает совсем другие слова.

– Так значит твоя девушка не ревнивая?

Ой, дура! Глупая ослица с острым недержанием речи. Это ж надо такое сболтнуть!

– Какая девушка? – рассеянно уточняет Игнат, отпивая чай.

– Аля… – пищу в ответ, продолжая в голове ругать себя последними словами.

– Аля? – наконец отрывается от своего занятия мужчина. – Она не моя девушка. Она жена моего друга.

– У-у-у, ясно, – мычу в чашку, пытаясь скрыть неловкость и игнорировать разлившееся в душе облегчение.

– Может, тебя еще что-то интересует, кроме моей интимной жизни? – поднимает брови мой собеседник.

В голосе звучит легкая издевка. Но я сама виновата. Кто меня за язык тянул? Теперь поводов ерничать у Игната станет больше.

– Все меня интересует. С самого начала, – откидываю робость и беру “быка за рога”. Не все же время мне тупить? – Меня хотят убить, и я думаю, что имею право знать об этом деле все до мельчайших подробностей. Но первое, что я хочу узнать – как ты понял, что со мной и примчался спасать?

– Я попросил Рука за тобой следить, – пожимает плечами колдун.

– Кого? – удивленно округляю глаза.

– Рука. Ворона.

– Ты шпиона ко мне приставил? – возмущенно восклицаю. Такое разве не карается законом?

– Думаю, ты в накладе не осталась, – хмурится мужчина. – Можно и «спасибо» сказать. Благодаря этому шпиону ты до сих пор жива.

– Спасибо, – устыдившись, бурчу. Но все равно не очень приятно чувствовать, что за тобой все это время наблюдали.

– А что с Параскевьей выяснили? Чего она хочет от меня и от других? – сразу же переключаюсь на иное, но не менее важное. ─ Это точно она?

– А желания Параскевьи, что при жизни, что после смерти не изменились, – вздыхает Игнат. – Она как хотела вечную молодость, так и продолжает хотеть. И, собственно, делает для этого все возможное.

– Она же умерла, если не ошибаюсь, – ошеломленно хлопаю глазами. – Она что зомби стала?

– Хуже, Инга, – мрачно припечатывает Игнат. – Гораздо хуже...

Глава 15

Гораздо хуже? О чем это он?

– Игнат… – мой голос испуганно дрожит. От былой бравады не остается следа. – Кто она?

– Она неупокоенная ведьма. Сильная. Полная злости и жажды жизни, – говорит он с нажимом. – И если хочешь жить, должна во всем меня слушаться, ибо есть у меня очень плохое подозрение.

– Какое? – нервно сглатываю, настороженно наблюдая за мужчиной. Он резко поднимается из-за стола и принимается ходить по кухне, запустив пятерню в волосы.

– Какое, Игнат? ─ настойчиво повторяю свой вопрос.

Ужас нарастает, нервная дрожь охватывает тело с макушки и до пят.

– Пойми, – он останавливается напротив меня и приседает на корточки, так, чтоб наши взгляды встретились. – Я не хочу тебя пугать, не хочу, чтоб ты жила вечно оглядываясь за спину. Но промолчать и не рассказать ─ это тоже подвергнуть тебя опасности. Ей нужно твое тело.

– М-м-мое тело? ─ широко распахиваю глаза.

– Да твое тело, дар, способности, ─ кивает мужчина. ─ Ты оказалась гораздо сильнее, чем думала Параскевья, чем думали мы с Данко. Уже дважды ты обходила ее приказы, сопротивлялась им.

Его голос смешивается с шумом в ушах, половину слов я не разбираю, но и того, что слышу, достаточно, чтобы испугатся до икоты.

– Что я должна делать? – сжимаю кулаки до побелевших костяшек. Я не отдам свое тело мерзкой старухе. Я буду бороться до конца, она меня точно не получит. И если нужно будет сидеть в этом их Центре под замком, я согласна и на это, пока они не прикончить эту гадину.

– Умничка, – треплет меня по волосам Игнат, слегка улыбаясь. – Я знал, что рано или поздно твой здравый смысл все-таки победит.

Скрипнув зубами, отклоняюсь, прерывая сию специфическую ласку, но молчу.

– Так что нужно сделать? – снова спрашиваю.

– Ну, во-первых, пока поживешь у меня, мы это уже обговаривали. Во-вторых, нужно съездить снова в “Окна” и пройти обследования. Мы должны знать, как на тебя повлияли недавние события, и оценить твой потенциал и возможности. Не плохо было б еще подобрать тебе наставника…

– Эм… С психологом нужно будет разговаривать? – недовольно соплю носом.

Еще со школы не люблю этих мозгоправов. Почему-то каждый из них думал, что раз меня удочерили, то у меня должна быть тяжелая психологическая травма, подсознательное желание найти биологических родителей и сложные отношения с приемными? Все мои доводы, что это совсем не так разбивались о глухую стену. Было такое ощущение, что я в их картотеке фигурировала эдакой «галочкой», трудный подросток, которому они, о чудо, помогли своими профессиональными действиями. А поскольку работа школьным психологом отнюдь не хлебное место, то сии специалисты менялись у нас чуть ли не каждые два года.