Гром среди ясного неба (ЛП) - Батчер Джим
Однако рыбоголовые имели очень странный рассудок, который становился всё страннее. Очень трудно было забраться к ним в голову так, как мне это надо, и если моя первая атака на таком расстоянии провалится, они просто порвут нас на части.
Я стиснула зубы и положила руку на загривок Энди, немного сжав его, и присела рядом с ней, фокусируясь на завесе. Мне оставалось только одно — прибегнуть к внушению. Слухач едва не убил меня несколько месяцев назад, когда заметил определённые чары, влияющие на его мысли. Это было чертовски страшно, но всё же это сработало в тот раз. Я закрыла глаза и сплела лучший клубок внушения, который только позволял мне мой талант, одновременно укрепляя завесу вокруг нас. Свет в коридоре практически погас, а воздух, ощущаемый кожей, стал значительно холоднее.
Они подошли ближе, Слухач, очевидно, был главным. Они двигались тихо и уверенно, с одной целью. Сукин сын прошёл в метре от меня. Я запросто могла вытянуть руку и коснуться его.
Никто из них не остановился.
Они прошли дальше по коридору, остановившись у комнаты номер восемь. Слухач вставил ключ в дверь и открыл её, после чего вся компания ввалилась в комнату.
Это была возможность, которую я не могла упустить. За всё то зло, что фоморы причинили миру с тех пор, как вымерла Красная Коллегия. Мы даже не знали, зачем они делали то, что делали. Мы не знали, чего они хотят или как их действия могли помочь им в этом.
Так что я как можно тише, не издавая ни звука, чему меня научил не самый приятный жизненный опыт, пристроилась в очередь шестёрок, которые входили в комнату. Спустя секунду неуверенности Энди присоединилась ко мне, перемещаясь так же тихо. Мы едва смогли проскользнуть внутрь перед тем, как закрылась дверь.
Никто не обратил на нас внимания, когда мы прокрались в комнату, напоминающую комнату дворца. Она была так же богато украшена, как и остальное здание. В дополнение к полудюжине свиты Слухача ещё пять водолазок находились в комнате, стоя в позе охранника-профессионала: прямая спина, руки сзади сомкнуты в замок.
— Где он? — обратился Слухач к охраннику, который стоял у двери. Этот был самым большим из всех, а шея его напоминала фонарный столб.
— Внутри, — ответил тот.
— Время почти наступило, — сказал Слухач. — Проинформируй его.
— Он сказал, чтобы его не беспокоили.
Слухач, казалось, обдумывал это секунду-другую. Потом ответил:
— Недостаточная пунктуальность скомпрометирует договор и сделает нашу миссию невозможной. Иди и скажи ему.
Охранник нахмурился:
— Господин оставил чёткие приказы, что…
Верхняя часть тела Слухача дёрнулась в резком, размытом движении, таком, что только я могла видеть. Охранник-крепыш испустил непонятный шипящий звук и кашель. Кровь хлестала фонтаном из его горла. Он сделал то, что я могла назвать шагом, повернулся к Слухачу и поднял руку.
После этого он ещё несколько раз дёрнулся и свалился на пол, очевидно мёртвым, но кровь всё ещё обильно шла из его рваной, неровной раны на шее.
Слухач бросил кусок мяса, размером с теннисный мяч, на пол. Его пальцы почти по основание были в крови. Он подошёл к трупу охранника-крепыша и вытер их о его свитер. На чёрном свитере кровь было очень плохо видно. Он выпрямился и постучал в дверь:
— Господин, уже почти полночь.
Прошла ровно одна минута, и он совершил то же действие.
И он повторил это ещё три раза, пока ему не ответил какой-то смазанный, нечёткий голос:
— Я же приказал не беспокоить меня.
— Простите, господин, но время играет против нас. Если мы ничего не сделаем, все наши усилия пойдут прахом.
— Не тебе решать, какие приказы нарушать или соблюдать, — ответил голос, — казни идиота, который позволил нарушить мой сон.
— Уже сделано, господин.
На другом конце комнаты, за дверью, послышалось что-то, что я приняла за глубокий, дикий грудной звук. Мгновение спустя дверь открылась, и я впервые увидела одного из лордов Фомора.
Он был высоким, на вид очень худощавым, однако худым его не назовёшь. Его руки и ноги были слишком велики для такого тела, живот выпячен, будто он съел баскетбольный мяч. Щёки его тоже были надутыми, да и челюсть создавала впечатление того, что у него свинка. Губы были слишком широкими, толстыми, похожими на резину. Волосы выглядели слишком прилизанными, но одновременно мягкими и напоминали водоросли, которые только что вынесло на берег. Всё это придавало ему вид какой-то очень уж нескладной, ядовитой лягушки. Всю его одежду составляло одеяло, натянутое вокруг плеч. Фу.
Я увидела трёх женщин в комнате позади него. Они были голыми, растрёпанными и… мёртвыми. На шее у каждой были свежие фиолетовые синяки, глаза остекленели.
Все шестёрки упали ниц перед фомором, когда он вошёл, однако Слухач всего лишь преклонил перед ним колено.
— Он здесь? — спросил фомор.
— Да, господин, — ответил Слухач. — Вместе со своими телохранителями.
Фомор издал что-то, напоминающее смешок, и свёл свои лягушиные руки вместе, играя с пальцами:
— Смертный выскочка. Называет себя Бароном. Он заплатит за то, что сделал с моим братом.
— Да, господин.
— Никому не позволено убивать мою семью, кроме меня.
— Само собой, мой господин.
— Принесите мне ракушку.
Слухач вежливо откланялся и обратился к трём своим шестёркам. Они в спешке скрылись за другой дверью и вынесли оттуда огромную раковину устрицы, которая, должно быть, весила с полтонны. Эта хрень выглядела ужасающе и была покрыта лёгким налётом кораллов, морских желудей или чем там обычно покрываются корпуса кораблей. В ширину, наверное, она была метра два. Они положили её посреди комнаты, прямо на пол.
Фомор подошёл к ракушке, коснулся её одной рукой и пробубнил слово. Тут же поверхность ракушки начала светиться, и на ней появлялись различные узоры или буквы, которые я в любом случае не видела раньше. Фомор стоял над ней некоторое время, с вытянутой рукой, выпуклыми глазами, бормоча что-то шипящим языком.
Я не знаю, что он там делал, но он наверняка управлял огромными энергиями, независимо от того, что это были за энергии. Я чувствовала, как она наполняет комнату, делая её более тесной и лишая кислорода.
— Господин, — спросил Слухач неожиданно, — что вы делаете?
— Подарок для наших новых союзников, — ответил фомор как что-то само собой разумеющееся. — Я пока не могу уничтожить свартальвов вместе с остальными… пока нет.
— Но это не соответствует планам Императрицы.
— Императрица, — фомор выплюнул это слово, — сказала мне, что я не должен вредить нашим новым союзникам. Но она ничего не говорила о чистке рядов от мусора, который появляется на их празднествах.
— Свартальвы очень ценят свою честь, — упорствовал Слухач. — Вы опозорите их, если их же гости с дурными намерениями навредят кому-то. Это нарушит правила гостеприимства, мой господин. И это же может нарушить весь договор.
Фомор плюнул, в этот раз буквально. Шар чего-то жёлтого, похожего на слизь, забрызгал пол около ног Слухача. Мраморный пол начал шипеть и трещать.
— Когда договор подпишут, это не будет иметь значения. Я сразу же вручу им свой подарок, и это будет знаком милосердия. А когда этот мусор настроится против свартальвов, у них будет только один выбор… примкнуть к нам ради силы, — он ухмыльнулся. — Не бойся, Слухач. Я не настолько глуп, чтобы уничтожать одного из любимых питомцев Императрицы, даже по случайности. Ты и твоя свита выживут.
Я внезапно узнала знакомые нотки энергии, которая накапливалась в ракушке, и моё сердце едва не выпрыгнуло из груди.
Срань Господня…
Лорд Лягушачьи Лапки делал из неё бомбу.
Вот прямо из этой ракушки. Огромную такую бомбу.
— Моя жизнь в ваших руках, господин, и вы распоряжаетесь ею, — ответил Слухач. — Ещё приказания?
— Обыщите мёртвых на предмет ценностей до того, как мы уйдём.
Слухач склонил голову в знак согласия:
— Во сколько вы оцениваете эффективность вашего подарка?
