Кристин Каст - Призванный

— Значит, вы с нами? — спросила я преподавательницу верховой езды.

Взгляд серых глаз Ленобии скрестился с моим.

— Однажды я сказала тебе, что мне пришлось встретиться со злом. До сих пор в душе и на теле я ношу шрамы от этой встречи, и больше никогда не позволю Тьме вторгнуться в мою жизнь. Я с тобой, с тобой и с тобой, — Ленобия поочередно кивнула Стиви Рей, Крамише и мне, — потому что вы на стороне Богини. — Затем она повернулась к неподвижно замершему Эрику. — Какова твоя роль в происходящем?

— Я Ищейка Дома Ночи Талсы.

— Нам это известно, но на чьей ты стороне? — нахмурилась Стиви Рей.

— На той, которая Метит детей и меняет их судьбы, — ускользнул от ответа Эрик.

— Эрик, когда-нибудь тебе придется сделать выбор! — предупредила я.

— Эй, если я не сражаюсь с Неферет в открытую, это вовсе не означает, что я не определился!

— Нет, это просто означает, что ты слабак, — заметила Стиви Рей.

— Плевать! И тебе известно не все, Стиви Рей! — Эрик выбежал из зала.

Крамиша фыркнула:

— Вот жалость-то! Такой трус уродился таким красавчиком!

Мне стало грустно, но я не могла с ней не согласиться.

— Я отгорожу часть манежа для воинских занятий, — сказала Ленобия. — Вам следует позвать обоих Воинов и сообщить им, что они станут преподавателями. По крайней мере, временно.

— Старк и Дарий наверняка в спортзале, упражняются с мечами, — отозвалась я.

— Я пойду с тобой, — сказала Стиви Рей.

— А я, видать, отправлюсь на второй урок, — тяжело вздохнув, пробормотала Крамиша.

Когда мы со Стиви Рей вышли из зала, она удержала меня за руку, чтобы я шла помедленнее, словно прогуливаясь.

— Ой, божечки, ты же понимаешь, что если Высший Совет и все на Вокзале называют меня Верховной жрицей, это не значит, что я буду командовать тобой и все такое прочее!

Я удивленно захлопала ресницами:

— Не грузись! Да и все равно, ты отличная Верховная жрица, а значит, будешь настоящей занозой в заднице!

Подруга не расхохоталась, как я ожидала, а накрутила на палец кудряшку, что было верным знаком того, что она нервничает:

— Ладно, это все здорово звучит, но я Верховная жрица всего, ну, пару секунд. Я должна быть уверена, что ты мне поможешь.

Я взяла ее под руку и толкнула плечом:

— Ты всегда можешь на меня положиться. Ты же знаешь!

— Даже после Рефаима?

— Даже после Лорена, Калоны и Старка? — парировала я.

Ее рот начал расплываться в улыбке.

— Ты всегда на очко впереди, а?

— Как ни прискорбно, думаю, на три!

Стиви Рей рассмеялась, а я вздохнула.

Мы вышли из той части Дома Ночи, где находилась похожая на башню медиатека, и свернули налево, на тропинку, ведущую к спортзалу и конюшням.

Ночь была холодной, но ясной. Небо было усеяно звездами, отчетливо видимыми сквозь усыпанные снегом ветви огромных дубов, рассредоточенных по территории кампуса.

— Так он симпатичный?

Я притворилась, что не понимаю, о ком она.

— Кто? Старк? Определенно.

Она толкнула меня плечом.

— Я о Рефаиме.

— О, о нем. Да, думаю, он ничего. — Я поколебалась и почти передумала задавать вопрос, но потом решила все же спросить. Ну, то есть, мы же лучшие подруги. А лучшие подруги могут спрашивать друг друга обо всем. — Так ты видела, как он превращается в птицу?

Я почувствовала, что Стиви Рей напряглась, но она почти обычным голосом ответила:

— Да, видела.

— И как оно?

— Ужасно.

— Он, эээ… задержался? Или сразу улетел? — Я просто сгорала от любопытства.

— Сразу улетел. Но как только солнце село, вернулся. Он говорит, что всегда найдет дорогу ко мне.

— Значит, так и будет, — заверила я, услышав нотки волнения в ее голосе.

— Я люблю его, Зет. Он и впрямь хороший. Клянусь.

Я открыла рот, чтобы сказать, что верю ей, но внезапно раздался крик. Несколько секунд я не могла разобрать слова, а лишь чувствовала, что происходит нечто опасное. Но Стиви Рей сразу обо всем догадалась.

— О, нет! Это Дракон! Он созывает Воинов!

Она выпустила мою руку и побежала на голос Дракона. Предчувствуя дурное, я бросилась за ней.

Глава 5

— Почему вы здесь? — быстро оглядевшись вокруг, крикнул Рефаим трем воронам-пересмешникам, замершим на ветках над его головой. К счастью, эта часть кампуса уже опустела, недолетки отправились на второй урок. — Вам надо исчезнуть, пока вас никто не заметил, — уже тише добавил он.

— Рефаим? Как?

Хотя на дереве сидели три пересмешника, говорил лишь один из них. Рефаим узнал в нем Нисрока, больше походившего на человека, чем другие его братья.

— Я выбрал путь Никс. Богиня простила и приняла меня, она изменила мой облик на человеческий. — Рефаим не знал, почему не добавил «на темное время суток». Но точно знал, что все, сказанное им Нисроку, будет обязательно передано отцу.

— Проссстила? Почему?

Рефаим смотрел на брата, и его переполняла жалость.

«Он не понимает, что существует иной путь, кроме указанного отцом, и не догадывается, что все, творимое им во имя Калоны, неправильно».

— Нисрок, когда мы… — Рефаим замер.

«Нет, — подумал он, — я могу говорить только за себя».

— Когда я причинял другим боль, когда убивал, насиловал и брал все, что мне вздумается, просто потому что мог — это было ошибкой.

Нисрок склонил голову. Двое его безымянных спутников из орды чудовищ, слепо повиновавшихся отцу, тихо зашипели, встревожившись и не совсем понимая смысл разговора.

Наконец брат изрек:

— Приказ отца. Не ошшшибка.

Рефаим покачал головой:

— Даже отец может ошибаться. — Он сделал глубокий вдох и добавил: — И ты тоже можешь избрать другой путь.

Двое безымянных перестали шипеть и потрясенно уставились на него. Нисрок сузил алые человеческие глаза:

— Это она ссс тобой сделала. Женщина! Так сссказал отец!

— Никто со мной ничего не делал! Я сам так решил! — Затем его охватил страх. Рефаим понял: — Нисрок, Красная, Стиви Рей, меня не заставляла. Я выбрал ее и ее Богиню. Никогда не причиняй вреда Красной! Никогда! Она моя. Ты понимаешь?

— Твоя. Нам нельзя убивать Верховных жриц, — заученно повторил Нисрок, но Рефаим заметил в его красных глазах злой холодный блеск.

— Улетайте отсюда. Немедленно! — приказал Рефаим. — Нельзя, чтобы вас заметили. И не возвращайтесь!

— Сссначала поссслание отца.

Нисрок спрыгнул с толстой ветки дуба и приземлился прямо перед Рефаимом. К нему немедленно присоединились оба брата, расположившись справа и слева.

— Ты оссстанешьссся на ссстороне отца. Но здесссь. Ссследить. Ждать. Шпионить.

Рефаим снова покачал головой:

— Нет. Я не стану шпионом отца.

— Будешь! Так он пожелал!

Нисрок расправил крылья, то же самое сделали двое других пересмешников.

Рефаим затряс головой и сжал кулаки. Он не боялся брата. Он даже не заметил исходившей от него физической угрозы. Он слишком привык — привык быть одним из них. Нет, даже больше. Рефаим слишком привык управлять ими, чтобы испугаться.

— Нет, — повторил он. — Я больше не подчиняюсь воле отца. Я изменился. Внутри и снаружи. Отправляйтесь к нему и расскажите об этом. — Рефаим поколебался, но продолжил: — Передайте ему, что это мой окончательный выбор.

— Я возненавижу тебя, — предупредил Нисрок.

Рефаим нахмурился:

— Это необязательно.

— Я должен.

Рефаим медленно протянул руку для традиционного жеста приветствия и прощания, принятого у Воинов.

— Ты не обязан. Мы можем расстаться друзьями, братьями.

Нисрок замер, склонив голову набок. Его прищуренные глаза раскрылись, а поза стала не столь агрессивной. Он открыл было рот, но Рефаиму не было суждено узнать, что собирался сказать и сделать брат, поскольку в ту же секунду ночь прорезал клич Дракона Ланкфорда:

— Сыны Эреба! Ко мне!

И Фехтовальщик оказался рядом с ними.

Рефаим оцепенел от страха. Он стоял без движения в центре хаоса, пока его братья, шипя и каркая, отбивали атаку Дракона.

Рефаим смотрел с ужасным роковым предчувствием неизбежности того, что уже сейчас Воины выбегут из фехтовального зала с обнаженными мечами и заряженными луками. Они присоединятся к Дракону, и разобьют его братьев наголову.

— Дракон, нет! — закричал он. — Они не нападали!

Из гущи сражения до него донесся голос Фехтовальщика:

— Ты или с нами, или против нас! Середины нет!

— Есть! — крикнул Рефаим, широко раскинув руки. — Я на ней стою! — Он шагнул к Дракону. — Они не нападали! Нисрок, братья, прекратите биться!

Рефаим увидел, что Нисрок заколебался. Он был уверен, что брат слушал его, понимал и хотел отступить.