Орден надежды - Алекс Хай
Бабушка оскорбленно поджала губы.
— Михаил, следи за языком, — возмутился отец. — Ты говоришь со Старшими.
Я метнул на него свирепый взгляд.
— Со Старшими, которые, очевидно, сами не поняли, во что ввязались.
— Зачем ты нас собрал, Михаил? — попыталась разрядить обстановку Оля. — Давайте пока что оставим споры. Ты ведь хотел сказать нам кое-что важное, не так ли?
Я кивнул и с усилием разжал кулаки под столом. Спокойно, Миха. Нужно выяснить, на что намекал Радамант. Опустим вопрос, откуда он сам об этом разузнал, но даже у него было оскорбительно больше информации обо мне, чем у меня самого.
— Настало время для откровенности, — сказал я и уставился на отца. — Мне известно, что мое появление в этом мире — часть некоего большого замысла. Сомневаюсь, что вы сами додумались провести сложнейший ритуал призыва духа из родового древа. Я немного поковырялся, проанализировал события, и вот что получается…
Оля побледнела, нервно проглотила слюну и украдкой взяла меня за руку. Ее ладошка была мокрой и прохладной — сестра не на шутку испугалась.
— Чтобы осуществить подобный ритуал, нужно, чтобы многие обстоятельства сложились очень удачно, — я принялся загибать пальцы. — Во-первых, Род должен быть достаточно крепок, чтобы отозваться на такое обращение и переместить дух из одного пространства в другое. Во-вторых, это должен быть аристократический род — с должным количеством заслуг и влияния, чтобы его отпрыск смог освоиться в высшем свете. В-третьих, ритуал очень древний и позабытый — вам потребовалось бы сперва раскопать, как правильно его провести, — я подался вперед, не отрывая взгляда от отца. — Да еще и Петр очень удачно погиб. Подозрительно удачно.
— И к чему ты клонишь, Мишенька? — сухо проговорила бабушка.
— К тому, что все решали не вы. Не вашего масштаба хитрость. Говорите, кто вас науськал и помог.
Отец и бабушка переглянулись. По глазам Патриарха я видел, что он был готов кое-чем поделиться, но Кивернитея решительно замотала головой.
— Мишель, тебе еще рано об этом знать. Ты не до конца освоился в нашем мире, и подобное может нанести тебе лишь вред.
Ага, а отдавать меня на воспитание Корфу, бросать под танки в Аудиториуме, засовывать в самый эпицентр конфликта тайных обществ — все это так, прогулка в пансионате, блин?
Ну уж нет, после всего этого я заслуживал честности. И был готов добиваться ее любой ценой.
— Прошу, не заставляйте меня применять ментальные способности, — как можно спокойнее сказал я. — Да будет вам известно, я настолько понравился родовому источнику, что получил высочайший потенциал силы и был отмечен лично ректором Аудиториума как уникум, способный развиваться во всех специализациях. В том числе и в ментальной, она мне чудо как хорошо удается. Вы не сможете меня остановить, если я возьмусь за ваши головы. Я не хочу насилия, но если понадобится, прибегну к нему. Ради блага всей семьи.
— Миша, что ты такое говоришь? — разве что не заикаясь, прошептала Оля. — Не нужно…
— Как быстро Корф взял тебя в оборот, — проворчала бабушка и повернулась к отцу. — А ведь я предупреждала тебя, Коленька, что они попытаются на него повлиять. И вот что вышло — наш наследник настолько потерял страх, что смеет нам угрожать. Да еще и пользуется их шакальими методами! Merde!
Я улыбнулся.
— Вы сами меня создали. Теперь я хочу знать, зачем. И по чьему наказу. Прошу по-хорошему в последний раз.
Оля отпустила мою руку и боязливо отодвинулась к самому краю дивана. Отец не выдержал первым.
— Мы не знаем, зачем, — вздохнул он. — Более того, мы не знали, что выйдет. Просто делали то, что было нужно. Так, как написано в той книге. Там был подробный ритуал.
— Что за книга?
— Бабушка покажет выдержки из нее. И расскажет, как ее получила, — Патриарх уставился на Кивернитию. — Матушка, больше нет смысла скрывать. Лучше он узнает от нас, нежели это однажды станет неприятным сюрпризом.
Отец поднялся, подошел к письменному столу и выудил из нижнего ящика бутылку коньяка. Налил в два бокала. Один взял сам, второй подал бабушке. Пригубив напиток, Кивернития посмотрела на огонь и заговорила:
— Она явилась в тот же вечер, когда мы узнали о гибели Петра. На дорогом автомобиле, без визитной карточки. Вся в черном, но в очень дорогом и изысканном наряде. Ее лицо было скрыто плотной темной вуалью, но по голосу я поняла, что это дама средних лет.
— Она назвалась? — спросил я.
— Рея. Просто госпожа Рея. Возможно, это сокращение.
Или прозвище.
— Она выразила соболезнования — уже знала о нашем горе. Сказала, что именно это событие убедило ее в необходимости визита. Затем начала долгий разговор о положении нашего рода, о том, что наша кровь теряет силу Благодати и о том, что вы с Ольгой — последние носители хоть какой-то силы. И что лишь у вашего поколения остается возможность что-то изменить.
— Это и так известно всему свету, — отозвался я. — Дальше.
— И тогда госпожа Рея сказала, что есть неочевидный способ получить еще один шанс все исправить уже сейчас. Она рассказала о древнем ритуале, что был утрачен после появления Благодати в нашем мире. Говорила о родовой силе и о требованиях, которые в старину предъявляли к родам, чтобы те могли обладать властью над материальным миром. Рассказав обо всем этом, госпожа Рея поведала, что Соколовы — единственный род в Петрополе и его окрестностях, который умудрился соблюсти все забытые заповеди. Что мы, сами того не осознавая, сберегли большую силу, но не знали, как ее использовать.
— Значит, она рассказала, что сделать?
— Да, — кивнул отец. — Она дала нам старинную книгу о родовой силе. Из нее мы взяли нужный ритуал.
— Где сейчас эта книга?
— Исчезла, — прошептала бабушка. — Пропала из моей спальни в день похорон Петра. Видимо, госпожа Рея решила вернуть свою собственность.
Оля таращилась на всех нас со смесью непонимания и ужаса в глазах.
— Что же вы… Неужели это было настолько важно для вас? — всхлипнула она. — Мы ведь могли бы жить дальше и без Благодати… Но это была бы честная
