Записки нечаянного богача – 3 - Олег Дмитриев
— Отлично тоже, спасибо! Не знаю, чем Вы взяли старика Дэвида, но он звонил дважды и требовал принять Ваше предложение, даже если мне придётся приплатить! — и захохотал, видимо, крайне довольный своей шуткой.
— И о какой сумме идёт речь? Сколько Вы готовы отдать, чтобы попасть в наше шоу? — скучным голосом уточнил я. Что ж, иногда нужно использовать и плохую репутацию земляков.
Смешливый канадец подавился следующей, видимо, заготовленной заранее, шуточкой.
— Шучу, Майкл, просто шучу. Вы — тот, кого я хотел бы услышать на свадьбе друзей, а Богам было угодно сделать так, чтобы я мог себе позволить это. — Давний, ещё в университете наработанный навык думать и строить фразы на английском вернулся после третьего, вроде бы, звонка, под удивлённым и недоверчивым взглядом Тёмы.
— А с чего Вы взяли, что я хочу принять участие в Вашем шоу? Я занятой человек, у меня концерты, выступления и прочие события, которые я не могу пропустить, — опомнился певец. А я подумал, согласившись с внутренним реалистом, что смотреть надо не поверх, а вглубь. Вот говоришь ты с канадцем — а он, пусть на осьмушку, но хорват. И это очевидно.
— Ваш отказ ранит меня в самое сердце, Майкл, — продолжал я нести протокольную ахинею, — но Ваши коллеги, согласившиеся принять участие, думаю, будут крайне разочарованы, не встретив Вас здесь. — Эту «двоечку» я разыгрывал уже третий раз. Первый — с одним известным актером, а второй — с певицей. Её я «купил» как раз тем, что на свадьбе споёт этот канадец. Она согласилась.
— Не думаю, что сильно расстрою кого-то своим отказом, Дмитри. А кто уже подтвердил, что будет? — Тёма поднял большой палец и изобразил красочным рыбацким жестом: «подсекай, клюёт!».
Я тем же скучно-равнодушным тоном перечислил полдесятка имён и фамилий, будто читал содержание какого-нибудь сверхмодного журнала из жизни мировых звёзд первой величины. Уже на третьей фамилии Майкл перестал пытаться перебить меня своим «Вы шутите⁈». На пятой, кажется, начал икать. И обещал быть непременно.
— Ловко ты его! — довольно потирал руки Головин. — А то ишь ты, торговаться он начал, цену набивать. Набивать мы и сами умеем! У нас и чучельник знакомый есть!
— Ага. Но лучше всего у нас получается набивать баки, — со смехом поддержал друга я.
Архитекторы, проектировщики и строители, услышав наши пожелания к конструкции, которую нужно было возвести за три недели над и вокруг стадионом практически в центре города, дружно ответили отказом. Я ещё удивился единодушию, выраженному в столь разных формах, словах и выражениях. Деликатные и утончённые архитекторы, все пятеро, наперебой взывали к нашему здравому смыслу, указав на вопиющее несоответствие в сроках и объёмах. Проектировщики аргументированно сообщили, что здание, построенное в 1956 году и реконструированное в 2009 технически не пригодно для того, что мы удумали. Строители ответили лаконично. Сказали, что не выйдет у нас ничего. По буквам если, используя фонетический или авиационный радиоалфавит — получалось пять имён. Последними шли Ульяна и Яков.
Я к тому времени не спал вторые или третьи сутки, и два часа как прилетел из Басте́ра, столицы Сент-Китс и Невис. До позавчерашнего дня я это государство и на карте не нашёл бы, даже с лупой. А тут довелось побывать. Очень интересные впечатления, конечно, только всегда казалось, что с гор за мной в оптику внимательно наблюдал Андрей Ярцев, тот самый, из «Земли лишних» Андрея Круза. Потому что крошечное островное государство один в один напоминало территорию Ордена, с виллами и закрытыми для туристов частными зонами. Ну и климат, конечно, тоже благоволил. Там я встречался с тремя приглашёнными, которым было почему-то важно поговорить со мной с глазу на глаз. Хотя, их тоже можно понять, конечно. Для них Белоруссия была — как для меня Виргинские острова, совершеннейшая терра инкогнита. Из знаний — одни стереотипы: снег, медведи, диктатор. В меру сил, лингвистических, логических и эмоциональных, я убедил собеседников в том, что им ровным счетом ничего не угрожает, кроме русского мороза, но от него спасут подаренные меховые вещи. Ушанка, извлечённая мной из рюкзака на веранде закрытого гольф-клуба, вызвала интерес и одобрение. Все трое по очереди померили её и сделали селфи, заставив внутреннего скептика презрительно скривиться и пробормотать что-то про дикарей. Финалом аргументации было то, что из Европы выезжать не потребуется. Потому что географический центр той самой Европы располагался аккурат в городе Полоцк, республика Беларусь. Я нашёл нужную страничку в Википедии и показал сомневавшимся, открыв её на английском. А интересовавший нас «Моги́льоф» был рядом, в двух шагах практически, что подтвердили Гугл-карты. Надо же, взрослые, вроде бы, люди, в возрасте, с опытом — а повелись на статью в Вики и карту.
Как бы то ни было, встречи, переговоры, перелёты и прочие джетлаги выбили из меня последнее человеколюбие, и я забыл, что мы с Тёмой по-другому распределили роли доброго и злого полицейских. А скептическое пренебрежение в заплывших салом глазах директоров строительных фирм сорвало предохранительную чеку с огнетушителя. Или, скорее, наоборот, щедрой рукой плеснуло на тлеющие угольки бензину. Хотя, наверное, даже эфира или чего-то ещё более огне- и взрывоопасного. Потому что багровая ярость полыхнула разом, да так, что все присутствующие сразу поняли — им несказанно повезло, что беседа была онлайн. Сиди мы за одним столом вживую — я бы словами не ограничился совершенно точно.
Головин смотрел на меня широко распахнутыми глазами и только что не записывал. А меня несло и крутило, как горелую спичинку — ревущим горным потоком. Выдохся я минут через десять, наверное. К этому времени на связи оставался один проектировщик, два чуть не плакавших архитектора и один строитель, самый худой из четверых, что были на связи изначально. Что помешало им всем отключиться от трансляции ролика «гнев нечаянного богача кошмар ужас 40+ уберите детей и женщин» — не было понятно.
— Знатно лаешься, — с уважением сказал строитель, когда я смог-таки перекрыть вентиль на фонтане красноречия, — в стройбате не служил?
— Нет, — кратко выдохнул я, даже удивившись тому, что вслед за этим словом не полетели по привычке остальные, одно хуже другого.
— А мог бы. Как песню спел, ей-Богу. Есть ребята одни, в Подмосковье, они
