Марина Викторова - Ренди. Жизнь вне времени
– Подъем, лежебоки! – весело закричал мужчина.
– Папа, но как? – Проснувшаяся девочка протирала глаза.
– Чудо! – полушутливо ответил Петр Семёнович. – Долой школу! Сегодня гуляем!
Вдохновлённые такой перспективой ребятишки моментально оделись и пошли умываться. Дальнейшие события я видел урывками: вот я сижу за своим компьютером, наблюдая, как суетятся коллеги, а через мгновение мысленно оказываюсь на скалодроме и смотрю, как карабкается наверх Петр Семёнович. За день он и его семья побывали на скалодроме, катались на роликах, играли в лазерный пейнтбол, ели мороженое и пончики. Ближе к вечеру Петр Семёнович заглянул на футбольную площадку, где когда-то играл с товарищами после работы. Его появление вызвало у других игроков такой шок, как если бы к ним одновременно приехали Мадонна, папа Римский и английская королева.
– Не ждали? – бодро приветствовал их Петр Семёнович.
– Как? – решился произнести один из онемевших от удивления игроков.
– Я так захотел, – полусерьезным тоном ответил исцелившийся больной. – Что встали?! Все на поле!
Как ребёнок, Петр Семёнович бегал за мячом, кричал, пасовал и даже едва не подрался с игроком другой команды из-за, на его взгляд, несправедливо назначенного пенальти. «Как же мало на самом деле нужно для счастья, – думал я, наблюдая за игрой, – возможно, за свой последний день Петр Семёнович получил больше радости, чем некоторые здоровые люди за всю жизнь».
Вернувшись домой в одиннадцать вечера, я застал Ренди.
– А Петр Семёнович, оказывается, очень хорошо играет в футбол, – сообщил я, делясь впечатлениями.
– Он с детства любил спорт, – пояснил Ренди. – Только представь, каким ударом для него стала болезнь.
– За что такое наказание?
– Петр Семёнович стал жертвой неумелого использования знаний человечеством.
– То есть? – Я вопросительно смотрел на любимого.
– Его болезнь случайность, а не наказание. На самом деле знаний, чтобы его вылечить, уже хватает, но исследования в нужной области продвигаются медленно из-за недостатка финансирования.
– Почему Бог такое допускает?
– Допускает не Бог, – возразил Ренди, – а все те, кто хоть раз в жизни одобрял захватнические войны и гонку вооружения, кто отказывался платить налоги, пользуясь заезженным аргументом о жадных чиновниках, и даже мелкие нарушители, вроде зайцев в электричках, из-за которых вынуждены содержать штат контролеров. Идём, – Ренди протянул мне руку, заметив, что стрелки часов приближаются к полуночи, – посмотришь, какую смерть я для него выбрал.
Стоило мне коснуться ладони Ренди, как в глазах все расплылось. Я начал усиленно моргать, а когда зрение прояснилось, понял, что мы стоим на парковке возле какого-то спортбара.
– Петр Семёнович засиделся с друзьями, но скоро выйдет, – прокомментировал Ренди.
В это время справа появилась женщина и быстро пошла через парковку. Навстречу ей из зеленой «девятки» выскочили парень и девушка. Парень стал угрожать жертве ножом, а девушка резко потянула её сумочку.
– Оставьте её в покое! – Я узнал голос Петра Семёновича.
Чудом выздоровевший футболист-любитель ударил нападавшего парня, но девушка успела пырнуть героя ножом в ногу. Испуганная женщина, на которую напали грабители, быстро убежала, а Петр Семёнович, из ноги которого хлестала алая кровь, сполз на землю. Парень и девушка запрыгнули обратно в машину и попытались уехать. Мельком я заметил, как мой любимый слегка щелкнул пальцами, потом зеленую «девятку» занесло на повороте, от чего машина перевернулась и загорелась.
Я снова перевёл взгляд на Петра Семёновича: он смотрел прямо на нас и пытался что-то сказать, зажимая свою рану.
– Он нас видит? – испуганно спросил я Ренди.
– Там, на пороге смерти, моя власть заканчивается. Скоро сюда приедет полиция, но будет уже поздно – при ранении в бедренную артерию человек умирает быстро.
Снова повернув голову в сторону Петра Семёновича, я увидел, что он лежит без движения с закрытыми глазами. Наступила полночь.
– Напиши про него статью, – посоветовал Ренди, – немногие бы решились заступиться за ту женщину.
– Разумеется.
Утром Ренди, как обычно, сказал, что мне все приснилось, а спустя три дня я снова встретил жену Петра Семёновича, одетую во все чёрное.
Глава 22
Слово и дело
Среда знаменовала середину рабочей недели. День выдался напряженный; домой я пришел поздно, убитый в хлам. Сделав несколько бутербродов с сыром на скорую руку, я улегся на диван с планшетом, намереваясь собрать урожай в фермерской игре и лечь спать. Неожиданно мои нехитрые планы нарушил звонок в дверь. «Кого там черти принесли?» – подумал я, отрываясь от планшета. Тем не менее любопытство взяло верх над усталостью, и я пошел открывать. Заглянув в глазок, я увидел соседку, маму Миши, мальчика, который жил у меня, когда ему случилось потерять ключи от квартиры. (Парень периодически заходил ко мне в гости поиграть в компьютер или поругаться на школу.) «Неужели его мама пришла меня отчитывать за плохое влияние?» Я открыл дверь, попутно перебирая в голове возможные варианты.
– Добрый вечер, – начал я.
– Добрый. Это вы Джерри? – Голос женщины звучал взволнованно.
По внешнему виду моей гостьи было ясно, что у нее случилось что-то серьезное: часть блузки неловко выбилась из-за пояса юбки, волосы наскоро собраны в растрепавшийся пучок, под глазами синие круги, как бывает после нескольких бессонных ночей.
– Да, – подтвердил я свою личность.
– Я Анна Короленко, мама Миши. Можно мне войти или я не вовремя?
– Входите. – Я пропустил ее в квартиру и быстро убрал с дивана ворох вещей. – Пожалуйста, садитесь. Может, чаю?
– Нет, спасибо. Я хочу поговорить с вами о Мише. Насколько я поняла, вы имеете на него влияние?
– Относительное. – Мне стало интересно.
– Прошу вас, Джерри, отговорите моего сына идти в армию, – голос Анны дрожал, – он не потянет такой нагрузки. Вы же видели Мишу и знаете, какой он.
– А вы с ним говорили? Чем обосновано такое странное решение? – Теперь мы волновались оба.
– Все дело в учителе истории, Павле Андреевиче. Вместе с ним и другими школьниками Миша ездил искать останки павших в Великой Отечественной войне, ну, знаете, пока последний солдат не похоронен, война не окончена. Сначала я это одобряла, а сейчас выяснилось, что мой сын и еще несколько таких же подростков с подачи своего историка поклялись на крови, что пойдут в армию. Конечно, ему легко рисковать чужими детьми, когда нет своих! Я много раз пыталась говорить с Мишей, но бесполезно!
– А ваш муж?
– Он тоже, но Миша продолжает твердить про свою дурацкую клятву!
– М-да, сложно, – задумался я.
– Вы с ним поговорите? – Надежда в голосе матери не оставила мне выбора.
– Конечно, но я не могу гарантировать результат.
– О, спасибо! – Она крепко схватила меня за руки.
Скоро Анна ушла, оставив меня в глубоких раздумьях. Мы с Мишей стали хорошими приятелями, но я сильно сомневался в том, что он считает меня авторитетом. Тем не менее случай попробовать себя в роли мудрого наставника представился мне уже на следующий вечер, когда, видимо устав от родительских уговоров, Миша заглянул ко мне. Мы поиграли в приставку (я специально дал парню выиграть), поговорили о спорте и девчонках, потом, видя, что мой собеседник в хорошем настроении, я решил перейти к главному вопросу:
– Миш, правда, что после школы ты вместо института собираешься пойти в армию?
– Мама уже нажаловалась? – Парень моментально сник.
– Ты хочешь так сделать назло родителям? – предположил я. – Чтобы показать свою способность принимать самостоятельные решения?
– Ничего ты не понимаешь! – возмутился Миша. – Я поклялся!
– Это вопрос не принципов, а твоего будущего. Думаешь, самое страшное, что тебе грозит, это смерть? А вот и нет! Как насчет унижений, наркотиков, возможно, пыток? Хочешь быть героем? Так будь. Стань учителем, врачом, полицейским, приноси пользу родине, вместо того чтобы пустить свою жизнь под откос из-за пары опрометчиво произнесенных слов. Держу пари, тебе не слишком понравится быть безногим или безруким инвалидом на иждивении родителей. А самое главное, эти увечья ты получишь, не защищая Россию, а во время веселья напившегося старшины.
– Ты же не знаешь…
– Хорошо, есть другой вариант. Предположим, ты подпишешь контракт и отправишься в настоящую «горячую точку», например в Чечню. Сможешь убивать людей? Там ведь разговор короткий – кто кого уничтожит.
– Ты сам был в армии?
– Нет, я учился в ВУЗе с военной кафедрой и получил билет по окончании. Поверь, летние сборы я надолго запомню.
– Значит, ты рассуждаешь о том, чего не знаешь. – Миша резко поднял голову.
– Не обязательно пробовать яд, чтобы понять, что он убивает, – парировал я.
