Странник. Инициация - Александр Кронос
— Я здесь именно за этим, — слова звучат сухо и не слишком приветливо, что объяснимо. Мало кто будет рад, когда объект воздыханий принимается откровенно вешаться на другого человека. К тому же, он наверняка успел с ней поговорить этим утром. И видимо не услышал ничего хорошего.
Воин разворачивается, быстро шагая по земле, и мы с Вэнром отправляемся следом. Отор-С выглядит настолько мрачно, что пронимает даже поэта — весь путь он проделывает в полной тишине, лишь озираясь по сторонам, да порой что-то бормоча себе под нос.
Спустя несколько часов непрерывной ходьбы, оказываемся около гряды холмов, на склон одного из которых начинает взбираться проводник. Начинаю оглядываться в поисках скалы, но, как быстро выясняется, зря. Наша цель оказывается несколько дальше — в поле зрения она попадает только спустя полтора часа, когда оказываемся на вершине первого холма.
Путь к подножию его соседа, густо заросшего деревьями, занимает ещё почти два часа. Если мы с Вэнром за счёт амвы чувствуем себя вполне бодро, то вот Отор-с немного выдыхается. Когда тормозим в начале склона, останавливается, опираясь рукой на молодое деревце.
— Чувствуете? Как будто на тебя отовсюду смотрят чужие глаза, а где-то рядом притаились враги. Здесь это уже начинает ощущаться, — лицо воина болезненно кривится и я понимаю, что на самом деле он, может, и вовсе не устал. Просто попал в поле действия пустотника.
Машинально бросаю взгляд наверх.
— Сколько отсюда до хутора пяти Медведей? — отталкиваясь от поведения Отор-са, предполагаю, что дома братьев находятся где-то рядом, но ответ меня удивляет.
— Ещё час наверх. Как наткнётесь на ручей, просто поднимайтесь вверх по течению. Они построились прямо рядом с ним, так что рано или поздно выйдете к нужному месту, — тяжело дыша, выталкивает из себя слова, то и дело оглядываясь вокруг. Вытирает со лба испарину.
— Я, пожалуй, вернусь. Не хочу тут больше находиться. Гиблое место, — ещё не договорив, принимается шагать в обратном направлении, быстро удаляясь от нас.
Проводив его взглядом, снова рассматриваю холм. Что там за пустотник такой, что его аура добивает даже сюда? Час дороги наверх, это даже с учётом подъёма по склону, около двух километров. Мощная должно быть тварь. Конечно, если наверху не находится что-то ещё.
Глянув на Вэнра, который снова что-то напевает себе под нос, обозначаю план действий.
— Закрепи мешок, чтобы он не мешался и возьми в руки лук. Будь готов к тому, что тварь может атаковать в любой момент. Откуда угодно. Это не жабы, Вэнр. Если пропустим первый удар — умрём, — тон и озвученные слова срабатывают.
Поэт привязывает к мешку с золотом верёвку, забрасывая его за спину. После чего берёт в руки оружие. Сам я тоже достаю лук и одну из самых мощных стрел, оставленных дедом. Не знаю, что именно встретит нас наверху, но в данном случае точно не стоит экономить. Точно такую же вручаю Вэнру, добавив к ней три штуки послабее. Тело форинга тоже пропитано амвой, так что он способен использовать оружие Странников.
Дождавшись пока поэт закончит с подготовкой и кивнёт, обозначая свою готовность, делаю первый шаг вперёд. Вот и всё. Максимум через час я буду около своей первой цели.
Глава XXXI
Практически сразу активирую зрение Следопыта — это позволит обнаружить противника, если тот вдруг решит встретить гостей ещё на подходе. Обычно одиночные пустотники не выходят за пределы контролируемой территории. Но здесь мы явно имеем дело с не совсем типичным представителем этого вида.
Шагаем между деревьев, постепенно поднимаясь всё выше и пока не обнаруживая никаких признаков присутствия врага. Скорее наоборот — окружающая природа настраивает на идиллический лад. Шумит листва, где-то поют птицы, в кустах пару раз проносится что-то вроде зайцев. Глядя на всё это, начинаешь понимать, почему братья решили отделиться от остальных и разбить здесь своё собственное небольшое поселение.
Впрочем, я себя расслабленным отнюдь не чувствую. Стрела на тетиве лука, глаза постоянно шарят по сторонам. Одноглазый старик сказал, что братьев убил Странник. И он же создал пустотника. Самый логичный вариант, который приходит в голову — это дело рук деда. Он разместил здесь тайник и оставил стража, которого никак не смогут преодолеть местные. А потом вручил мне координаты и достаточно мощное оружие, чтобы разобраться с препятствием.
Правда, это никак не хочет укладываться в голове. Как человек, за которым я не припомню ни одного плохого поступка, мог совершить нечто подобное? Зачем? Могу поспорить, есть куда более простые способы спрятать определённую вещь. Не связанные с уничтожением сразу пяти семей местных жителей.
Стоп. Я же ничего не рассказал Вэнру. Как мне кажется, форингу стоит быть в курсе.
Замедлив шаг, коротко озвучиваю ему всё, что услышал от советника ярла и поэт задумчиво цокает языком.
— Человеческая жизнь, бесспорно, имеет ценность. Но я слышал, что многие древние Странники лили кровь, как воду, во время ликвидации прорывов пустоты. Правда, сейчас воспоминания об этом бродят лишь в качестве страшных легенд, которые любят вспоминать за кружкой пива. Всё могли десятки раз переврать, — дослушав его до конца, бросаю на парня вопросительный взгляд и тот объясняет свою мысль.
— Не все Странники ценят жизни обычных людей. А уж если говорить о ком-то достигшем места Мастера Синклита… Попробуй представить, какой была его власть? Насколько он был могущественным? От такого у кого угодно закружится голова, — форинг сплёвывает на землю, а я ненадолго задумываюсь.
Пожалуй, он прав. Чем больше у человека власти и чем дольше он её сохраняет, тем сильнее деформируется личность. Но даже с поправкой на это, мне сложно представить деда в виде хладнокровного убийцы, который вырезал энное количество местных ради какой-то технической задачи. Не вяжется это всё в голове. Хотя стоит допустить, что может быть правдой.
Какая-то часть разума сразу же соглашается с мыслью, что тогда неплохо было бы сделать и допущение в плане Наты. Пока все факты указывают, что девушка вполне осознанно внедрилась в мою жизнь, чтобы подобраться к Мастеру Консту.
Но тут же включается другой психологический механизм — отрицание. К тому же у него есть определённые логические резоны. Ната пропала во время путешествия. Причём
