Связка и дракон - Анна Цой
Неправда. Вспоминая эту историю, меня больше всего волновало другое. Стрелял не папа. Вот в чём дело — папа всегда был собранным, мягким и добрым. И когда рассерженная мама принесла из дома тот пистолет, отдала его в нетрезвые и трясущиеся от страха руки отца и, удерживая их вместе с оружием, направила ровно на отказывающегося уходить с нашей территории соседа, я видела совсем другое. Запах палёного человеческого мяса смешался с тем, как хладнокровная мама выдаёт усмешку, забирает оружие обратно и делает два выстрела, разорвавших тишину тогда, когда в нашем саду было полно людей. Мама была той, кто сделал что-то ужасающее без сомнения и страха. А после этими же руками утешала меня, гладя по голове и не обращая на разбирающегося с полицией отца внимания.
Папа стал для меня тёплой опорой и добрым проводником, а она тем, кто в опасной ситуации убьёт и не поведет глазом.
— «Поэтому лучше к Аямако с чём-то жареным не подходить! — рассмеялся ведущий, — а мы вернемся к прогулке по дому Фиджезов».
Впереди шагала, дефилируя, мамина фигура. Идеальная фигура модели — она занимается боксом, поэтому всегда выглядит стройной.
— «На первом этаже общие комнаты — гостиная с кухней, туалет, прачечная, — рассказывала она, — помимо этого моя мастерская и кабинет нашего папы. Вон там второй выход на закрытую террасу, с неё на задний двор и в сад. Как-то раз Ая горела своим огородиком, что-то высаживая. Она такая милая, особенно когда увлечена каким-то делом. Вы бы видели эти глазки! Простите, — она совсем не смутилась, — сложно рассказывать о взрослой дочери, когда она ещё несколько лет назад ходила в младшую группу».
Я хрюкнула. Так я и сейчас хожу!
— «Второй этаж, — мамины каблуки цокали по деревянной лестнице наверх, — наша с мужем спальня, тут семейные фотографии, которые вы тоже замажете, — мама была ехидна, — а вот тут комната самой Аи. Да, главный вопрос, а вы у неё самой спросили хочет ли она показывать вам свою совятню? — строго, — вот я так и думала. Сейчас напишу ей, а вы пока… чай?».
Она снова начала спускаться вниз. Пока камера с ведущим застряла на втором этаже.
— «Сколько бы дал ей лет? — голос за кадром, — боюсь представить сколько сенатор Фиджез за ней бегал».
— «Ей тридцать шесть в этом году, — ведущий, — вот и я тоже вылупился, как ты, — смешок, — она старше матери Фреи на год. Я же ещё перепроверил системные данные. Не-а. Адам старше её на восемнадцать лет. Ровно в восемнадцать она и родила Мако. Представил себе ситуацию, да? Кимиллии восемнадцать, а её мужу тридцать шесть!».
Мы с папой злились. Особенно он.
— «Она разрешила, — вернулась мама, — ничего не трогайте и постарайтесь ничего не менять — Ая такого не любит, — она открыла дверь, пропуская в светлую небольшую комнату с открытым балконом».
— Ты открывал? — спросила у папы.
— Мне нужна была книга, — пророкотал его голос, — я искал твой словарь соголдского.
Я кивнула.
— «Заметили, что это первая уютная комната, совмещающая в себе то, что нужно школьнику её возраста? — шагал мимо кровати ведущий, — милое покрывало с сердечками на кровати, телевизор с компьютером, стол, большая колонка для музыки, куча всякой мелочи вроде брелоков, гардеробная и балкон. Так, — он подвис, шагая туда, куда озвучил, — это всё настоящие книги? Бумажные?!».
— «Они привозили их с Адамом, — снова улыбалась мама, — он собирал эти полки ещё до её рождения, а после они стали общим местом коллекционированием. Ая очень похожа на своего отца. На меня же только внешне».
Ведущий оглядел заброшенную наверх плетёную качель на крюках на всё том же балконе и вернул внимание двум стенам из книг в пол.
— «Невероятно, — пробурчал он, — только представьте сколько это коллекция стоит. Явно больше этого дома!».
Мы покупали их в Соголде и в других странах, так что она стоила каплю в море.
— «Не буду раскрывать вам секреты её комнаты, но скажу вам, что здесь намного больше тайн, чем вам возможно увидеть, — хихикнула мама, — например, у нас есть третий этаж под крышей, в который можно забраться только из этой комнаты. Ая еще несколько лет назад играла там с Фреей, — грустный вздох, — теперь там хранятся всё её игрушки, старые вещи и что-то памятное. Мы не выбрасывали такое, а она как маленький хорёчек утаскивала в своё логово, — кивок, — пусть уже и не нужное».
Она была ужасно милой. Даже без показанного лица.
— «На этом наше посещение дома Фиджезов было окончено, однако сюжет только начинается! Потому как мы вернулись в школы Берлинга, чтобы раскрыть скандальную правду, которую по какой-то причине не стали выносить на всеобщее обозрение Костны. И я не стану сомневаться в том, что тут снова постарался Адам Фиджез, потому как… вы поймете почему. Итак — школа. У большинства из нас ассоциации прямые — задания, учеба и друзья. У Аямако прибавляется одно слово, которое обязано стоять перед её именем. Королева, — смешок диктора, — вот вам прямое доказательство, — полностью заблюренная фотография вероятно меня на весь экран, — мы будем показывать большинство фото Мако именно в таком формате — она несовершеннолетняя, а её видение мира слегка отличается от законодательства Костны, — он хихикнул, — ладно, привираю — вот вам самая обычная, — я там тянулась куда-то вверх на крыше соголдского смотрового здания над их столицей, — как вам? Только руки и мысли прочь! Ей здесь тринадцать! — явно имел ввиду вполне себе обычные шорты и топик он, — или ещё вот. И эта! М-мм… Аямако крайне похожа на свою маму, я вам скажу. Хотите ироничный пример? Я уверен, что хотите, — мужчина на лавочке в нашей бывшей школе кивнул, — вот это уже точно заблюренные фотографии Кимиллии в одном из соголдских журналом, ровно девятнадцать лет назад. Почему заблюренных, спросите вы? Костна предотвращает распространение эротики и порнографии, в то время как Соголда пропускает в общие массы к-хм… семнадцатилетнюю девушку без верхней части белья, которая прикрывает
