Отец - Роман Романович

— На самом деле это одна из причин, по которым я тебя пригласил. Чтобы не скучать за светскими разговорами, подумал, вдруг тебе интересно будет обсудить кое-какие дела.

— Отвлечься не помешает, вы правы.

Говорил он спокойным, уверенным и добродушным тоном. Но в этом главная опасность аристократов. Некоторые умеют говорить так, что ты расслабляешься, а потом раз, и сболтнул чего лишнего.

— До меня дошли слухи, что ты стоишь за созданием одного целительского центра. Который недавно сделал прорыв по восстановлению конечностей у средней силы бесов.

— Стою — это слишком громко сказано. Скорее финансирую.

Ну и помогаю алхимическими разработками, защищаю и решаю кучу других вопросов. Но скромность никогда и никому не мешала, поэтому лучше преуменьшить свой вклад.

— Это тоже важная часть, — улыбнулся он, давая понять, что ему известно больше. — У нас тоже есть своя сеть клиник разного профиля.

— Мне не раз говорили, что немцы славятся своей медициной.

— Скорее мы славимся стремлением делать всё качественно и держать марку, а хорошая медицина — следствие этого.

К чему он это? О том, что Хофманы ещё и медициной занимаются, я не знал. Что при учете их масштабов закономерно. У любого крупного рода и клана перечисление того, чем они занимаются, пару часов занять может. Медицина точно не их главное направление.

— Мы не самый крупный игрок в стране и тем более в Европе, — уточнил Рудольф. — Но планируем в дальнейшем развить это направление.

— И раз вы пригласили меня…

— То да, я хотел обсудить возможное сотрудничество по этому вопросу.

— Предложение соблазнительное, спорить не буду. Чем вы мне можете быть интересны, я приблизительно представляю. Но чем я вас заинтересовал, понять не могу.

— Насколько мне известно, целительский центр вы открыли недавно, но уже успели наделать много шума у себя в стране. Чего уж, до Европы кое-какие слухи тоже докатились. Могу предположить, что на этом вы останавливаться не собираетесь.

— Если говоря «вы», имеете в виду и меня, то это не совсем верно. За прорывы отвечает другой человек.

— Ольга Гвоздёва, — кивнул он. — Эдгард, позвольте мне быть откровенным и, чтобы не ходить вокруг да около, посмотрите вот эти документы, — протянул он мне папку, которую изучал, когда я вошёл.

Отказываться не стал и заглянуть внутрь. Хмыкнул и посмотрел на Рудольфа.

— Прости старика, хочу посмотреть, к каким выводам придёшь.

Как загнул-то. На старика он при всём желании не тянет, но, в принципе, раз уж он глава семейства, то так называться может.

Я вернулся к папке и прочитал её всю. Там было страниц двадцать. Выжимка с перечислением фактов и фотографиями. Досье на меня и на Гвоздёву. Упоминалось там и то, что я был похищен Коршуновыми, а потом всплыл на севере страны, где и познакомился с Гвоздевыми. Уточнялось, что Ольга на тот момент была посредственной целительницей, но каким-то образом после встречи со мной пробилась в звёзды.

Контекст. В переговорах с аристократами многое решает контекст. Хотя как многое. Всё.

Я не сомневаюсь, что мои враги собрали такое же досье. Куда подробнее. Да и Рудольф наверняка показал далеко не всё, а только то, что имело отношение к теме разговора. Сама по себе их подготовка и стремление узнать, с кем имеют дело, меня не удивила. Я бы в идеале тоже хотел у себя организовать службу, которая займется сбором подобного рода информации. Ставлю миллиард на то, что у Рудольфа в другой папке лежит описание моего психопортрета и того, как лучше строить разговор.

Ну да ладно. Сам факт сбора информации неудивителен. Но это такое дело, которое принято держать в секрете. Мне же сейчас прямо показали, что они многое знают. Ещё и заявили, что догадываются: Гвоздева выросла в силе не просто так.

Если бы так поступили враги — это было бы открытой угрозой. Если бы так поступили… Ну, просто посторонние люди, то тоже выглядело бы как угроза. Но, как я и сказал, решает контекст. Хофманы не были совсем уж посторонними. Нас напрямую не связывали личные отношения, но, если подумать… Косвенно мы являемся родней. Я породнился с Медведевым. А София с Хофманами. Плюс у нас логистический проект намечается, в котором моя роль крайне важна. Я им ещё броню поставил. Вот и получается, что ещё не союзники, но уже и не посторонние люди.

Можно сказать, что их род дружественен по отношению ко мне. А раз так, то это досье… Подарок. Подарок, а не угроза.

Мне только что дали взглянуть на то, что известно всем моим врагам, которые будут копать с ещё большим усердием, чем Хофманы. Они скорее для галочки сначала данные собирали. А потом какой-нибудь аналитический отдел просчитал вероятности, сделал доклад главе клана, тот прикинул расклады и перспективы и… И решил, что можно со мной укрепить связь ещё в одном направлении. Для чего Рудольф и позвал меня поговорить, раз уж я сам заглянул к нему в дом.

То, что он не захотел пояснить свой ход, как раз можно списать на обычную блажь. Не зря же он про старика вставил. Хочет посмотреть, как я буду реагировать. Если разозлюсь, значит, глупый. А если увижу скрытые, не совсем очевидные смыслы — значит, немного умный. Совсем уж умным опасно себя считать в таких делах. Потому что тот же Рудольф эту науку с младенчества впитывал, а я только в сознательном возрасте начал изучать.

— Интересно вы завернули, — раз уж он сам выбрал такой формат, то и буду с ним прямо говорить, — Двояко, конечно, но я оценил.

— Тогда уверен, дальнейшее обсуждение пройдет куда плодотворнее, — довольно сказал он. — У нас в клиниках работает чуть больше сотни целителей. Звезд нету. К сожалению, они работают у конкурентов. Мы бы хотели это исправить. Насколько это возможно, Эдгард?

— А сколько целителей у главных игроков на рынке? — спросил я ради интереса.

— Больше тысячи. Всего у нас в стране тысячи две-три. Тех, кто способен творить что-то выдающееся, человек пятьдесят от силы.

Ого. Я постарался не подать виду, но удивился. Европа снова изумила. У них и ходоков в разы больше, а теперь оказывается, ещё и одаренных.

Хм… А если подумать. Как они их находят? Ведь по любому есть те, кто не осознает свой дар, не развивает его, но предрасположенность у него есть. Потом надо будет обязательно разузнать, как этот вопрос решается.

— На ваш вопрос я пока не могу дать ответа.

— Я не