Станция Озерки - Дарья Демидова
За последнее время в списке в основном всплывала область. Оно и понятно — дачный сезон в самом разгаре. Правда, большинство заявлений относилось к мелким кражам садового инвентаря и пьяным разборкам между соседями. Марк усмехался — до чего мелочные и тупые эти людишки. Вот как мог додуматься воришка прийти в чужой дом, воспользоваться компьютером, зайти в соцсети и даже не выйти из аккаунта? Глупее не придумаешь.
— Как все прошло?
Марк обернулся. В дверях стоял отец.
— Это пародия на российские сериалы. К тому же я чуть не стал жертвой пожара, чуть не убил старушку и чуть не умер от заражения черной плесенью, — откликнулся Марк, захлопнув ноутбук.
— Чуть — не считается, — серьезно ответил Юрий Петрович. — Я звонил Константинову. Он сказал, что ты ушел в обед и так и не объявился.
— Во-первых, я не вижу смысла торчать там целый день. Во-вторых, у меня, кажется, появилась аллергия на пыль. В-третьих... тебе не кажется, что ты ведешь себя глупо?
Голицын-старший приблизился и встал напротив, скрестив руки на груди.
— Глупо?
— Глупо, — кивнул Марк. — Я не ребенок и не мажор, который транжирит деньги в клубах и на дорогих курортах. Мне не нужно, чтобы за меня просил папенька. Это выглядит странно — папа пристраивает непутевого сынка на работу по блату. Ты просил сходить ради матери, я сходил. Пить не буду, обещаю, но как-нибудь разберусь сам со своей жизнью.
— Вот как? — усмехнулся Юрий Петрович.
— Так, а ты бы лучше выбил у Правления деньги на ремонт и оснащение отдела. Не отдел, а бомжатник какой-то!
— Раз работать не хочешь, сам займись выбиванием денег. Уж что, а это ты умеешь.
— Ты про спонсирование раскопок на Хидо? — вскинулся брови Марк. — Это было проще простого.
— Вот и отлично, прояви еще раз свои коммуникационные качества. Сейчас за финансы отвечаю не я, а Гессен-Штатский, — бросил Голицын-старший и прыгнул.
— Гессен-Штатский, — передразнил тон отца Марк и засмеялся. А ведь и правда, иногда ведет себя по-детски.
Отец был прав, уж что-что, а красиво говорить, приводить доводы и аргументы Марк умел. Многие коллеги посмеивались над ним, утверждая, что Правление не будет спонсировать всякие экспедиции, которые с вероятностью девяносто процентов ни к чему не приведут. Но Марку удавалось убедить сильных мира акудзин, что средства, потраченные на науку, окупаются с лихвой.
Марк не питал иллюзий. Чистокровные древние рода могли влиять на решения только степенью своих сущностей и фамилией. Он мог тратить на это и собственные средства, или просить спонсорства у отца, но считал, что раз уж они платят взносы, то бюрократическая машина должна иногда поворачиваться и в обратную сторону.
Так что он, недолго думая, написал пространственное письмо в канцелярию Иосифа Борисовича Гессен-Штатского и уже через час его пригласили на встречу в Правление.
***
Встреча прошла как нельзя лучше. Гессен-Штатский считал, что Седьмому отделу вовсе не нужна новая техника и ремонт здания, но ради Марка и его заслуг перед «Отечеством» он готов вот прямо завтра выделить средства, однако Марку необходимо предоставить смету.
Марк заявил, что сделает это в ближайшее время, и сразу же отправился в департамент эксплуатации зданий и сооружений акудзин, чтобы те прикинули стоимость ремонта. А на технику и прочее сам составил смету, прибавив к стоимости триста процентов. Больше не меньше — так размышлял Марк.
Ему даже понравилась это канитель. Скучная работа оперов ему претила, а сейчас он был занят чем-то полезным. Если не для себя, то хотя бы для хороших акудзин, работающих в плохих условиях.
Провозился он со всеми согласованиями с неделю и наконец получил добро. Марк испытал радость оттого, что добился улучшений в Седьмом отделе, но радость эта была недолгой. К началу следующей недели он опять захандрил и потянулся к бутылке.
В понедельник встал поздно — всю ночь питал сущность возле хосписа, одновременно употребляя алкоголь. Он побродил по дому, поплавал в бассейне, выпил пять чашек кофе, даже хотел зайти в свой кабинет. Неразобранных бумаг была целая куча, но Марка скрутило от мысли, что придется работать, то и дело натыкаясь на записи о поиске Хроник, и он захлопнул дверь, так и решившись переступить порог.
Но чем-то нужно было себя занять, ибо от великого нехер делать как люди, так и акудзины обычно впадают в депрессию, а то и наживают себе ворох проблем на ровном месте. Так что Марк взял ноутбук и прыгнул в пятнадцатый кабинет Седьмого отдела.
— Я думал, ты больше не вернешься, — сказал вместо приветствия Кирилл.
— Я тоже, — угрюмо буркнул Марк, усаживаясь за стол.
— Нас завтра переселяют на второй, — как ни в чем не бывало продолжил Кирилл. — Там кабинеты не пронумерованы, но насколько я понял, новый будет прямо под нами.
— А чего переселяют? — без тени любопытства просил Марк, чисто из вежливости.
— Один очень известный и сильный акудзин добился выделения отделу финансирования. Начинают ремонт. Не знаешь, кто там такой настойчивый?
— Понятия не имею, — флегматично отозвался Марк. — Какие новости?
— Бегаем, прыгаем, — Кирилл оторвался от экрана и откинулся на спинку стула. — Одни пустышки, но проверять надо. Познакомился почти со всеми коллегами. Сейчас бурно обсуждают новости.
— Какие?
— О ремонте, — улыбнулся Кирилл.
— Тоже мне новость, — фыркнул Марк.
— Хочешь, поехали со мной на проверку? — предложил Калинин.
Марк оторвался от ноутбука и посмотрел на коллегу.
— Куда?
— В пригород. Шестьдесят километров от города. В районе станции Озерки пропала женщина. Надо наведаться в местное отделение милиции, выяснить подробности, потом стереть им память. Я уже выезжал на проверки с Лежаковым и Богдановым, понять, что к чему. Теперь, сказали, могу сам ездить. Но говорят, всегда лучше вдвоем для подстраховки, а то мало ли что. Ты как?
Но Марк его почти не слушал. Он вспоминал, где слышал это название: станция Озерки.
— Точно, — кивнул он собственным мыслям.
— Что «точно»? — не понял Кирилл.
— На станции Озерки в прошлом году пропала девочка. Я натыкался на это дело... Тут
