Защитник Дворянок Том IV - Сентай Хорнин
Но как бы сейчас Альдоне не хотелось повторить подвиг ее предков, этого не хватит чтобы прорвать естественную сопротивляемость девушки перед ней. Она уже пробовала. Сейчас это было спасение для нее самой, чей организм от перенапряжения уже дышал наладом а на глаза то накатывала, то откатывалась темная тень.
Так что девушка с видимым удовольствием приложилась к своей же силе, изрядно настоянной и усиленной, ее проняло так, что она после первого же глотка считала себя абсолютно непобедимой. Сейчас же оставалось внушать. Внушать долго, проверяя закрепление каждой команды.
Ей не нужен был бездушный раб, ей нужен был спящий агент. Можно даже сказать,что девушка перестраховывалась, ведь прямо сейчас и Мира и, следовательно, Мария, были в целом на ее стороне. Однако, выросшая наиболее приближенной к верху пирамиды, Альдона возможно с самого рождения не умела верить людям, всегда подозревая предательство. Лояльность вещь уходящая и приходящая, а компромат и внушение — далеко нет. А значит, сегодня ночь княжны пройдет без единой минуты сна. Но если это ради будущего и своего собственного спокойствия, можно и сделать этот обмен…
Глава 5
(83). Споры
Прежде чем что-то сказать дальше, я подошел к мирно спящей Анне, и зажег огонь в печи с частично осыпавшейся кладкой. Я не боялся что от дополнительного нагрева она окончательно обрушится, ведь огонь был непростой. Особая техника усыпляющего огонька, местный аналог легкого наркоза.
Делается сравнительно просто с помощью небольшой концентрации и полного исключения из арги всей агрессии, которую она несет по умолчанию даже в своей защитной конфигурации. Зато точно может обеспечить крепкий сон тому, кому он действительно нужен, хочет она того или нет. Потому что сейчас здесь станет слишком громко.
— Знаешь что, «Казя»? — Сказал я специально раздражающую его кличку. — шел бы ты с такими предложениями. Ты слишком много темнишь и почти ничего не говоришь по делу. Лишь рассказал мне какую-то сказку, пару раз угадал события и теперь считаешь, что я ради тебя должна на себе крест ставить? — Выпалил я на эмоциях ему прямо в лицо.
Он, впрочем, оставался невероятно спокойным, даже его взгляд не дрогнул. И от этого эмоции в моей голове играли еще сильнее, выплескиваясь на него бурным потоком.
— «Лучше один раз увидеть», сказал человек, кто якобы видел это не один десяток раз. Страдалец выискался, прокляли видите ли его. Это меня здесь прокляли! Или нам на роду написано хоть как-то, но пострадывать всю жизнь? Ты, неприкаянный долбоеб, который за неизвестное количество жизней не смог все сделать как надо.
Уже старался я бить по больному, совсем не видя берегов. Все нервы, все напряжение, вся неприязнь и накопившийся яд, лились бурным потоком на единственного хоть какого-то союзника, а не того, кто мной воспользуется как гондоном а потом выбросит.
Но к его чести, он продолжал все так же спокойно глядеть на меня. Не огрызался и не оправдывался. Наверняка думал, что перед ним истеричная баба, да и я сам понимал, на кого сейчас похож и это бесило еще больше. Поэтому с оскорбления его, как-то незаметно перешел и на себя.
— Однако я не лучше, не-е-ет, я даже хуже. Твоими стараниями скоро смогу откормить своими сиськами два полка солдат, а после стать свиноматкой на производство новых дворяшек и всем будет плевать как я это сделаю, им будет НАДО. И все это знаешь ради чего было? Что бы куча прожигателей жизни не взлетело на воздух из-за того, что кто-то слишком хорошо в кого-то вставил и родилась мегабомба! Которую я с трудом разрядила хотя бы частично чтобы потом выяснилось, что у меня, мать вашу, разрушитель планет в родственниках!
Остался в этой комнате еще кто-кто, кто не получил от меня по первое число. Кто не испил моего раздражения. И, разумеется, ни в чем в принципе не виноватая Анна, мирно спящая возле печи, тоже стала жертвой словесного насилия. Впрочем, здесь я немного, но сдерживался. Ведь как бы не сильны были сейчас чувства, мне не хотелось высказывать их в лоб человеку, который еще ничего не успел сделать.
— «Сестрица» наша, пусть нам и не родственница, тоже фамилию оправдывает на отлично — если не так тронуть то сойдет с ума от любви к инцесту и уничтожит всю планету! Я верчусь как уж на сковородке, чтобы у нас были деньги и будущее получше чем две сироты с окраины столицы, которую дегенераты наверху так и не придумали как назвать чтобы лизнуть сразу все жопы, чтобы что? Чтобы это все стерлось в одно мгновение?
— Слушай, про Анну так не говори. — Тут же вмешался сестроеб. — Ей всего пятнадцать лет. Ты не можешь от нее требовать быть морально зрелой…
— Да, потому что ты в этом виноват! — Грубо прервал я его — Ты так ее опекал что она почти не повзрослела. Опекун хренов, как ты вообще умудрился это сделать в условиях, которые у ВАС были? — Окончательно отделил я себя от тела, в которое вселился — Впрочем, не важно. Расплачиваюсь я за ТВОИ ошибки.
— Ты не можешь требовать от нее разумно распорядиться внезапным всемогуществом, этому невозможно научить… — Все пытался он влезть. Но я просто дал ему пощечину. И словесную и физическую.
— Повторяю для тупых. Я выгляжу так как выгляжу чтобы этот город остался на карте. Я ненавижу свое положение. Я ненавижу дворян. Но они почему то еще живы спустя пять месяцев после моего заступления на эту «ответственную службу». Можно этому научить!
Мой гнев и раздражение пошел на спад. Если до этого я буквально изливался ядом на грани коверкания слов, то сейчас был практически спокоен. Нельзя вечно злиться, тем более на того, кто в моих проблемах виноват меньше всех. Но все же виноват.
Так что, обессиленный после этого эмоционального взрыва, я вновь рухнул на не слишком удобный стул. Довольно мужественный переживший поток дерьма в свой и не только адрес Казимир, сидел неподвижно и неслышимо, находясь в глубоких раздумьях. Ничего, ему полезно, любителю поговорить об общих вещах и почти никогда ничего не утверждать конкретно. Пусть вытягивает из своего якобы богатого опыта что нибудь, что меня заинтересует чуть больше чем «Братан, надо мир спасти, без тебя не обойдемся». Уже один раз попался на подобную удочку и мне не понравилось.
Долго ждать, когда он родит, не пришлось. Видимо, у него было кроме замаскированного призыва к моей ответственности еще кое-что. Что заинтересует уже меня с точки зрения корысти. Точнее, он решил мне напомнить о кое-какой особенности ритуала Трапимировичей.
— Ты же понимаешь, что со временем тебе тоже станут доступны силы Анны? Хоть и в урезанном количестве, разумеется. Но ты вполне неплохо управился с аргой Марии и теперь у тебя всегда есть козырь в рукаве и возможность если не победить, то покалечить любого. Если ты еще и начнешь воспринимать судьбу, хоть как-то. Хоть интуицией, хоть осознанно, разве это не поможет тебе выпутаться из клубка в который тебя загнали?
Он меня купил. Он, черт возьми, это сделал. Постоянно наваливающиеся события, обязанности и при этом необходимость учиться как минимум ради того, чтобы знать на что способны остальные, выматывала меня. И после слов того церковника я действительно чувствовал себя намертво застрявшим в паутине, с каждым моим движением лишь сильнее затягивая на себе путы.
Но что если я смогу увидеть неочевидный мне выход? Или знать наперед некоторые события и готовится соответственно. Ведь большая часть изменений с моим телом была реакцией на неожиданности и необходимостью их решать. А если их просто не будет? Я и вздохну спокойнее и смогу посвятить больше времени тому как выпутываться из своей ситуации.
Другое дело, а выдержу ли я еще одну сомнительную силу в себе? Хотя, вон вроде Казимир со своей делает что хочет и в ус не дует. Вот только у него не она. Предвидь он будущее — он бы точно со мной тут не сидел. Все что у него есть, это знания о прошлом, которое лишь похоже на то, что может быть здесь.
— Ладно, ты меня убедил. Да только вот что дает тебе мое согласие. Сомневаюсь что ты наизусть знаешь этот ритуал и что для него нужно. — С небольшой иронией, но при этом и надеждой сказал я. Ведь не настолько же он тупой
