Чёрная книга судьбы - Владимир Александрович Мисечко
Глава 8
Задолго до описываемых событий.
В дверь, где сидел Виктор, негромко постучали, и он услышал грубый, немного с хрипотцой, голос слуги:
— Хозяин, можно войти?
— Входи! — заревел во весь голос колдун, не поднимаясь с кресла. — Где тебя черти носят, я устал уже ждать?
Дверь открылась и в ней показалась старая цыганка, а за ней, словно прячась за спину матери, сам Черкан.
— Вы просили, чтобы я её привёл, — выдавил он.
— Иди сюда и присядь, — показал колдун рукой на старуху, — а ты пока ступай, как понадобишься, я тебя позову! Не бойся меня женщина, я тебя не обижу, — увидел Виктор, что цыганка топчется на одном месте.
— А я и не боюсь тебя, колдун! — прошипела старуха, как только за сыном закрылась дверь.
— Разве ты знаешь, кто я?! — бросил Виктор в лицо старой цыганке, когда та подошла ближе к хозяину.
— Да! — вновь прошипела сквозь сжатые зубы Сесилия. — И я знаю, зачем ты меня позвал к себе!
— Я смотрю, ты не простая цыганка, как кажешься на первый взгляд?
— И ты не тот, за кого себя выдаёшь, — ответила ему старая женщина, стоя перед хозяином дома.
— Садись, у нас будет долгим разговор, — откинулся на спинку кресла Виктор, косо посматривая на цыганку.
Присев на стоявший рядом стул, Сесилия обвела комнату взглядом и тихо вымолвила:
— Книга, которую ты украл у монаха, не принесёт тебе счастья и тех знаний, что ты от неё ожидаешь.
— Это судить не тебе старая ведьма! — вскочил на ноги Виктор и замахнулся кулаком на старуху.
— Я не боюсь тебя! — произнесла цыганка, не моргнув глазом. — Если ты хочешь, чтобы я читала тебе эту, всеми проклятую, книгу, будь сдержан в своём поведении и не повышай на меня голоса! Один упрёк или оскорбительное слово в мой адрес и я замолчу навечно, а ты так и останешься ни с чем, как и раньше. Ведь сам ты её не сможешь прочесть, как это недавно пробовал сделать.
— Мне нужно от тебя честное слово, — вновь усевшись в кресло, спокойным голосом заговорил колдун, — что читать ты будешь мне то, что только написано в книге, а не обманывать меня и не выдумывать из своей головы, Сесилия.
— Не беспокойся Виктор, — старая женщина первый раз, за всё время их разговора, назвала хозяина по имени, — из моих уст ты не услышишь лжи и корысти. Я буду приходить к тебе каждый вечер, и проводить в этой комнате один час, но не больше. А теперь я пойду и займусь непосредственно своим делом. Вечером, когда солнце коснётся своим боком гор, я вернусь.
Произнеся эти слова, цыганка поднялась и направилась к двери.
— Почему только час, Сесилия?! — крикнул ей вслед колдун.
Но старая женщина ничего ему не ответила, а выйдя за дверь, тихонько прикрыла её, а Виктор так и остался сидеть, не получив ответа.
Покинув комнату хозяина, цыганка крикнула своему сыну:
— Зайди ко мне, у меня к тебе срочное дело!
— Что за спешка? — ответил Черкан, расчесывая гриву своего коня, — видишь у меня много дел!
— Твои дела могут и подождать, а вот то, что я хочу тебе сказать, нет! — бросила сыну старуха и скрылась за дверью своей лачуги, где она жила.
Цыгану ничего не оставалось делать, как бросить своё занятие и последовать за матерью. Ведь он, хоть и был старшим в их таборе, уважал её, а если честно — побаивался. Хотя Сесилия никогда не применяла свои колдовские способности среди своих, кроме тех моментов, когда ей приходилась залечивать раны и изгонять дурную болезнь, поселившуюся в душе и теле своих соплеменников. Чужим она помогала, беря за свои услуги плату, а те, кто плохо отзывался о цыганах, просто наказывала.
Переступив порог, Черкан хотел пройти и присесть, ведь это был и его дом, но старуха закричала на него:
— Закрой дверь, наш разговор не для чужих ушей! Я не хочу, чтобы кто-то подслушал нас и донёс его до хозяина!
Буркнув, что-то себе под нос, так чтобы не расслышала его мать, Черкан развернулся и, выглянув во двор, проверив нет ли кого рядом из слуг, прикрыл дверь. Только потом, пару секунд потоптавшись на месте, как слон, он прошёл и присел рядом с матерью, которая сидела за столом.
— Ты хорошо знаешь всех своих, сын? — поинтересовалась Сесилия, внимательно взглянув в лицо, сидевшего напротив сына.
— Да! — чётко и громко ответил цыган.
— Если ты скажешь им, сто нам надо срочно оставить этот дом, они пойдут за тобой? — задала вопрос сыну старая цыганка.
— Зачем нам уходить отсюда? — в недоумении спросил Черкан, хлопая глазами.
— Ты не ответил на мой вопрос?! — выкрикнула старуха, отведя от сына глаза, и взглянула на входную дверь, проверяя, нет ли там кого.
— Да, они без лишнего разговора пойдут за мной, ведь это мои люди и они меня во всём слушаются и подчиняются, — выдавил из себя Черкан и тоже взглянул на дверь, куда направила свой взгляд мать. — Там, кто-нибудь есть? — поинтересовался он.
— Нет! — бросила Сесилия и вновь посмотрела на сына.
— Тогда объясни мне, — задал Черкан вопрос матери, — зачем нам срываться с этого места и куда-то бежать? Мы здесь, в этом доме, как у Христа за пазухой.
— Ты не прав, мой сын, — прошипела сквозь зубы старая цыганка, — он не Спаситель, а чёрт, который дёргает нас за ниточку, как бездушных марионеток и не позволяет ничего лишнего. Нам нужно срочно уходить из этих мест и спрятаться на время. Но сначала ты украдёшь у своего хозяина одну книгу и принесёшь мне. Только сделай это тихо и чтобы никто тебя не видел.
— Зачем тебе какая-то книга? — удивлённо уставился на мать Черкан.
— Это не простая книга, — тихим голосом произнесла Сесилия. — Мне нужно спрятать её, от таких, как наш хозяин. А теперь ступай и займись своим делом, да смотри там, помалкивай о нашем разговоре. Вечером, когда зайдёт солнце, зайдешь ко мне, и я скажу тебе, где хозяин держит эту книгу.
Рано утром, когда солнце только-только показалось из-за гор, цыганский табор снялся с места, и покинули дом Виктора, скрывшись в неизвестном направлении.
Глава 9
Поговорив ещё немного, Отец Игнасий выпустил Максима через потайную дверь с задней стороны церкви.
— Бери книгу и не забывай, что в твоих руках находится спокойствие и равновесие нашего мира! — напутствовал родной дед своего внука. — Если она попадёт в руки чёрного колдуна или ему подобного зверя,
