Сайберия. Том 1 - Владимир Сергеевич Василенко
Лестница вывела меня в дальний конец темного коридора, похожего сейчас на подземный туннель всего с парой светлых пятен — от светильников напротив выхода на главную лестницу. Маша с тёткой Анисьей уже внизу — я расслышал их удаляющиеся встревоженные голоса. Похоже, женщин отослали в свои комнаты. Захара в коридоре не было. Затаился где-то?
Я прокрался вдоль стены ближе к спальне. Оттуда доносились какие-то приглушённые звуки, похожие не то на стоны, не то на хрипы. Я медленно, задержав дыхание, повернул бронзовую фигурную ручку и ещё аккуратнее надавил на дверь. В этом старом доме каждая дверная петля и каждая половица имеет обыкновение скрипеть, как несмазанная телега. Особенно когда не надо.
Пронесло. Дверь приоткрылась плавно и бесшумно, и я смог заглянуть в комнату.
Кажется, зря так осторожничал. Гость, даже если и почуял моё приближение, был слишком занят, чтобы реагировать. Нависнув над кроватью князя, он применял свой Дар — я явственно видел это по пульсации его ауры.
От нимба гостя к телу Аскольда тянулось несколько толстых призрачных щупальцев, опутывающих его шею и грудь. Сам князь был в беспамятстве, но всё равно боролся, метался из стороны в сторону, и чужаку приходилось удерживать его за плечи. Он был похож на огромную пиявку, высасывающую из князя жизненные силы и, кажется, сам Дар. Сколько это уже продолжалось, неясно, но золотистый светящийся нимб, окутывающий Аскольда, заметно померк.
Лампы в спальне были погашены, единственным источником света была луна, заглядывающая в узкое решетчатое окно, и догорающие угли в камине. Но темнота сейчас не была для меня препятствием — я свободно различал очертания предметов, разве что в этакой серо-белой гамме, будто через прибор ночного видения.
Что может быть проще, чем зайти со спины к человеку, поглощённому каким-то занятием, и от души врезать ему кочергой по башке? Помешать этому могут разве что моральные терзания, но у меня таковых не обнаружилось, так что план удался. И в то же время провалился.
Кочерга опустилась на голову чужака с мерзким влажным стуком — будто топором рубанули по отсыревшей чурке. Закрытая черепно-мозговая травма от такого удара гарантирована. А может, и открытая. Но мой противник лишь пошатнулся, вынужденный сбросить свои оковы с князя. И тут же развернулся ко мне.
Я уже замахнулся второй раз, так что встретил его ударом по морде. Чужак небрежно отбил кочергу голой рукой и ударил в ответ.
Не знаю, как я успел отреагировать. Я вообще в эти секунды мало что понимал, едва поспевая за собственным телом. Ещё мгновение — и мы сцепились, как пара разъярённых псов, рыча и раздавая друг другу беспорядочные удары. Я не выпускал из рук кочергу, в руке у противника хищно блеснул нож. Используя длину своего оружия, я старался держать чужака на расстоянии, но это не всегда получалось. К тому же, помимо обычных ударов, он попробовал применить на мне свой Дар.
Даже в темноте я разглядел призрачное багрово-чёрное щупальце, метнувшееся от нимба противника ко мне. Отбивать его материальным оружием было бессмысленно, но это и не понадобилось — щуп, едва коснувшись моей ауры, бессильно заскользил по ней, отталкиваясь, как одноименные полюса двух магнитов.
Противника это здорово ошарашило, и я, воспользовавшись его замешательством, рубанул его кочергой по коленной чашечке. Вышло более чем удачно — хруст раздался такой, будто подломилось молодое деревце. Чужак, взвыв, рухнул на второе колено, я же, закрепляя эффект, ударил ещё раз, опрокидывая его на спину. Сам прыгнул сверху, придавливая его к полу. Перехватив кочергу обеими руками, придавил противнику шею, налегая всем весом. Тот захрипел, а потом и зарычал совсем по-звериному. Растянувшаяся пасть ощерилась огромными клыками.
Впрочем, я и сам сейчас мало отличался от монстра. Животная сила рвалась изнутри, заставляя мускулы твердеть до каменного состояния, а стиснутым зубам вдруг стало тесно — у меня настойчиво пробивались клыки.
Монстр бился подо мной, пытаясь вырваться, и я едва сдерживал его, усевшись сверху и крепко обхватив коленями, чтобы не сбросил. Глядя на меня желтыми совиными глазищами, он пролаял что-то неразборчивое. Я в ответ лишь хрипел, продолжая давить на кочергу. И вдруг с ужасом понял, что граненый железный прут попросту гнётся о шею монстра, уже касаясь пола то одним, то другим краем.
— Брат! — прохрипел, наконец, чужак более членораздельно. — Что ты… делаешь?!
Я не ответил, и противник от этого рассвирепел ещё больше. Ухватился обеими лапами за кочергу и, дрожа от напряжения, начал отодвигать её от себя. Он был чудовищно силён, так что я едва удерживал его.
— Богдан!
Услышав дрожащий голос князя, я вскинул голову, и увидел его, приподнявшегося на кровати и направившего на нас пистолет. Едва успел чуть отклониться от монстра прежде, чем загремели выстрелы. К счастью, пистолет у князя оказался более современный, чем тот, что был в кабинете. Шестизарядный револьвер, и приличного калибра, судя по звуку.
Рука у Аскольда дрожала — пара пуль ударила в доски совсем рядом с нами. Но остальные он чётко уложил в голову чужаку. Я отшатнулся, прикрываясь от брызг крови. Выпустил из рук погнутую кочергу, и она тяжело брякнула о доски пола. В звенящей тишине, установившейся после грохота выстрелов, этот звук прозвучал особенно отчётливо.
Князь, обессиленно упав обратно на постель, тоже выронил оружие и тяжело закашлялся. Я подскочил к нему, помог сесть ровнее, подложив пару подушек под спину. Он, не переставая кашлять, протестующе отталкивал меня, указывая дрожащей рукой на тело чужака.
— До… Добей! Да не медли ты! Иначе он…
Он пытался сказать что-то ещё, но снова закашлялся.
Я обернулся на тело чужака и с ужасом увидел, что оно зашевелилось. Раны на его голове были жуткие — в полутьме она была больше похожа на обгрызенное яблоко. Но всё же чудовище оживало.
Спальня у князя была просторная, с камином, креслом-качалкой рядом с ним и с небольшим книжным шкафом. Над очагом я увидел перекрещенные сабли. Бросился к ним, выдрал одну из крепления. Когда снова обернулся в сторону чужака, тот уже перевернулся на живот и пытался встать на четвереньки.
Первый мой удар был довольно бестолковым — я слишком спешил, стремясь не дать чудовищу подняться. Рубанул по спине, сабля отчётливо скрипнула, проехавшись лезвием по лопаточным костям. Чужак рухнул ничком на пол, но тут же снова упёрся
