Инна Георгиева - Ева. Гибкий график катастроф
– О дети! – воскликнул колдун, культурно промокая вышитым шелковым платочком уголки глаз. – Вы такие дети, дети! Я нашел эту гробницу три недели назад, и все это время искал возможность прорваться сквозь магический барьер. Признаю: ведьмы, причастные к захоронению этого амулета, были теми еще выдумщицами. Снять защиту могло только присутствие темного и светлого магов, действующих сообща и, представьте себе, по доброй воле. Абсурдное условие, но, не буду лгать, оказалось той корягой, о которую я набил себе немало шишек. И которая, кстати, наводит нас на интересные мысли. Признавайтесь, ребята, кто из вас темный маг? Ева? Или ты, Александр? А впрочем, это уже не важно.
Кусай аккуратно сложил платок, сунул его в нагрудный карман, так, чтобы белый уголок торчал вверх, и улыбнулся еще шире:
– Вам не удастся меня остановить, потому что…
Честное слово, я как будто наблюдала за выполнением любимого трюка переродившимся Калиостро: маг замер на секунду, выждал паузу, а потом вытащил из кармана брюк небольшой пульт, нажал на кнопочку, что-то жутко взвизгнуло, и спустя мгновение пещера оказалась разделена на две равные половины тонкой прозрачной перегородкой. Две ее части вынырнули из стен, одна спустилась с потолка, и я ощутила себя пришельцем, которого хитрое американское правительство заманило в зону пятьдесят один.
– Пуленепробиваемое стекло, – самодовольно заявил Кусай, прошагав к центру пещеры и небрежно постучав костяшками по стене. – И это еще не все фокусы!
Ну мог бы не прибедняться: для меня сейчас эти фокусы выглядели вполне себе реальной магией. Особенно когда в ответ на нажатие второй кнопочки куда-то почти бесшумно исчезла часть потолка. Столб солнечного света прорвался в помещение, Кусай хмыкнул с выражением «куда вам познать мою мудрость, ничтожные смертные!», ткнул пальцем вверх, как будто мы могли не заметить образовавшуюся там дыру, и заявил:
– Научно-технический прогресс!
На что Полина улыбнулась и вежливо так ответила:
– Да чтоб ты сдох!
И в целом, мы все были с ней солидарны. Даже Реммао, который хоть и не кивнул, но и не возмутился.
– Прошу прощения? – продолжая буквально источать вежливость, хлопнул ресничками Кусай, и это окончательно вывело готессу из себя:
– Что ж ты творишь-то, гаденыш? Весь мир готов на деньги променять? Построил тут шайтан-машину и думаешь, что тебе вот так все с рук сойдет?!
Маг хмыкнул и выразительно закатил глаза.
– О темпора, о морес! – патетично воскликнул, прижимая руку к тому месту в груди, где сейчас билось черное, пропитанное алчностью сердце. – Какие нынче барышни пошли…
Но развить мысль ему не дали, ибо Полину в момент ее бенефиса остановить было невозможно.
– Хлеборезку прикрыл! – рявкнула она. – У меня и так руки чешутся приласкать тебя табуреткой, и если ты всерьез решил, что вот это стекло меня остановит…
– Пуленепробиваемое, между прочим, – с улыбкой напомнил Кусай. Он все еще не верил в способности Полины. – И на твоем месте, милая девочка, я бы не о стекле беспокоился.
А затем с победоносной ухмылкой щелкнул пальцами. Деревянная дверь захлопнулась за нашими спинами. Резко обернувшись, я увидела, как ее заволакивает магическая сеть: словно наброшенное на дерево серое полупрозрачное полотно, переливающееся крошечными искорками. Похоже, Кусай всерьез вознамерился удержать нас здесь. На редкость предусмотрительный гаденыш…
– Боюсь, не смогу остаться и посмотреть, как вы справитесь с древними ловушками, – заявил чародей, заставив нас синхронно нахмуриться: какими еще ловушками?! – Но вам удачи, в любом случае. Уверен, вы покажете себя на высоте. А мне пора.
И с выражением абсолютного удовлетворения на холеной морде он подошел к гробу, сунул руку в образовавшуюся после раскола крышки щель, и…
– Так, я не понял… – несколько помрачневшим голосом пробормотал минуты через три. – Что такое?
Мы переглянулись, когда он опустил в гроб вторую руку, поднатужился… уперся ногой, потом второй…
– Да какого же… – пробормотал, уже даже не пытаясь скрыть, что план трещит по швам.
– Я думаю, проблема в том, – внезапно предположил Реммао от двери, которую он все это время с любопытством изучал, – что амулет можно отделить от тела хранителя только совместными усилиями темного и светлого мага. Но так как этот артефакт был захоронен одним из первых, тело давно превратилось в прах и стало частью гроба. Поскольку на вид в нем килограмм шестьсот, могу порекомендовать воспользоваться гидравлическим домкратом, а затем подъемным краном.
Секунд пять мы все, с одинаковым выражением лиц, смотрели на мистика и пытались понять: это он так Кусаю помогает или издевается? Потом маг глубокомысленно вздохнул и выпрямился. Поправил пиджак, окинул гроб насупленным взглядом и заявил:
– У меня есть идея получше, – и, соскочив с пьедестала, швырнул в него нехилую такую молнию. А затем еще и еще. Четыре удара спустя величественный, простоявший столетия саркофаг превратился в груду камней. Наклонившись, Кусай порылся в его останках и вытащил на свет небольшую плиту формата школьной тетради. – Ну что? – подмигнул нам. – Здесь ведь уже нет шестисот кило?
И исчез, не дожидаясь ответа.
Первой пришла в себя Полина.
– Он телепортировался! – рявкнула она.
– С амулетом, – мрачно добавил Костик.
– Телепортировался! – с вытаращенными глазами повторила готесса.
– Мама меня убьет… – не в тему прошептала я.
– Нет, блин! Он реально телепортировался! – уже просто кричала Полина, пытаясь привлечь наше внимание к этому «невероятному» факту. Ну, может, в чем-то она была и права: походу, это был первый в истории злодей, рискнувший на телепорт с неслабо так заряженным магическим артефактом в руках. Если нам повезет, он не только сам не «приземлится», но и мир от амулета избавит… Хотя что-то мне подсказывало, что так сильно нам не повезет.
– И где теперь его искать? – выдала несчастным тоном, в тайной надежде, что у кого-то завалялась парочка гениальных идей, но, как оказалось, Кусай был прав: сейчас нам следовало думать вовсе не о нем.
– Что это за странный звук? – озвучил наш общий вопрос Костик.
– И почему пол ходит ходуном?! – воскликнула Полина, забавно подпрыгивая на месте. То есть это было бы забавно, если бы она при этом не оказалась права: с пещерой действительно творилось что-то странное. Утоптанная земля под ногами за пару секунд стала напоминать поле брани из «Мамаева побоища»: в таких же рытвинах, канавах и холмиках. Будто целая орда кротов вдруг прозрела и решила выбраться на поверхность. С той лишь разницей, что у кротов вряд ли оказался бы такой внушительный арсенал колюще-режущего оружия.
– Кажется, раньше здесь было массовое захоронение, – задумчиво пробормотал Реммао, медленно отступая к стеклу.
– Да что ты говоришь?! – съехидничал Шурик, хватая меня за руку и рывком перетягивая к себе за спину.
– Ребята, хватит ругаться, – на удивление спокойным голосом вставила готесса. – У нас есть дела поважнее.
И как заорет:
– Зомби наступают!!!
Ну не знаю: я бы не назвала их зомби. Если верить Голливуду, последние имели строго определенные характеристики: медлительность, например, или отсутствие вооружения. Наши же «гости» оказались теми еще шустрячками, да к тому же – каждый при своем топорике. Парочка в придачу могла похвастаться луками, и вот она, кстати, в первых рядах не шла, спрятавшись за мечниками и копьеносцами. Разве на подобные тактические маневры были способны обычные зомби? Алекс, выхватив у ближайшего мертвеца щит и поймав в него разом три стрелы, согласился, что – нет, не могли. А потом, отобрав еще и меч, попросил забить на теорию и не высовываться, пока он не найдет способ вывести нас отсюда. Я сразу согласилась, потому что спорить с вооруженным заклинателем мог только тот, у кого в запасе было еще несколько жизней. А у меня была одна, да и та, походу, висела на волоске.
– Реммао, – рыкнула Полина, ловко ныряя под замах шипастой булавы, – без обид, но твой отец – мудак!
– Спорить не стану, – мощным ударом отправляя в нокаут одного особо ретивого мертвеца, кивнул мистик. – И, хотя эта ловушка была создана не им, считаю, что с его стороны было не самым порядочным поступком запирать нас в компании двадцати семи с половиной оживших трупов. И это только с этой стороны стеклянной перегородки.
– «Не очень порядочным поступком»?! – язвительно возопил Костик. – Наполеон пришел с войсками под Москву – и то это был более порядочный поступок, чем тот, который совершил твой отец! Едрить твою налево! – в последний момент успел он пригнуться под здоровенным двуручным мечом. – Сидеть! Стоять! Лежать! Почему они не слушаются?!
– Потому что это не ты их поднял, дубина! – рявкнула в ответ Поля. – Даже я это понимаю. А теперь двигай поршнями с линии удара!
