А. Смолин, ведьмак - Андрей Александрович Васильев
То есть либо Кузьма ошибся и прихватил с собой не совсем уж пропащую душу, либо Марк Аронович, оказавшись умнее и выдержаннее своих собратьев, затихарился где-то в городе и ждет осени, чтобы потом раздать всем сестрам по серьгам и быстренько свалить из Москвы. Собственно, других вариантов у меня просто нет. Гипотетически можно еще заподозрить Александра в поспешности и недобросовестном подходе к делу, но это было бы неправильно и нечестно. Досье он собрал подробнейшее, опросив меньше чем за сутки порядка сотни человек, включая соседей по даче и гаражу.
Так что к дому я подходил, пребывая, мягко говоря, не в настроении.
— Жанна, сходи в подъезд, глянь, никто там меня не ждет? — велел я своей помощнице, ставя пакеты с продуктами, которые купил в соседнем магазине, на лавочку. — На душе как-то муторно.
— Не вопрос, — покладисто ответила та и проскользнула сквозь закрытую дверь.
В кармане пискнул телефон, я достал его, пребывая в уверенности, что это про меня в очередной раз мобильный оператор вспомнил и решил порадовать новостью о том, что у него домашний интернет лучше, чем у кого-либо другого.
И ошибся. Это мне Александр видео прислал, то, о котором мы с ним говорили.
— Никого, — сообщила мне Жанна, выныривая из подъезда. — До самого чердака проверила — никого нет. Только бабулька на третьем лифта ждет, но она точно из местных. Я ее сто раз уже видела.
— Ага, спасибо, — я вставил в ухо наушник, — сейчас идем. Гляну только.
— А что там, что? — заинтересовалась любопытная Жанна, вставая у меня за плечом.
— Личная жизнь богатых девочек, — пояснил я, включая видео. — Со всеми прилагающимися к ней пороками.
Собственно, ролик был коротенький, но не оставлял никаких сомнений в том, что именно Михаил передал младшей дочери Белозерова в обмен на скрученные в трубочку деньги. Просто потому, что невозможно фразу «Товар отменный, боливийский», визуально подкрепленную пакетиком с белым порошком, воспринять как-то по-другому.
Это точно Альбина постаралась, без вариантов. Ну а кто еще мог камеру в комнате Марины поставить? Не сам же Михаил, ему это зачем?
По-хорошему, я могу теперь вообще ничего не делать. Просто показать этот ролик Белозерову-старшему и пояснить, что до той поры, пока зараза селится в его собственном доме, бороться с недугом смысла нет. Думаю, тогда Михаила и без меня прибьют. Вот только… А если нет? Он мужик ушлый, опытный, возьмет и не захочет умирать, такое иногда случается. Почует опасность и ноги сделает или, как в фильмах иногда показывают, тех, кто пришел за его головой, перебьет. Ну а следом за тем по мою душу явится, причем тогда, когда я его ждать не буду. Не просто же так Альбина сама бывшему муженьку данный компромат сливать не стала? А ведь могла бы, причем запросто.
Ну и потом — мало ли, как оно дальше повернется, что мне в будущем понадобиться может. Чем больше должников, тем лучше. Причем по обе стороны бытия.
— Хозяин! — бросился ко мне с радостным воплем Родька, как только я вошел в квартиру. Мало того — обнял мою ногу и зашмыгал своим носом-кнопкой, обозначая тем самым степень растроганности. — Вернулся!
— Вернулся, — подтвердил я, опуская пакеты на пол. — И прямо с порога хочу кое о чем тебя спросить.
— Ща, снедь только на кухню отнесу, — с готовностью кивнул слуга, вцепился в ручки пакетов и поволок их в указанном направлении, приговаривая: — На улице жара ух какая! Не иначе, как через пару дней грозу натянет. Так что надо харч в холодильник пихать, пока не стух! За него ж деньга плачена!
— Ты разговор в сторону не уводи, — потребовал я. — Какого хрена шумели так, что мне соседи звонили, а?
— Вот же стервь какая эта Маринка! — топнул лапой по полу Родька. — Так и знал, что нажалуется. Только вот я здесь ни при чем!
— Да прямо щас! — усомнилась в его словах Жанна. — Ты — и ни при чем?
— Совсем! — Шерсть на нем встала дыбом, как видно, от возмущения. — Это все Кондратка! Он нечестно кубики бросал, вот мы его жизни и поучили немного.
— Все же «мы»? — голосом следователя уточнила моя помощница.
— Обчество, — обвел рукой кухню Родька. — Чтобы не жулил! Ему, вишь ты, не терпелось монопольку собрать, вот он и подстроил так, чтобы, значит, Теннеси купить!
А, понятно. Они в кладовке «Монополию» нашли, которая там бог весть сколько лет валялась. Мне ее еще чуть ли не в институтские времени кто-то на днюху подарил.
— Все так и было. — Вавила Силыч, который выбрался из-за холодильника, виновато потупился. — Больно уж Кондратка нахальничал. Ты уж извини, Александр.
— И так денег нагреб полный карман, да еще и монопольку ему подавай! — поддержал его Родька. — Меру знать надо!
— В принципе понять вас могу, — согласился с этой парочкой я. — Но в будущем все же не шумите так. Родь, продукты разбери.
— Уже делается. — Слуга вскарабкался на табуретку и ухватился за ручки одного из пакетов. — А квасу не купил, хозяин? В такую жару самое оно!
— Сам бы взял, да и поставил, — укоризненно покачал головой Вавила Силыч. — Или банки, дрожжей да ржаного хлебушка у тебя нет?
— Ишшо изюмцу можно бросить, — раздался голос провинившегося Кондратки из-за плиты. — Для брожения приятственного.
— Нету, — буркнул Родька. — Мы с хозяином люди нового времени, ясно?
— Хреновый ты слуга, паря, — отмахнулся от него Вавила Силыч. — О чем, Александр, я тебе давно говорил. А ты, Кондратка, тут не ошивайся. Тебе чего было велено делать?
— Трубы в подвале до блеска начищать, — пробубнил провинившийся подъездный. — Чтобы, значит, блестели, равно как…
— Вот-вот, — перебил его Вавила, бросив взгляд на хихикающую Жанну. — Вот и ступай, куда велено.
— В душ пойду, — поняв, что и дома покоя мне не будет, сказал я, стягивая с себя майку. — А потом чаю попьем.
— В другой раз, — качнул
